Эликсир и камень - Майкл Бейджент

«В 1517 году испанский миссионер Бартоломео де Л ас Касас, преисполненный жалости к индейцам, которые умирали в адских шахтах Антильских золотых приисков, предложил Карлу V, королю Испании, план ввоза чернокожих работников, чтобы они могли умирать в адских шахтах Антильских золотых рудников»[383]. Таким, согласно Хорхе Луи Борхесу, оказалось хваленое милосердие и сочувствие христиан и отношение к возникновению работорговли между Африкой и недавно открытой Америкой. В 1518 году первые три раба из Западной Африки были проданы недавно колонизированным испанским владениям в Карибском море. Работорговля – перевозки так называемой «слоновой кости» – быстро стала невероятно доходным делом и распространилась на всей территории Северной и Южной Америки. В 1526-м первые рабы были ввезены на территорию, впоследствии названную Континентальными Соединенными Штатами.

Людей похищали прямо из их деревень и насильно перевозили через Атлантический океан; в некоторых случаях рабов переправляли вместе с семьями, но по большей части по прибытии в Новый Свет они навсегда расставались с родными. От старой жизни у рабов не оставалось ничего, кроме религиозных верований и обычаев. Эти верования были в основном анимистическими, основанными на шаманстве, а боги являлись олицетворением сил природы. Все это разительно отличалось от обычаев, которые господствовали в дохристианской Европе. Для достижения состояния транса, или «одержимости» духами, использовались барабаны, танцы, ритмичные заклинания, а иногда и наркотики. На языке племени фон, который назывался «дахоми», для обозначения природного божества использовалось слово «вуду»[384].

Религия племени фон пустила в Америке более глубокие корни, чем религия любого другого африканского племени. По мере распространения на запад от Карибских островов она вбирала в себя – в зависимости от особенностей региона – больше или меньше черт римского католицизма. Такой странный гибрид на Кубе – где влияние католицизма было наибольшим – получил название «сантерия». На Ямайке его называли «обеа», в Тринидаде «шанго», а в Бразилии «макумба». Сначала на Барбадосе, а затем на Гаити он получил название «вуду».

Независимо от степени влияния христианской церкви все разновидности вуду содержат несколько ключевых элементов, выдающих его африканское происхождение. Это музыка, танцы, приношение в жертву домашних животных, например кур, поедание плоти убитого животного и использование его крови в ритуальных целях (иногда ее даже пьют). Самым важным из всех элементов, однако, является достижение состояния транса, или «одержимости».

Возможно, самый зачаровывающий из религиозных аспектов вуду – феномен «одержимости», когда бог входит в разум одного из верующих и тот становится богом в душе, поступках и речи. Это явление также неотделимо от африканских обычаев, как и от ритуалов культа вуду в западном полушарии[385].

Стать «одержимым» богом или духом – основная задача обрядов вуду. Это знак великого уважения, свидетельство того, что бог или дух сочтет индивидуума достойным вместилищем или сосудом для своей божественной имманентности.

Европейские работорговцы и рабовладельцы были справедливо озабочены существованием культа вуду. Они считали его единственной силой, способной объединить рабов из одного региона и спровоцировать мятеж. И в самом деле, такие восстания не заставили себя долго ждать. Первый мятеж вспыхнул в 1522 году, меньше чем через четыре года после прибытия первых рабов на Американский континент. На протяжении следующих трех веков восстания случались достаточно часто, а для их подавления иногда даже требовалось вмешательство регулярных войск из Европы. В 1804-м, когда Наполеон был занят войной в Европе и закрыл доступ британскому военному флоту в Вест-Индию, гаитянские рабы подняли восстание против своих французских господ и создали свое собственное государство.

Конечно же, именно Гаити в первую очередь ассоциируется с культом вуду. Однако эта религия – под другим именами – пустила прочные корни по всей Америке. Даже когда восстания заканчивались поражением, многим рабам удавалось найти прибежище в густых непроходимых лесах и в горах, где белые хозяева не могли их найти. В перерывах между бунтами к ним присоединялись другие рабы, сбежавшие поодиночке или маленькими группами с тростниковых, табачных и других плантаций. Европейцы в своих поселениях слышали непрекращающийся, нервирующий и гипнотический бой барабанов, отбивающих африканские ритмы где-то вдалеке. Защищенные большими расстояниями, беглые рабы сумели сохранить не только свои жизни и свободу, но и свою религию. Они стали хранителями общинных племенных традиций и воспоминаний, спасая от забвения богов и ритуалы своих африканских предков.

К девятнадцатому веку английские рабовладельцы наконец-то распознали потенциальную угрозу. Большинство представителей племени фон были депортированы с Барбадоса и других британских владений и проданы в другие места. В британских колониях рабам запретили пользоваться барабанами. Это препятствовало проведению ритуалов, но многие основные ритмы были сохранены благодаря переложению на другие инструменты – нередко с импровизациями и в сопровождении слов. Культ вуду был запрещен в британских колониях Северной Америки, но во французских владениях в Луизиане он не встретил серьезных преград. Новый Орлеан вскоре стал не только основным центром североамериканской работорговли, но также и «столицей» культа вуду. К 1800 году культ укоренился там окончательно. В том же году французское правительство сделало слабую попытку ограничить его распространение, запретив ввоз рабов с островов Карибского бассейна, где вуду получило наиболее широкое распространение. Однако в 1803 году Луизиана была куплена у Наполеона американским правительством и включена в состав Соединенных Штатов. Новый Орлеан сразу же наводнился беженцами с Гаити и других островов. К 1817 году культ вуду получил такое широкое распространение, что городской совет Нового Орлеана был вынужден ввести запрет на участие в народных собраниях чернокожего населения[386].

Прямым следствием такого запрета стало то, что узы, связывающие музыку вуду с самим культом, постепенно ослабевали, а иногда разрушались совсем. Музыка, никогда по-настоящему не забывавшая о своем религиозном происхождении, мало-помалу приобретала независимость. Африканские ритмы уже исполнялись на инструментах Западной Европы и Соединенных Штатов, что привело к появлению новоорлеанских медных духовых оркестров. Таким образом, по словам одного из комментаторов, «результатом векового созревания стало появление самых популярных в двадцатом веке музыкальных стилей – джаза, блюза, ритм-энд-блюза и рок-н-ролла»[387].

После принятия закона об отмене рабства и окончания Гражданской войны огромное количество освобожденных рабов переехали на север Соединенных Штатов. Большинство переместилось из Нового Орлеана и дельты Миссисипи вверх по реке к Мемфису и Сент-Луису. Многие двинулись еще дальше на север, в Чикаго и Детройт. Именно в этих городах в конце девятнадцатого века произошло «рождение блюза». До сих пор эти регионы считаются хранителями музыки в стиле блюз.

Возможно, блюз в большей степени, чем остальные жанры негритянской музыки, был непосредственным родоначальником рока. И в большей степени, чем другие, блюз сохранил связи со своим прародителем, то есть культом вуду. Эта музыка наполнена метафорами и образами, связанными с культом, иногда явными, иногда скрытыми под маской чистоты и невинности. Она появилась после многих лет рабства, и именно благодаря ей следы вуду в музыке оставались незамеченными ничего не подозревающими белыми хозяевами. Такие образы-метафоры представляли собой некий диалект – что-то вроде «шифра», специального словаря, придуманного угнетенными и преследуемыми людьми для того, чтобы иметь возможность свободно общаться, не навлекая на себя гнев власть имущих. Так, например, в блюзе часто присутствует, причем с откровенно непристойным, но, с другой стороны, совершенно невинным подтекстом, «моджо», амулет вуду, служащий талисманом. Часто встречается также «Джон Завоеватель», растительный талисман, используемый «травником», священником или шаманом вуду, больше известным как «исполнитель непристойных танцев». В конце концов, Мадди Уотерс имеет в виду не только любовные завоевания, когда поет о вылазке в Луизиану в поисках моджо, который работает[388].

У Мадди Уотерса есть и другие подобные тексты[389].

Один из самых значительных и зловещих образов вуду – перекресток. Он символизирует врата, ведущие в невидимый мир, мир духов и богов. К этим вратам можно подойти, только произнося соответствующие молитвы и взывая к помощи сверхъестественных сил. Все ритуалы и обряды культа вуду начинаются с приветствия бога, защищающего перекрестки, и пройти через них значит пройти посвящение в вуду.