Армадэль. Том 2 - Уильям Коллинз

Бэшуд вернулся с дальнего конца коридора, все обдумывая в нетерпеливом ожидании того, что должно было случиться в эту ночь.

— Уйти мае? — спросил он.

— Нет, вы должны остаться. Я сказала, что вы узнаете все, если подождёте до утра. Ждите здесь.

Он колебался и осматривался вокруг.

— Доктор… — пролепетал он, — мне послышалось, что доктор сказал…

— Доктор не станет мешать мне ни в чём, что я сделаю в этом доме сегодня. Я говорю вам, чтобы вы остались. На верхнем этаже есть пустые комнаты, займите одну из них.

Бэшуд почувствовал, что его опять охватила дрожь, когда он посмотрел на неё.

— Могу я спросить… — начал он.

— Не спрашивайте ни о чём. Вы мне нужны.

— Пожалуйста, скажите мне…

— Я не скажу вам ничего, пока не пройдёт ночь и не настанет утро.

Его любопытство победило его боязнь. Он настаивал.

— Это что-нибудь страшное? — прошептал он. — Слишком страшное для того, чтобы сказать это мне?

Она топнула ногой во внезапной вспышке нетерпения.

— Слушайте! — сказала она, схватив ключ от двери с подоконника. — Вы совершенно правы, что не доверяете мне, вы совершенно правы, что не следуете за мною далее во мраке. Ступайте, прежде чем дом будет заперт. Я могу обойтись без вас.

Она пошла к лестнице с ключом в одной руке и со свечой в другой.

Бэшуд молча шёл за нею. Никто, знавший то, что он знал о её прежней жизни, не мог бы заметить, что эта женщина была доведена до последней крайности и сознательно стояла на краю пропасти. Сделав также ужасное открытие, он освободился от влияния, которое она имела над ним — он думал и действовал как человек, снова имеющий свою собственную волю.

Мисс Гуильт вложила ключ в замочную скважину и обернулась к нему, прежде чем отперла её, свет от свечи падал на лицо её.

— Забудьте меня и простите мне, — сказала она. — Мы более не встретимся.

Она отперла дверь и, когда Бэшуд прошёл мимо неё, подала ему руку. Он устоял против её взгляда, он устоял против её слов, но магнетическое действие её прикосновения победило его в последнюю минуту.

— Я не могу вас оставить, — сказал он, уцепившись за руку, которую она подала ему. — Что должен я делать?

— Пойдёмте и увидите, — отвечала она, не давая ему ни минуты на размышление.

— Приметьте эту комнату, — шепнула она.

Взглянув на лестницу, чтоб убедиться, одни ли они, она вернулась с ним в противоположный конец коридора. Там, против окна, освещавшего коридор на другом конце, была небольшая комната с узкой решёткой наверху двери, эта комната была спальней помощника доктора. Из этой комнаты через решётку видны были спальни с каждой стороны коридора, так что помощник мог видеть все действия больных, находившихся под его надзором, а они не могли догадаться, что он наблюдает за ними… Мисс Гуильт отворила дверь, и они вошли в пустую комнату.

— Ждите здесь, — сказала она, — пока я схожу наверх, и запритесь, если хотите. Вы будете в темноте, но газовая лампа зажжётся в коридоре. Останьтесь у решётки и смотрите, чтобы мистер Армадэль вошёл в ту комнату, которую я указала вам, и чтобы он не вышел из неё потом. Если вы хоть на минуту спустите глаз с этой комнаты, прежде чем я вернусь, вы будете раскаиваться в этом до конца своей жизни. Если вы сделаете так, как я говорю, вы увидите меня завтра и можете требовать награды. Поскорее отвечайте: да или нет?

Он не смог ответить словами, он поднёс её руку к своим губам и с восторгом поцеловал её. Мисс Гуильт оставила его в комнате. Бэшуд видел в решётку, как она проскользнула по коридору к двери на лестнице; она вышла в неё и заперла; затем наступила тишина.

Вскоре Бэшуд услышал голос доктора. Он появился в конце коридора и показал Аллэну и Мидуинтеру их комнаты. Все они вошли в комнату под номером четвертью. Через некоторое время доктор вышел первым. Он подождал, пока вышел Мидуинтер и с церемонным поклоном указал ему на дверь под номером третьим. Мидуинтер вошёл в комнату, не говоря ни слова, и заперся там. Доктор, оставшись один, отошёл к двери у лестницы и отпер её, потом постоял в коридоре, тихо посвистывая, потом подошёл к двери под номером четвёртым и отпер ящик с аппаратом, прикреплённый в углу стены. Приподняв крышку и заглянув туда, он перестал свистеть, вынул длинный пурпуровый флакон, рассмотрел его при свете газовой лампы, поставил назад и запер ящик. Сделав это, он подошёл на цыпочках к открытой двери у лестницы и запер её с внутренней стороны, по обыкновению.

Бэшуд видел, как он подходил к аппарату, Бэшуд приметил, каким образом он отошёл к двери у лестницы. Опять чувство нетерпеливого ожидания заставило забиться его сердце. Ужас медленно, холодной волной, подобрался к его рукам и направил их в темноте к ключу, оставленному для него с внутренней стороны двери. Он повернул его, испытывая ужас перед тем, что может вскоре случиться, и затаившись ждал. Минуты тянулись медленно, и пока не случилось ничего. Тишина стояла ужасная; пустой коридор был наполнен колеблющимися тенями. Бэшуд начал считать, чтобы занять свои мысли, отогнать от себя растущий страх. Числа, которые он нашёптывал, медленно перевалили за сотню, а все ещё ничего не случилось. Он начал вторую сотню, дошёл до двадцати, когда Мидуинтер вдруг появился в коридоре, хотя ни малейшим звуком не обнаружил свои шаги по комнате.

Мидуинтер постоял минуту и прислушался, подошёл к лестнице и заглянул вниз, в переднюю. Потом во второй раз в этот вечер попробовал отпереть дверь у лестницы и во второй раз нашёл её запертой. После минутного размышления он попробовал отпереть дверь спален по правую сторону, заглянул в каждую и увидел, что они пусты; потом он подошёл к двери той комнаты, где прятался управитель, но туда не пустил его замок. Он прислушался и взглянул на решётку — не слышно было ни звука, не видно было света внутри.

— Не сломать ли мне замок и удостовериться? — спросил сам себя Мидуинтер. — Нет, это даст повод доктору выгнать меня из дома.

Он отошёл и заглянул в две пустые комнаты в том ряду, где находились комнаты, занимаемые Аллэном и им, потом отошёл к окну у лестницы в коридоре. Там ящик с аппаратом привлёк его внимание. Когда он безуспешно попытался открыть его, подозрения его усилились. Он прошёл вдоль коридора и заметил, что ни у одной комнаты не было ничего подобного. Опять Мидуинтер подошёл к окну, опять посмотрел на аппарат и отвернулся от него, сделав движение, ясно показавшее, что как он ни старался, но не мог угадать, что это могло быть.

Потерпев везде неудачу, Мидуинтер не подавал, однако, вида, что хочет вернуться в свою спальню. Он стоял у окна, устремив глаза на дверь комнаты Аллэна, и думал.

Если бы Бэшуд, украдкой наблюдавший за ним через решётку, мог разгадать, что задумывает Мидуинтер в эту минуту, сердце его, может быть, забилось бы ещё сильнее в ожидании следующего события.

Чем были заняты его мысли, когда он стоял один ночью в этом незнакомом доме? Мысли его были заняты сведением отрывочных впечатлений мало-помалу к одному мнению. Он почувствовал с самого начала, что какая-то скрытная опасность угрожала Аллэну в лечебнице, и его все усиливавшееся недоверие к этому месту, к своей жене (он был твёрдо убеждён, что она находится под одной крышей с ним), к доктору, который, по-видимому, пользовался её доверием так же, как и Бэшуд, теперь упорно сосредоточилось на комнате Аллэна. Он отказался от всяких дальнейших усилий соединить своё подозрение о заговоре против его друга с оскорблением, нанесённым ему самому накануне, усилий, которые привели бы его, если бы он мог поддерживать их, к раскрытию обмана, замышляемого его женой, и его мысли, неясные и сбитые с толку тревожными событиями, бессознательно складывались под влиянием отрывочных фактов, как они появлялись с тех пор, как он вошёл в этот дом. Всё, что он заметил внизу, привело к мысли, что если Аллэн ночует в лечебнице, то благодаря этому будет достигнута какая-то тайная цель. Всё, что он заметил наверху, давало ему повод думать, что вся опасность заключалась в комнате Аллэна. Прийти к этому заключению и решить расстроить заговор, каков бы он ни был, заняв место Аллэна, было для Мидуинтера минутным делом. Когда он столкнулся лицом к лицу с действительной опасностью, то сильный характер этого человека бессознательно освободился от слабостей, стеснявших его в более счастливые и спокойные времена. Ни тени прежнего суеверия не оставалось в душе его теперь, никакое прежнее недоверие к себе не расстроило его твёрдой решимости. Одно только последнее сомнение, которое волновало его, когда он стоял у окна и думал, заключалось в том, может ли он убедить Аллэна перемениться с ним комнатами, не вступая в объяснение, могущее побудить Аллэна начать подозревать истину…

В ту минуту, которая пролетела, пока он ждал, не спуская глаз с комнаты, сомнение его разрешилось — он нашёл тривиальный, но убедительный предлог для того, что он задумал. Бэшуд видел, как он подошёл к двери, Бэшуд слышал, как он тихо постучался и прошептал: