История Крестовых походов - Екатерина Моноусова

Поляки и литовцы предали земле убитых — и двинулись к Мальброку. Сколь стремительно шли к Грюнвальду — столь медленно передвигались теперь. 100 км преодолевали более недели. Это позволило крестоносцам наладить защиту своей столицы. Через полтора месяца бесплодной изнурительной осады войска Витаутаса первыми отправились зимовать на родину. А вслед за ними сняли блокаду и поляки.

…Рассказывают, что, когда поражение стало неминуемо, приближенные Ульриха фон Юнгингена предлагали ему бежать. Он остался непреклонен: «Не дай Бог, чтобы я оставил это поле, на котором погибло столько мужей, — не дай Бог». Конечно, он не мог не видеть, что битва проиграна. И все-таки — это казалось невозможным. Невозможно, чтобы его отборные рыцари, которые рубились как никогда прежде, были бессильны под вражьим напором… Один за другим, как подкошенные, падали они; казалось, земля уже хлюпает кровью под копытами тяжелых коней. Он и сам вовсю орудовал мечом, ожидая, что еще мгновение — и все повернется вспять: это его воины погонят ненавистных поляков, их черной кровью смывая свой нечаянный позор… И вдруг все стихло. Сверкнуло что-то — то ли шишак золоченого шлема, то ли срез боевого топора — и душа великого магистра навек соединилась с теми, кто столетия до него воевал за Гроб Господень в выжженных зноем пустынях Палестины…

В орденских хрониках записано: великий магистр Ульрик фон Юнгинген погиб от руки татарского хана Багардина. Ирония судьбы — его убийцей стал язычник. Впрочем, так ли важно, чья рука сжимала разящую сталь? На известной картине «Грюнвальдская битва» Яна Матейко не видно, раскосы ли глаза человека, наносящего великому магистру смертельный удар. Он просто одет в красное — средневековую униформу палача.

15 июля 1410 года приговор ордену был приведен в исполнение.

Первое, что проделал коварный Ягайло, после того как летние ливни смыли кровь с Грюнвальдского поля, — отказался освободить пленных. Выкуп, который он требовал — 50 тысяч флоринов, — не предвещал ордену ничего хорошего. Как, впрочем, и мирный договор, заключенный 27 сентября 1422 около озера Мельн в лагере литовских и польских войск. Карта северо-востока Европы была основательно перекроена: орден окончательно отказался от Занеманья, Жемайтии, нешавских земель и Поморья. В его владении оставались лишь земли по правому берегу Немана, Мемельский край, Кульмская и Михалавская земли. Огромное государство съежилось, как путник на холодном балтийском ветру. Похоже, удача окончательно отвернулась от тевтонцев — многочисленные военные стычки с Литвой, Польшей и Чехией оканчивались не в пользу рыцарей, налоги в стране росли, а вместе с ними — и недовольство орденской властью. В 1440 году светские рыцари и горожане, объединившись в так называемый Прусский союз, подняли народ на восстание. Долой тиранов! Отныне все прусские земли будут находиться под покровительством польского короля Казимира. За несколько недель восставшие овладели важнейшими городами и замками Пруссии и Поморья. Казалось, Орден вот-вот рассыплется в прах — однако война затянулась надолго. Только через 13 лет несгибаемые тевтонцы признали свое поражение. Торуньский мир, заключенный 19 октября 1466 года, отобрал у них Померанию, Кульмскую землю, Эльбинг, Вармию — все, что было завоевано в ходе затянувшегося на века крестового похода. За орденом сохранилось приблизительно 60 городов и крепостей, но сердце немецкого рыцарства — Мариенбург — перестало биться. Гроссмейстер Генрих фон Рихтенберг перебрался в Кенигсберг. Здесь, в новой столице, он окончательно признает власть польского короля.

…А про поражение в Грюнвальдской битве в Германии помнят и до сих пор. А когда в 1914 году, во время Первой мировой, немецкая армия снова сражалась под Танненбергом — на этот раз с одними лишь русскими, — маршал Ван Гинденбург заявил генералу Людендорфу, что это их последний шанс взять реванш за 1410 год. Пять сотен лет спустя немцы отомстили за свой позор. Цифры бесстрастны: свыше 90 тысяч русских попали в плен, около 30 тысяч были убиты или ранены. Командующий армией генерал Самсонов покончил собой во время отступления. Что ж — возможно, нечто подобное сделал бы в свое время и великий магистр тевтонцев, не настигни его на поле боя карающая рука.

Вместо заключения

…Среди тех, кто воевал на Грюнвальдском поле в составе союзной армии, был никому не известный рыцарь, слепой на один глаз. Кто бы мог подумать, что столетия спустя его конная статуя станет одним из символов Праги, а сам он будет «по праву считаться самым выдающимся военным талантом в чешской истории»! Этого рыцаря звали Ян Жижка.

Когда национальное телевидение несколько лет назад объявило зрительское голосование под девизом «Величайший из чехов», он занял в рейтинге знаменитостей почетное пятое место, опередив даже Карела Чапека и Яна Гуса. Впрочем, без одного Яна, скорее всего, не было бы и другого. Ведь именно Гус дал свое имя так называемым «гуситским войнам», признанным большинством историков как последний крестовый поход.

…Новый ректор Пражского университета был вольнодумцем. «Верный христианин, ищи правду, слушай голос правды, учись правде, люби правду, говори правду, держись правды и защищай правду до смерти», — к этому профессор-проповедник призывал своих прихожан. Обожающие его студенты жарко спорили об отделении церкви от государства, о стяжательстве духовенства, о затянувшейся немецкой «экспансии» в духовную жизнь страны… Надо сказать, что кризис католицизма к концу XIV века достиг апогея. Двоепапство уже не казалось злом — теперь на Святой престол претендовали одновременно три папы! Были придуманы индульгенции — отныне грехи отпускались за деньги. Гус клеймил эти странные нововведения на родном чешском языке. Что такое церковь? Это не ее служители, погрязшие в разврате, — а некое высшее мистическое тело, состоящее из всех прихожан, говорил он. Как ни странно, крамольными мыслями проникся и тогдашний монарх Вацлав IV, принявший беспрецедентное по тем временам решение: отныне на университетских выборах голос чеха был равен трем голосам студентов других национальностей.

Оскорбленные немецкие профессора отбыли в Германию. Дальше — больше, и вот уже папу римского, пытавшегося вступиться за них, клеймят как антихриста. Его святейшество не остался в долгу. Церковный собор, наскоро созванный в германском городе Констанце, принял решение: мятежного профессора сжечь. На предложение отречься от своих убеждений Гус не ответил отказом. На костер он взошел в колпаке шута с надписью «Еретик» — в подобном виде принял когда-то мученическую смерть последний великий магистр ордена тамплиеров, прах которого был развеян над Сеной… Что касается Гуса, то его обугленное тело для верности расчленили, кости перемололи и закопали. А сердце проткнули колом и сожгли отдельно — так в нынешних фильмах о Средневековье обычно поступают с вампирами. Но в памяти современников Ян Гус остался отнюдь не «графом Дракулой», а святым, чьим заветам они с готовностью продолжали служить, придав новому учению самое радикальное толкование.

22 июля 1419 года в столице началось восстание. Новоместскую ратушу, служившую одновременно и пражской Бастилией, окружила разъяренная толпа. Свободу собратьям-гуситам! Члены магистрата отказались отпереть засовы — и были немедленно выброшены из окон прямо на копья восставших. Историки назовут это событие «Первой дефенестрацией», то есть «Первым швырянием из окна». Хроника сообщает: «…А Ян Жижка, слуга и приближенный короля Вацлава, был при этом выбрасывании и неслыханном убийстве…»

Ян Жижка

Легенда гласит, что мать произвела его на свет во время страшной бури прямо под огромным дубом. «Ян Жижка из Троцнова, слепец недоброй памяти, здесь народился» — такая надпись была сделана в небольшой часовне, стоявшей на этом месте. Разумеется, часовня была католической — у правоверных католиков не было оснований хранить добрую память о еретике. Говорят, до того, как стать еретиком, он был разбойником. В те времена немало лихих банд промышляло на дорогах королевства. В судебной книге князей из Рожмберка за 1406 год можно прочитать: «…А о Жижке Ян Голый говорил, что Жижка, некий Йиндржих и брат Жижки взяли рыбу и другой груз из обоза… А Матей у купцов отобрал деньги, а Жижка убил одного из слуг». В 1409 году жителям города Ческе-Будейовице удалось поймать и повесить многих налетчиков. Жижке помог уйти от виселицы сам король Вацлав. Почему — никому не известно. Именно после этого счастливого избавления одноглазый Ян (говорят, первый глаз он потерял еще в детстве) уезжает в Польшу, чтобы участвовать в битве при Грюнвальде. А разгромив тевтонцев и вернувшись на родину, Жижка начинает придворную карьеру в свите супруги Вацлава IV — Софии. Каким ветром занесло его к Новоместской ратуше, неизвестно, но, судя по всему, он был одним из лидеров восстания, ибо в скором времени его назначают предводителем пражского войска.