Алый снег охотника Лю (СИ) - Прядильщик Артур Иванович

Постановка боевых сцен. Ну, тут уж они развернулись, да! Что вытворяли каскадеры — это словами не описать, это надо видеть! Фехтование на мечах — просто блеск! А уж находка с фехтованием копейщика против мечника со щитом — это, действительно, находка и, не побоюсь этого слова, прорыв в постановке боевых сцен! Замедленные съемки выстрелов из лука и летящих стрел — очень красиво и изобретательно! Работа операторов и компьютерных художников вызывает искреннее уважение и мои аплодисменты! Так что и здесь бюджет пошел на дело до последнего цанга!

Теперь, что касается спецэффектов. Знаете, при таком бюджете трудно было бы ожидать чего-то иного, отличного от качественных и масштабных эффектов! К тому же не забываем, что это блокбастер, который по своему определению должен быть зрелищным и массовым…

Из отзывов критиков на блокбастер «Восхождение охотника» (1382 год). Портал «Киноманьякъ. дов»

Глава 3

Блаженство. Расслабленно полусидеть-полулежать в горячей парящей воде у бортика огромного бассейна под крышей… В здании только с двумя стенами, лениво наблюдая, как на фоне города и заснеженных горных склонов медленно падают редкие снежинки… Блаженство. Полное улетное блаженство.

А еще рядом, раскинув руки в стороны по низкому бортику и бесстыже выставив на обозрение свою великолепную полную грудь с очаровательно-острыми маленькими коричневыми пимпочками так же валяется Хана. Запрокинув голову и так же бессмысленно, медленно-медленно моргает, делая вид, что рассматривает искусную резьбу на досках деревянного навеса.

Ну, а чего нам стесняться? И кого? Мы только что творили вещи, после которых стесняться друг друга вроде как уже и не имеет смысла. К тому же, мы тут совершенно одни… а на появляющихся время от времени слуг, по царящим в этом мире традициям, внимания не принято обращать вовсе. Ни до, ни после. Ни, кхм, во время. Впрочем, «во время» невозможно было отвлекаться на что-либо вообще. Особенно, когда пытаешься усмирить стихию «Хана Бейдао».

Так что обнаружение напитков и свежих фруктов, отсутствовавших до этого, на маленьких подносиках на бортике бассейна не смутили ни меня, ни, тем более, ее. Мне просто сказали протяжное «а-а-а», с намеком приоткрыв коралловые губки, и я с удовольствием приступил к кормежке своей наложницы виноградинками, вишенками и прочей земляникой. Здесь, в этом мире, такое вот поведение считается достаточно интимным. Ну, да я ж говорил — чего нам с ней теперь стесняться-то, верно? Большего общественного порицания скорее заслужило бы выплевывание Ханой косточек от фруктов и ягод прямо… да куда придется — в воду или на бортик бассейна. Но, опять-таки, являясь представителем правящего класса, этим порицанием допустимо было пренебречь.

Что я могу сказать? Заниматься ЭТИМ в горячей воде бассейна ничуть не удобнее и ни капли не приятнее, чем, допустим, на простынях — в кровати. Или даже в палатке — на охапке валежника внутри одного спального мешка. Хотя, конечно, прикольно, да… Ну, я говорю это на тот маловероятный случай, если вдруг кого-то интересует мнение человека, ни разу не являющегося профессионалом в ЭТОЙ области.

Полчаса назад, постучавшись в дверь наших покоев, исключительно торжественно прокричали (не дожидаясь, пока мы ответим) о том, что это «прибыл чиновник, милостью Его Императорского Величества — да пребудет всегда с Ним мудрость Его! — второго ранга Постельного приказа Придворного Управления Ви Шунь Фэнь, дабы молить Их Высочеств и Ее Высокопреподобие снизойти до купален, кои уже приготовлены к приему высоких гостей Его Императорского Величества, да преумножится доброта и великодушие Его!»

Сестры после этих коридорных воплей, переглянувшись, вытолкали нас с Ханой из покоев в коридор. А Цу напутствовала Хану:

— У вас пятнадцать минут, уважаемая старшая сестрица!

— Полчаса! — Возмутилась Микки. — Племянники же!

— Двадцать минут. — Привела к общему знаменателю Хао. — Эти девицы очень уважают любимого старшего братика и еще больше любят свою уважаемую старшую сестрицу, но они тоже грязненькие и тоже хотят оценить знаменитые купальни Дворцов Твердыни!

— Ну, ты понял, уважаемый любимый старший братец, да? — Закончила Микки… и дверь в наши покои захлопнулась за нашими спинами.

Я понял. И Хана поняла. Так что мы занялись друг другом, как только оказались в воде бассейна, а прислуга — пять девушек… почти девочек, на которых из одежды были только длинные кожаные передники — поливавшие нас водой и смывавшие с нас основную грязь — поклонившись, тихонько исчезли в проеме коридора, предоставляя нам дальше самим разбираться с нехитрыми принадлежностями для водных процедур. И друг другом.

Кстати, друзья, зацените! У меня с рук кормится… медведица! Дикий и чертовски опасный лесной хищник! Вершина пищевой цепочки в лесах не только Увзана, но и всей равнинной части Империи! А если учитывать, что я с этой хищницей вытворял буквально пять минут назад, о-о-о… Люди! Да этот Лю Фан — просто могучий непобедимый супергерой! Народному герою Ую Липану такой подвиг даже не снился!

* * *

В тишине по каменному полу прошлепали чьи-то голые ступни. Один человек. Ступает легко и мягко. Но гораздо громче, чем слуги, издающие едва-едва слышимые звуки при своих перемещениях. Те крадутся, а тут человек идет уверенно, как хозяин. Послышался слабый плеск воды — этот кто-то спускался в бассейн по широким ступенькам… на которых мы с Ханой, кстати, и сидели. Собственно, вся эта сторона бассейна представляла из себя несколько широких ступенек, постепенно уходящих под воду.

— Оу! Простите, что нарушаю ваше уединение, высокие молодые люди! — Обычный женский голос. Незнакомый. — Но, насколько понимает ситуацию эта глупая женщина, всё, чему можно было помешать и что можно было нарушить, уже между вами произошло…

Я лениво повернул голову влево…

Да-а-а… вот это, я вам скажу, ТЕЛО! Идеальное зрелое женское ТЕЛО. Без изъянов. Идеально гладкая молодая светлая кожа. Отличные формы, выполненные по божественным лекалам. А еще — длинные русые волосы с рыжинкой…

И несомненное семейное сходство. И призрачные, но хорошо сейчас заметные, остроконечные ушки с кисточками. И пышный длинный хвост с белым кончиком. Последний, обернувшись вокруг талии, прикрывает хозяйку спереди. Прикрывает не очень хорошо — во-первых, он все-таки призрачный и время от времени становится полностью прозрачным, во-вторых, прикрываемые богатства с успехом конкурируют с его пышностью и, например, высокую нАлитую грудь он прикрыть уже не в силах — все, что нужно, прекрасно видно.

Судя по всему, хозяйка прикрывалась своим хвостиком неосознанно, рефлекторно. Потому что толку от такого прикрытия — ноль. Обычные люди ни этого хвоста, ни ушек видеть были не должны. По словам Ханы, у волшебных зверей, когда они находятся в человеческом обличии, все эти животные атрибуты — уши, хвосты, когти и прочее — являются по сути энергетическими и полуэнергетическими образованиями. Не всегда, но для некоторых хвостов, например, даже дырочки на штанах не требуется, чтобы гордо демаскировать хозяина или хозяйку.

И для обычных людей эти уши-хвосты становятся видимыми, когда разумное волшебное существо того хочет. Или не имеет опыта в сокрытии этого «животного палева» по причине своего детского возраста. Или теряет концентрацию по какой-либо причине. Вот тогда чужой хвост и потрогать… и даже подергать можно. Но последнего лучше все-таки не делать, потому одна из основных причин видимости животных атрибутов — это когда волшебное существо обращается к своим способностям, проистекающим из собственной волшебно-животной ипостаси. В основном — чистая животная ярость или сильный страх. Оба этих состояния ни к прикосновениям, ни, тем более, к подергиваниям не располагают… как минимум.

Так что эта зрелая красавица как была голенькой, так голенькой и остается. На радость окружающим ценителям женского очарования, к коим несомненно относится и этот эстет Лю Фан. Как бы то ни было, сейчас свою волшебно-животную сущность женщина не то, чтобы совсем уж скрывает, но… точно не выпячивает.