Гарем - Кэти Хикман

Когда прибор был собран, Джамаль поднял взгляд на небо и вновь, как всегда с ним бывало, испытал головокружительное чувство восторга перед его совершенной красотой. Звезды покрывали весь небосвод, наиболее яркие будто смотрели с высоты на землю и слали ей свой неземной красоты свет: Альдебаран,[66] Бетельгейзе,[67] Маркаб,[68] Алиот,[69] Вега.[70] Самые их имена казались ему подчас заклинанием, звучным, как строка стиха.

«Который из вас будет со мной сегодня, братья мои?»

Четким привычным движением ученый поднес к глазам астролябию, держа ее за металлическое колечко наверху, и стал вращать линейку с верньерами, алидаду, таким образом, чтобы щель на конце ее пришлась вровень с его глазом. Когда же определенный участок неба оказался в поле зрения, Джамаль, твердой рукой удерживая прибор от подрагиваний, стал наводить рете, медленно поворачивая ее диск так, чтобы правильно нацелить ту из острых стрелок-указателей, которая соответствовала именно данному участку небесной сферы. Выполнив несколько наблюдений, ученый отложил астролябию и только начал записывать показания прибора, как позади него раздался голос:

— Нужды нет в этом, Джамаль. Идет седьмой час после захода солнца, как раз тот, что вам нужен.

Астроном откликнулся, не отрываясь от своего занятия, в голосе его слышалась улыбка:

— Читать часы по звездам — это удовольствие, которое я могу делить с немногими.

— Даже горькие часы, а, Джамаль?

Астроном наконец обернулся, и, когда он отвечал посетителю, голос его звучал особенно мягко:

— Это не я сделал их такими, мой друг.

Темная фигура стояла в тени.

— Салам алейкум, Джамаль аль-андалусиец.

— Алейкум ассалам, англичанин, — отвечал тот, прижимая руку к сердцу и кланяясь посетителю — Я уже стал терять надежду на то, что вы придете сегодня. Протекло много времени с тех пор, как мы с вами вместе в последний раз наблюдали за звездами.

— Вы правы. Может, даже слишком много, — ответил Пол Пиндар, выступая из тени и приближаясь к астроному. Некоторое время глаза гостя часто помаргивали от яркого света.

— Вы печальны лицом, друг мой. Вас что-нибудь огорчило на пути сюда? Не случилось ли чего с моим другом Джоном Керью? — Черные глаза андалусийца блеснули лукавой усмешкой.

— Нет, к счастью, Керью не попал ни в какую переделку. Пока, во всяком случае. Вы должны простить меня, Джамаль. Я еще не поблагодарил вас как следует за все, что вы сделали для него. А тем самым и для меня, конечно. Для всех нас.

— Но, боюсь, сделал я отнюдь не достаточно. Я говорю о том, о другом вашем деле, Пол. О девушке. В тот день, когда вы были здесь прошлый раз, мне показалось, что вы гневаетесь на меня. Я сожалею о своем вынужденном отказе.

— Прошу вас, не надо. — Пол мягко положил ладонь на руку друга. — Не говорите больше ничего. Это моя вина. Я намеревался просить вас о том, о чем просить не следовало.

Оба замолчали, устремив взгляды в высокое небо над головами.

— Как поживает Керью? Здоров ли?

— Вполне. Благодарю вас, он чувствует себя превосходно.

— Я так и предполагал, — улыбнулся ученый. — Не думаю, что какие-то несколько проведенных в чулане дней могли бы вывести нашего друга из равновесия.

— Вы правы, это так.

— А ваш посол, сэр Генри Лелло, он, я надеюсь, не воспринял это происшествие слишком серьезно? Отряды янычар у дверей британской миссии не напугали его?

— До возвращения Джона от вас мы сумели сохранить все в тайне от сэра Генри, так что с этой стороны ничего опасного. Мне рассказали, что великий визирь упомянул об этом случае, когда был с визитом у посла нынче утром, и принес свои извинения за происшедшую ошибку. Так что, в известном смысле, наше посольство даже осталось в выигрыше от всего случившегося. Механический орган починен и в ближайшие дни будет передан в дар султану. По всей видимости, это произойдет завтра.

— Сэр Генри готов вручить свои верительные грамоты?

— Да.

— Значит, все прошло хорошо?

— Да, в этом аспекте все удачно. — Пол мельком оглядел террасу, расположенную на плоской крыше дома. — Вы говорили, что намерены мне что-то показать?

— Да-да, непременно. Последние несколько месяцев я как раз работал над этим изобретением. И буду чрезвычайно рад, если первым увидите его вы.

С этими словами он протянул Полу незнакомого вида предмет, представлявший собой длинный узкий цилиндр, примерно двух футов в длину, слегка расширяющийся к одному концу и так же незаметно сужающийся к другому.

— Вот это? — Глаза англичанина засветились любопытством. — И как вы называете свою ярмарочную игрушку?

Он принял трубку из рук Джамаля и принялся ее рассматривать, поворачивая так и эдак.

— А-а, так вы, значит, уже видели такое? — Джамаль жадно впился глазами в собеседника.

— У лудильщика, думаю, видал, — весело ответил Пол, — да и в лавке славного мистера Пирла, что подле Епископских ворот. В той лавке, бывало, мистер Парвиш не раз возобновлял свои запасы очков для чтения.

Пол поднес трубку к глазам и осмотрел с обоих концов. Оказалось, что она состоит не из одного, а трех соединяющихся между собой цилиндров, обтянутых шагреневой кожей.

— Детская подзорная трубка, да, Джамаль? Очень неплохая работа, но я, признаться, думал, что вы по меньшей мере отыскали философский камень.

— На что он мне был бы нужен, если б я его и нашел, этот философский камень? Что за чепуху вы говорите? — сердито спросил астроном, отнимая у Пола подзорную трубу. — Между прочим, именно линзы очков и подали мне первоначальную идею. Но это отнюдь не детская игрушка, уверяю вас. Конечно, на вид она, может, и грубовата, но работа с ней ведь еще не закончена, Пол. Красота и мастерство исполнения придут позже. Суть ее в другом, видите, вот две самые обычные линзы, здесь и здесь. — Ученый указал на два прозрачных стеклянных диска необычной толщины, вставленных с каждой стороны в цилиндр. — Эта линза слабая выпуклая, а эта — сильная вогнутая. Взятые по отдельности они ничего удивительного собой не представляют, но стоит их сложить вместе, вот таким образом, и поднести к глазу ту сторону, в которую вставлена вогнутая линза, как… — Один конец цилиндра он поднес к глазам, а второй привычным двилсением поднял вверх, к небу. — Вот из-за этого зрелища я и пригласил вас ко мне. Посмотрите сами. Но она довольно тяжелая, поэтому воспользуйтесь-ка опорой. — Он пододвинул к Полу деревянный штатив и помог укрепить на нем подзорную трубу. — А теперь смотрите.