Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

Бандиты отчаянно защищались, капитан и его команда отважно наступали. Было что-то дьявольское в ярости, которую капитан обрушил на своего соперника.

Он словно танцевал, отступая, наступая, уклоняясь и делая выпады. Его соперник был не таким ловким, но осторожным. А вот капитан дрался с яростью, словно желал поскорее искромсать на мелкие куски того, кто покусился на его корабль. Он ранил соперника, сначала в плечо, потом в бедро, бандит взмолился о пощаде и сдался, но капитан проткнул его в сердце с таким выражением лица, словно убил гадюку. И повернулся к Джованне. Она отшатнулась в ужасе, потому что с таким же лицом и окровавленным мечом в руке он подошел к ней.

– Никто не должен выжить. Убираем швартовые и уплываем, – бросил он матросам.

Помощник капитана отпустил Джованну, она и слова сказать не успела, как капитан схватил ее за горло.

– Ты… – он еле сдержался от ругательств, его лицо было искажено от гнева и омерзения. – Ты теперь будешь плыть в кандалах, и я с удовольствием продам тебя на невольничьем рынке. В трюм ее!

– Но что я сделала?! – она закричала, сопротивляясь, но ее уже потащили в трюм. – Отпустите! Вы ошибаетесь! Я не виновата!

Кто-то надел ей мешок на голову и довольно грубо втолкнул в помещение, где ее заставили спуститься вниз, встать на колени и привязали к столбу.

Джованна пыталась объяснить, но понимала, что ее никто не слушает. Дверь захлопнулась, задвинулся засов, и она разрыдалась от обиды и ярости. И от страха.

Через некоторое время она услышала, как подняли якорь. Почувствовала, как отчалил корабль, двинувшись прочь от порта. Шли часы. Джованна совсем потеряла счет времени. От неподвижной позы тело затекло, она кое-как пыталась сдвинуться, но ничего не получалось: ее слишком плотно привязали к деревянной опоре.

Наконец послышались шаги за дверью. Эти шаги она узнала бы из тысячи. Шаги-набаты, отбивающие ее последний час. Отодвинулся засов, и в помещение вошел капитан.

Джованна молчала, потому что оправдания застряли в горле. Да и поверит ли он? Стоит ли оправдываться? Капитан тоже ничего не говорил.

Затем он подошел еще ближе. От страха и беспомощности дрожь пробежала по телу Джованны. Внезапно почувствовав его пальцы на шее, она отшатнулась, ударилась о столб головой, завозилась, пытаясь отодвинуться.

– Пожалуйста, не надо! – вырвалось у нее, когда он снова прикоснулся.

– Тшш, – капитан снял с нее мешок. В полусвете она увидела его стоящим перед ней на одном колене. Бросив взгляд вокруг, поняла, что лежит рядом с мешками и бочками, привязанная к опорному столбу.

– Я не виновата, – срывающимся от напряжения голосом тихо сказала Джованна.

Капитан протянул руку к ее лицу, и она зажмурилась, в ожидании боли. Но он лишь убрал прядь с ее лица.

– Расскажите, – тихо сказал он.

И она рассказала, как могла, прерываясь и делая паузы, потому что слезы душили ее, но она не хотела больше плакать перед ним. Голос предательски дрожал, но Джованна старалась как могла смело смотреть ему в глаза. Однако когда он положил ей на плечо тяжелую руку, поняла, что все равно дрожит, как лист на ветру.

Выслушав ее, капитан молча обрезал веревки. Поднялся и протянул ей ладонь:

– Вы можете встать?

Она встала, но не смогла удержаться на ногах и застонала: все затекло до боли. Капитан подхватил ее на руки и отнес в каюту. Труп бандита уже убрали, в каюте было прибрано. Он опустил ее на постель.

– Вы верите мне? – спросила она, все еще неуверенная в исходе конфликта. Ноги кололо невыносимо. Он нехотя ответил:

– Вы обязаны своим спасением Амару: как только его привели в чувство, он начал спрашивать о вас и рассказал, как все произошло. Если ему верить, вы сражались просто необыкновенно доблестно. И я был неправ, когда решил, что вы самовольно выходили на палубу и привлекли внимание бандитов.

Капитан возвышался над ней, и Джованна вынуждена была встать с кровати, чтобы хоть как-то смягчить остроту их противостояния. Оперевшись о стену, она, гордо вздернув подбородок, устремила на него взгляд своих изумрудных глаз и четко произнесла:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мое слово ничего не значит для вас. Только благодаря Амару я вышла из трюма. Только благодаря ему вы соизволили выслушать меня. Вы выкрали меня, но не понимаете, кто я. Я как… как Пандора, приношу лишь беды и опасность. Неужели вы не понимаете, что теперь любой член вашей команды, стоит ему упомянуть в портовой таверне о рыжеволосой пассажирке, невольно навлечет беду на корабль? Неужели не знаете, что оставлять так мало охраны на корабле с добычей опасно? И вас еще зовут Морским Дьяволом? Знаете ли вы, что это такое – не иметь оружия и возможности защитить себя, пытаться драться в этих юбках? Вы не осознаете, с кем связались, капитан! Вам действительно лучше продать меня на невольничьем рынке, чем продолжать вот так обращаться со мной. Я выполняла все ваши требования, а вы не дали мне возможности оправдаться. Если бы Амара убили… Если бы меня увезли… Вы не понимаете, что это будет продолжаться из порта в порт? Отпустите меня, пока еще больше несчастий не обрушилось на вас по моей невольной вине. Вы смеетесь – что ж, я рада, что развлекла вас.

Рауль засмеялся, глядя на ее гневное лицо: Франческа была словно фурия, взлохмаченная, окровавленная, распаленная яростью.

– Я вас никому не отдам, мона Франческа. И уж тем более не отпущу, после потери стольких матросов. Но я должен просить у вас прощения, потому что поступил ужасно и несправедливо. Простите меня. Я виноват. Но вы так горды и несносны, что я и в самом деле решил, будто вы ослушались меня. А ведь ваше предположение о таверне правда: один из моих людей проболтался. Он больше не сойдет ни в одном порту, он чуть не повесился, когда понял, к чему привели его выпивка и болтовня. Один из погибших матросов – его брат.

Жестом он поманил ее из каюты в свою. Она прошла вслед за ним, ступая настороженно, словно пол под ней мог провалиться. Так идет по лесу пугливая лань.

По каюте были разложены свертки и коробки. Он коснулся рукой пары свертков, что лежали на столе.

– Это вам. Я купил это шутки ради, но после того, что произошло, вижу, что вы действительно амазонка. Надеюсь, костюм вам будет впору. Там еще пара платьев на случай, если вы захотите поужинать со мной и командой.

Он прошел к одному из сундуков, открыл его ключом и поманил Франческу.

– Здесь склад разного оружия, подберите себе что-нибудь. Вижу, что одного Амара недостаточно для вашей охраны.

Джованна с недоверием посмотрела на капитана: смех словно затаился в уголках его карих глаз, и она не знала, насколько он серьезен. Потом заглянула в сундук и забыла о недоверии. Присев, с восхищением провела рукой по саблям, мечам и кинжалам, что лежали там. Взяв один из кинжалов, она вытащила его из ножен, поиграла рукояткой в руке, прислушалась к своим ощущениям, взвешивая клинок, убрала обратно и взяла другой.

Капитан наблюдал за тем, как осветилось ее лицо, как фурия постепенно уступает место тихому ангелу. Наконец девушка выбрала скромный, но удобный кинжал и небольшой легкий меч. Глядя, как она взвешивала его в руке, пытаясь привыкнуть к нему, капитан вспомнил красочный рассказ Амара про женщину-воительницу.

Джованна перехватила его взгляд.

– Тот меч бандита был слишком тяжел для меня, – словно извиняясь, сказала она.

– Я знаю, – кивнул он. – Я был в вашей каюте, когда тут прибирали.

Она сжала ладонями ножны меча.

– Спасибо вам за оружие. Клянусь, что не подниму его на ваших людей.

Он снова усмехнулся.

– Оружие вам к лицу, – заметил он. – Вас теперь будут звать амазонкой Средиземного моря. Готов спорить на что угодно.

Она улыбнулась. Потом вдруг вспомнила:

– А Амар? Где он?

– На палубе. Предпочел остаться там, пока я разговариваю с вами, не хотел быть свидетелем…

– …моего гнева? – засмеялась она.