The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel

был последним "старого типа". Прошел почти год, прежде чем иностранцы в Шанхае или Гонконге узнали о его масштабах в такой отдаленной провинции, как Шэньси. Но вскоре в Британии был создан частный Фонд помощи голодающим Китая, который перевел средства в Китай в рамках раннего благотворительного применения телеграфных технологий.

В отличие от Индии, северный Китай еще не был открыт для железных дорог и практически не был затронут капитализмом. Например, провинция Шаньси была связана с побережьем только узкими, часто непроходимыми дорогами, проложенными через высокие горы. Помощь из других регионов страны организовать было сложнее, чем в Индии, тем более что Великий канал, веками снабжавший столицу Пекин рисом из низовьев Янцзы, заилился и пришел в негодность. Страдающие от голода регионы уже давно были одними из самых неблагополучных в экономическом отношении и наименее продуктивными в сельском хозяйстве. Настоящие житницы Китая - низовья Янцзы и южная прибрежная полоса - не пострадали от стихийного бедствия, лежавшего в основе голода. В итоге китайское государство предприняло значительные усилия по оказанию помощи, но их результаты оказались мизерными по сравнению с масштабами проблемы и даже с некоторыми великими кампаниями помощи XVIII века. Но это несоответствие было связано не столько с доктриной "дешевое правительство плюс свободные рынки", сколько с тем, что династия Цин была истощена финансово в результате подавления тайпинов и мусульманских повстанцев. В отличие от индийского голода, голод в Северном Китае был скорее кризисом производства, чем кризисом распределения. Он разразился в экологически неблагополучной нише, где на протяжении многих веков государственное вмешательство позволяло предотвратить худшие последствия катастрофических погодных условий. Теперь пределы такого вмешательства стали более значительными, чем в прошлом.

 

Страна, которую преследует голод?

Голод 1876-79 гг. подводит нас к вопросу об общем уровне жизни в Китае XIX века. Действительно ли он стал "страной, преследуемой голодом"? Этот вопрос так интересен отчасти потому, что последние исследования, как в Китае, так и на Западе, рисуют чрезвычайно радужную картину китайской экономики XVIII века, подтверждая благоприятные отзывы миссионеров того времени. Разновидности сельского хозяйства в империи Цин варьировались от пастбищного земледелия на лугах Монголии до высокопродуктивного сочетания рисовых террас и рыбных прудов на юге страны и экспорта таких продуктов, как чай и сахар. Но как бы ни было трудно сделать общеприменимое утверждение на этот счет, в настоящее время специалисты сходятся во мнении, что до последней четверти XVIII века сельское хозяйство Китая обеспечивало быстрорастущее население достаточным количеством продовольствия. Утверждение о том, что китайские крестьяне XVIII века жили, по крайней мере, не хуже, а, возможно, и лучше, чем их сородичи во Франции Людовика XV - утверждение, в которое на Западе давно уже не верят, - имеет под собой основания с учетом уровня наших современных знаний.

Сравнение с Восточной Европой, безусловно, благоприятно. Практически постоянно то один, то другой окружной чиновник сообщал о проблемах с продовольственным обеспечением той или иной части огромной империи и обращался за помощью к императорскому двору. Китайское государство реагировало на такие обращения в масштабах, не имевших аналогов в Европе того времени; забота о сохранении и поддержании знаменитой системы государственных запасов зерна, достигшей пика эффективности при императоре Цяньлуне (1737-96 гг.), была одной из главных обязанностей местных чиновников, а помощь, которую она оказывала в чрезвычайных ситуациях, в несколько раз превышала налоговые поступления в обычный год. Император и губернаторы провинций лично следили за функционированием этой системы. Династия Цин, завоевавшая Маньчжурию, в определенной мере обеспечивала свою легитимность как правителей Китая благодаря успехам в обеспечении внутреннего мира и общественного благосостояния. Когда в 1790-х годах городские лидеры, не являвшиеся государственными чиновниками , начали брать на себя филантропические обязательства, первой целью, которую они ставили перед собой, было создание частных запасов зерна. На государственные зернохранилища также возлагались постоянные обязанности. Особенно в Пекине и его окрестностях, они принимали налоги и дань в зерне и даже продавали его в обычное время по ценам ниже рыночных, внимательно следя за частными торговцами, чтобы не допустить скопидомства. Сложившийся таким образом смешанный государственно-частный рынок зерна необходимо было постоянно удерживать на среднем уровне, и в целом это удавалось. В последние два десятилетия XVIII века в государственных амбарах хранилось 5% всего урожая зерна в Китае. Эта система оправдала себя во времена правления императора Цяньлуна. Несмотря на многочисленные засухи и наводнения, в XVIII веке не было голода, хоть сколько-нибудь сопоставимого с голодом 1870-х годов.

До сих пор не до конца ясно, как развивалось сельское хозяйство Китая в XIX веке. Судя по всему, после начала века климат ухудшился, возросло число стихийных бедствий. В то же время возможности государства по активному вмешательству в жизнь общества постепенно снижались. Привычный метод отсрочки или освобождения от налогов практически не использовался, все меньше районов бедствия получали прямую помощь от государства по старинке. Общее бедственное положение династии Цин проявлялось в снижении этических норм чиновников и распространении коррупции, что, видимо, негативно сказывалось на сложной системе хранения зерна. Зерно гнило в плохо содержащихся хранилищах, запасы регулярно не пополнялись. Когда затем Опиумная война открыла длинную череду конфликтов с великими державами, а вскоре после нее Тайпинская революция начала цепь внутренних восстаний, Цинское государство стало определять новые приоритеты для своих истощающихся ресурсов. Теперь снабжение армии продовольствием стало превалировать над оказанием помощи гражданскому населению. Такая переориентация способствовала фактическому исчезновению системы зернохранилищ в 1860-х годах, через сто лет после расцвета ее функционирования. Однако голод 1870-х годов был уникальным явлением. Вполне возможно, что вплоть до 1920-х годов китайское сельское хозяйство еще было способно обеспечить население достаточно терпимым средним уровнем продовольствия.

Евразия в целом отличалась от Северной Америки тем, что ее западные и дальневосточные (японские) окраины оставили в прошлом постоянную угрозу голода только во второй половине XIX в., а остальная часть континента последовала за ними гораздо позже. Это не означает, что все слои общества в Японии и Западной Европе были избавлены от недоедания или недосыпания, а отдельные люди защищены от крайней нищеты, но это означает, что призрак неизбежного коллективного голода и массовых смертей от голода остался в прошлом. Необычным для Европы XIX века стало и другое древнее явление - голодное подчинение городов в ходе осадной войны. Заметным исключением стала осада Парижа в 1870-71 годах, когда немецкая блокада продовольствия и топлива отчасти стала причиной большего, чем обычно, числа смертей среди мирного населения, особенно среди малолетних и пожилых людей. Десятью годами ранее, в зимой 1861-62 гг., аналогичный эпизод произошел в Китае,