Школьная мышь - Дик Кинг-Смит

Через некоторое время Гиацинта заговорила.

— Флора, — с трудом произнесла она, — я должна принести тебе свои извинения.

— Мне? — переспросила Флора, бросая взгляд на распухший нос Боя.

— Да. Я погорячилась. Я же не знала, что эта особа…

— Бой, — перебила её дочь. — Его зовут Бой.

— …Что Бой — твой друг.

— Мама, тебе следует извиняться не передо мной.

— Но…

— Никаких «но». — Флора произнесла эти слова так похоже на мать, что Робин пришёл в восторг. Если бы мышь могла вилять хвостом и если бы у него был хвост, он непременно завилял бы им.

— В конце концов, — продолжала Флора, — если мы собираемся жить вместе, как одна дружная семья, нам не нужны обиды и недоговоренности.

— Лучше уж договоренности, — встрял Робин.

— Вот именно поэтому я собрала вас здесь, — поспешно перебила его жена. — Узнать, может, вы с Боем захотите, чтобы мы с отцом и с Лави перебрались к вам. Я слышала, у вас очень удобно и много места. Ведь так хорошо жить всем вместе, правда?

— При одном условии, — твёрдо заявила Флора.

— Каком?

— Ты извинишься перед Боем.

— Не дадо, — заговорил Бой. — Беньже згазано, броще исправить, та, Робин?

Робин не ответил. «Ну давай, Цинта, — думал он. — Извинись, даже если так не думаешь. Как мне хочется посмотреть на такое».

Гиацинта посмотрела на распухший нос белого мыша. Потом глубоко вздохнула.

— Бой, — заговорила она, — мне очень жаль, что я укусила тебя за нос. — К своему удивлению, она поняла, что говорит это от души.

— Ничего стгашного, — сказал Бой.

— Молодец, Цинта, — обрадовался Робин.

— Идём к нам, — позвала Флора.

— Юппи-и-и! — обрадовалась Лави.

И они пошли.

Последние дни пасхальных каникул прошли очень приятно. Раны Боя и Робина быстро заживали, и семья Флоры охотно приняла белого мыша. Они с Робином стали большими друзьями, а для маленькой Лави он стал замечательным старшим братом. Дорогу к сердцу Гиацинты Бой сумел найти с помощью небольшой лести.

Привыкнув, что от мужа она в лучшем случае слышит «молодец, старушка Цинта», она была весьма польщена, когда, например, Бой восхитился красотой её глаз.

— О, Гиацинта, как сияют ваши бездонные чёрные глаза! — произнёс он, глядя на неё своими розовыми глазами. Та даже засмущалась от удовольствия.

Только Флора не находила себе покоя. Летний семестр вот-вот должен начаться, надо что-то делать. Она твёрдо решила перейти в третий класс, но не хотела оставлять свой удобный дом под раковиной во втором классе.

И вот уже в последний день каникул ей в голову пришла одна мысль. Третий класс был самым большим в школе, и одну его часть отвели под школьную библиотеку. Там были не только забитые книгами полки, но и большой стол, на котором всегда лежали открытыми разные интересные книги, чтобы заинтересовать детей, заставить их прочитать эти книги. Там были географические атласы, словари, энциклопедии и много других.

Флора как раз стояла перед одной из таких книг, совершенствуя свои навыки чтения. Это был иллюстрированный словарь для детей, открытый на букве С. Картинка изображала мужчину в деловом костюме, с зонтиком и портфелем. Мужчина входил в купе поезда. Для Флоры картинка была непонятна, но она прочитала подпись внизу:

«Жителям пригорода приходится ежедневно ездить из дома на работу, а вечером возвращаться обратно».

«Вот оно, — подумала Флора. — Мне не нужно менять дом. Я просто могу каждый день ходить на учёбу и обратно».

Глава тринадцатая, в которой Флоре приходит в голову потрясающая идея

Школьники мечтают о каникулах и ворчат, когда приходит время возвращаться в школу.

Школьные мыши, наоборот, с нетерпением ждут начала занятий и не слишком радуются, когда школу закрывают на каникулы и они остаются одни. Конечно, хорошо, когда кругом тихо и спокойно и ты можешь ходить куда угодно и когда угодно, но в каникулы с едой начинались проблемы.

Как и все мыши, Флора с семьёй могли есть почти всё, что угодно, но, когда в школе были ребятишки, пища становилась гораздо разнообразнее. А в каникулы им приходилось выбираться наружу, искать корешки, луковицы, ловить насекомых и личинок, но наесться досыта удавалось нечасто.

В первый день занятий у мышей был настоящий пир. Флора знала порядок работы уборщиц и могла подсказать своему семейству, какой класс ещё не убирали. Мыши успевали прибежать туда и полакомиться крошками печенья, яблочными огрызками и просыпанными чипсами самых разных сортов (предпочтение отдавалось сырным и луковым), прежде чем в классе появлялись швабра, тряпка и щётка.

Занятия в третьем классе привели Флору ещё к одному замечательному открытию. Здесь не было удобной щели в стене, как в первом классе, или книжной полки, как во втором, но зато было лучшее место для поиска знаний — библиотека.

Во время перемен она выбиралась из укрытия и деловито перебегала с места на место, изучая открытые книги.

Одной из них, тем самым иллюстрированным словарём, в котором она обнаружила картинку, изображающую жителя пригорода, сегодня кто-то пользовался, и он был открыт уже на другой странице. Этим «кем-то» был Томми, прежний хозяин Боя. Он, как обычно, озорничал в классе, и директриса отправила его за библиотечный стол, велев сидеть тихо и читать книгу.

Томми бесцельно перелистывал страницы, пока не наткнулся на картинку, которая его заинтересовала. На ней был нарисован североамериканский бурый медведь гризли. Томми тут же принялся мечтать о том, как он поедет в Северную Америку, а ещё лучше — в Канаду, охотиться на гризли, а книга так и осталась открытой на той же странице.

Слово, привлекшее внимание Флоры, находилось как раз под словом «гризли»:

ГРЫЗУНЫ

Флора принялась читать дальше:

«Грызуны обладают выступающими зубами-резцами. Эти зубы растут на протяжении всей жизни животного, поскольку они регулярно стираются, когда животное грызёт твёрдые предметы.

Самые распространённые представители грызунов — крысы и мыши. Первый предупреждающий знак, что в помещении завелись грызуны, — наличие помёта. В таких случаях применяется яд».

«,Мышемор“! — подумала Флора. — Я так и знала! — Она вспомнила Сластёну Вильяма и других мышей, которые ели те ужасные синие зёрна. — Так вот почему люди разложили везде отраву! Они обнаружили в школе мышиный помёт. Нет, они ни в коем случае не должны найти наш!»

Когда в тот вечер наш «сезонный пассажир» вернулся домой с работы, она рассказала всем о том, что прочитала.

— Мы должны быть осторожнее и в будущем не оставлять помёт где попало, — сказала Гиацинта.

— Это всё, конечно, очень здорово, — озадачился Робин, — но ведь мышь не может не делать то, что должна делать.

— Может, нам нужно пользоваться каким-то одним местом, под полом? — предложил Бой.

— Ох, как же там станет грязно, — вздохнула Лави.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Флора.

Пока остальные, получив строгий наказ не оставлять следов пребывания, бродили по школе, Флора сидела в норе под раковиной и обдумывала проблему. По чистой случайности она сидела лицом к трубе и представила себе, как внутри льётся вода и уносит прочь краску с кистей и грязь с детских ладошек.

А куда, вот интересно. Куда бежит вся эта журчащая вода?

Флора встала и отправилась выяснять, куда идёт эта труба дальше под полом. Она знала, что труба поворачивает направо и идёт вдоль боковой стены, но дальше этого никогда не забиралась. Теперь Флора обнаружила, что труба исчезает в отверстии в наружной стене школы и появляется как раз над забранным металлической решеткой отверстием для стока воды, устроенным в кирпичной вымостке двора.

— Это то, что надо! — обрадовалась она. — Самая современная канализация, ватерклозет, здесь всё будет смываться водой. Вот тут и будет самое лучшее место для помёта.

И с этого дня, почувствовав зов природы, каждая мышь отправлялась к сточной трубе.

— Отлично придумано, правда? — сказал Бой через неделю, когда Флора после такого визита ушла учиться.

— Да уж, в уме нашей Флоре не откажешь, — согласилась Гиацинта.

— Это всё образование. А вот я совсем не образовался, — вздохнул Робин.

— Не получил образования, — поправила его Лави.

Робин не стерпел замечания от младшей дочери.

— А вы, мисс, лучше помалкивайте. Нечего тут умничать, — сказал он.

— Робин! — В голосе жены звучало предостережение.

Лави на всякий случай спряталась за спину матери.

Но вечером, когда Флора вернулась домой, а остальные где-то бегали, Лаванда подошла к Флоре.

— Флора, — заговорила она.

— Да, Лави?

— Ты ведь образованная мышь, правда?

— Ну, не совсем. Пока ещё недостаточно. Я много знаю, но есть очень много вещей, которые мне надо узнать в будущем.