Ниочема (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич

— Ты, Песец, как я вижу, приподнялся, — начал главарь с травоядным погонялом Косуля. — Костюмчик заимел, чемоданчик понтовый. Бабки принес?

— Какие бабки?

— Обычные. Ты должен был вчера сотню припереть. Сегодня набежали проценты, так что с тебя пятьсот. Можешь чемоданом отдать. Кстати, что внутри?

— Не твое дело, Косуля.

— Не хами старшим!

Главарь чуть повел рукой, и Олега отшвырнуло к противоположной стене коридора. Приложило знатно: спиной и затылком. Чемодан выпал из рук, и к нему сразу же бросились жадные до чужого добра гопники. Подхватили, поднесли главарю. Тот попытался было открыть, но не вышло: кодовые замки не дали. Всего три циферки, а быстро подобрать шифр не выйдет. К тому же, на каждом замке шифр может быть разным. Вот и перебирай комбинации.

Конечно, если есть сила, замки можно просто вырвать, но зачем портить хорошую вещь? Ведь есть хозяин чемоданчика, который сам все откроет. Надо только ему доходчиво это объяснить.

Олег предполагал, что придется отбиваться от шакалья, но такого беспредела предвидеть не мог. Правда, по своему обыкновению, заложился в расчетах на всякий непредвиденный случай. Слабые запястья он еще по дороге от директора до спального корпуса обмотал эластичным бинтом. Но столкнувшись с магией, понял: бинты не помогут. А кулачки у его нового организма были совсем неубедительными. Максимум — нос расквасить. Ножи, кастеты — это все наверняка попадает под статью. Цепи, монтировки — тоже. Тем более, что принесенные с собой запросто потянут на преступный умысел. Вот только отдавать свое Олег не собирался. Нет, жадным он не был. Но вот так, по беспредельному наезду расставаться с имуществом, которое еще сам толком не пощупал…

Объяснять недоумку его ошибки были посланы шестерки. Ну так, собственно, для того они и нужны. А вот если они не справятся, тогда уже придется впрягаться хозяину.

— Ну чё, терпила? — завел шарманку Хорёк. — Ща я тебя научу хорошим манерам. Да лежи, лежи, сподручней пинать будет.

Остальные шакалята подходили молча. Конечно, Песец опасности никогда не представлял, но сегодня вдруг попытался огрызнуться. Так что лучше проявить осторожность. Раз Хорёк сам рвется вперед, пусть первым и огребает в случае чего.

Драться Олег не умел. Приемов не знал, удар ему никто никогда не ставил. Гипотетическая память тела тоже молчала. Оставалась только бешеная, обжигающая злость на тех, кто решил поживиться за его счет. Пока банда под вопли хорька неторопливо надвигалась, он успел подняться. Сперва на колени, потом и на ноги, только распрямляться не торопился, хотя и мог. Но Сунь Цзы завещал всеми силами вводить противника в заблуждение. А потому Олег начал движение только тогда, когда Хорёк приблизился на расстояние удара.

— Полу…

Никто из шакалят не понял, что случилось. Парень, только что бывший сломленной и беспомощной жертвой, вдруг распрямился, словно пружина. А Хорёк с визгом отскочил в сторону, закрывая ладонями лицо. Из-под пальцев обильно сочилась кровь. Стая начинающих гопников на секунду отвлеклась на эту картинку, но внезапно потерявший страх Песец кинулся на ближайшего врага. Секунда, два взмаха рукой — и еще два загонщика, скуля и зажимая окровавленные лица, вываливаются из боя, который пошел совсем не по сценарию.

Косуля понял, что пришло время ему вмешаться. Если он проиграет этот бой, то сразу же потеряет часть своего влияния. Глядишь, еще кто-нибудь из тех, кто сейчас послушно платит дань, решит проверить его силу. И ведь у кого-нибудь может и получиться. А потом и воспринимать его всерьез перестанут. Он поднял руку, намереваясь размазать строптивого Песца по стенке, но тот выкинул очередной фортель. Уловил начало движения кисти и нырнул рыбкой под уже сформированный магический конструкт. Воздушный молот влепился в противоположную стенку, обрушив изрядный кусок штукатурки и зацепив попутно кого-то из шестерок, а сорвавшийся с нарезки Песец уже стоял рядом, занеся руку для удара. И в кулаке меж пальцев хищно блестело стальное острие.

Косуле стало страшно. Слишком близко находился противник, слишком ярко блестела зажатая в кулаке сталь. Он запаниковал и сделал то, что первое пришло ему на ум: даванул Песца сверху воздушным прессом, вторым заклинанием из тех двух, что он знал. Даванул со всей силой, не думая о последствиях и стараясь скорей избавиться от источника страха.

Олег рухнул на пол, придавленный неимоверной тяжестью. Ударом об пол из легких вышибло, казалось, весь воздух. В голове шумело и мутилось, где-то что-то хрустело: не то пол, не то кости, но боли пока не было. «Шок» — откуда-то взялось в голове. «Это по-нашему!» — отозвалось там же, но словно бы с другой стороны. Перед глазами обнаружились ноги в мягких замшевых штанах. Совсем близко, только руку протянуть.

«Косуля, сволочь», — мелькнуло в голове. Руки были свободны, и Олег вцепился в стоявшую перед ним ногу, страстно желая любой ценой уничтожить, растерзать, испепелить врага. Где-то в области солнечного сплетения вспух огненный комок, прокатился по жилам и ударил из ладоней струями пламени. Давящий сверху пресс исчез, зато откуда-то стали слышны бешеные визги. Конечность врага пыталась вырваться из захвата, но Олег удерживал ее, неведомо какими силами и жег, жег магическим пламенем. Сверху обрушился водопад, рванулся во все стороны облаком пара. А потом милосердная тьма поглотила истерзанное сознание.

Воспитатели воронежской гимназии № 57 по случаю воскресного дня собрались в специально отведенном для них небольшом кабинетике. Выпить чаю, поболтать о разном всяком, о чем любят болтать мужчины в отсутствие дам. А в чай можно добавить хорошего бальзамчика, настоянного на сорока семи травах — для вкуса, разумеется. Конечно, воспитателям в рабочее время полагается дежурить в рекреациях, чтобы хоть присутствием своим удерживать воспитанников от чересчур опасных шалостей. Но что там может случиться за час-полтора, оставшиеся до отбоя!

Для посиделок был и формальный повод: нашелся пропавший позавчера Песцов. Пришел сам, предъявил бумаги, из которых следовало, что его подчистую ограбили, едва не убили и напрочь отшибли память. Вообще-то пацана было жаль: тихий, забитый, молчаливый. Учился, правда, хорошо. Вот только магия ему никак не давалась. Если он до совершеннолетия не сможет показать хоть какого-нибудь прогресса, дадут самый низший четырнадцатый магический класс, отберут дворянство и выпнут во взрослую самостоятельную жизнь.

Тем поразительней был крик ворвавшейся в кондейку малышни:

— Там Песец Косулю убивает!

Конечно же, воспитатели рванули на ЧП всем скопом. На втором этаже, где квартировали старшие классы, картина была сколь жуткая, столь же и поразительная. У дверей спальни, в которой жил Песцов, лежал сам виновник переполоха. На полу вокруг него расплывалась неслабая лужа крови. В руках у него была зажата лодыжка второгодника Косулина, и эта лодыжка стремительно обугливалась под истекающими из ладоней Песцова струями пламени. Сам Косулин уже мог только визжать и подергивать полусгоревшей ногой.

Воспитатель малышни, владеющий водной стихией, сходу плеснул изрядную порцию воды в Косулина и Песцова, разом погасив и руки, и ногу, и занявшийся было деревянный пол. А воспитатель старшеклассников приложил по темечку и самого Песцова, руками, безо всякой магии, отправив бузотера и почти что убийцу в бессознательное состояние.

В рекреации стало тихо, лишь подвывал обожженный Косулин, да хныкали несколько пацанов помладше, зажимая окровавленные лица.

— Где доктор? Бегом за ним! — рявкнул старший воспитатель. Несколько малолеток сорвались было с места, но врач уже и сам вбежал в коридор второго этажа спального корпуса.

Окинув взглядом территорию побоища, он проигнорировал порезанные морды, обгорелую ногу и кинулся к лежащему плашмя на полу Песцову. Плюхнулся коленями в кровавую лужу, не заботясь о сохранности брюк, провел ладонями над бессознательным телом.