Времена Бессмертных - Мишель Роман

Сильный порыв ветра ударяет по нам со стороны океана, и длинные черные волосы девушки взметаются вверх, я затаиваю дыхание.

Богиня. Демон. Владычица.

Свежий морской воздух подхватывает запах дивных волос и обрушивает на меня… Она, точно сейчас заметит, что я раздавлен ее красотой, поймет, как много значит для меня, и ни одна моя бесчувственная маска не скроет тех чувств, что я испытываю.

— Удалось взломать компьютер отца? — убирая растрепавшиеся волосы за спину, деловито интересуется Саванна. А я только и могу, что мечтать, о ее великолепных чувственных губах…

— Да. Я знаю время прибытия учеников. Девчонка в списке. — так же на первый взгляд спокойно, отвечаю я. Внутри ураган на самом деле, но я из последних сил стараюсь себя не выдать.

— Тогда все действительно началось. — говорит она и отступает на пару шагов назад. Меня отравляет разочарование, я начинаю терять надежду, что сегодня смогу к ней прикоснуться, а о поцелуе и мечтать не стоит. — Спасибо, что решился пойти на это. В итоге мы оба выиграем.

Как же мне хочется, чтобы она сказала хоть слово о наших отношениях, упомянула о том, что чувствует ко мне… Ничего такого! Холодный расчет — все, что присутствует в ее речах.

— Ты просто так уйдешь, не попрощавшись? — позволяю я себе слабость, а она словно только этого и ждала.

— Я думала, что больше не интересна тебя. — парирует девушка, явно лукавя. Но это ничего, мне нравится то, как она лжет. Нравится, что Саванна снова делает шаги по направлению к моему застывшему телу.

Ее окликает капитан яхты, который отвезет ее в неизвестное место, где она будет ждать выполнения моей части сделки. Саванна просит его подождать еще пару минут. Минуты… Хватит ли мне этого, чтобы утолить жажду любви, чтобы снова не ненавидеть ее, когда исчезнет?

— Для меня важен только ты. — Саванна запускает руки в мои волосы, знает, что я этого не люблю, но все равно игриво улыбается мне в лицо. Я всегда беззащитен перед ней, что бы ей ни вздумалось со мной сделать. Она, как котенок, царапает меня, а я терплю, потому, что ничего не могу предпринять, боясь даже обидеть.

— Когда я увижу Руфь? — хрипло спрашиваю я, эмоции изменяют голос.

— Как только выполнишь то, что должен. Ты же знаешь, я ничего не могу гарантировать, но это единственный способ вернуть твою сестру. — ее слова холодны, хоть она и старается изображать участие.

И когда Саванна уже что-то прочитывает в моих глазах — возможно, ту самую ненависть — ее губы примыкают к моим, обезоруживая меня.

Недолгий поцелуй, словно она целует мальчишку, чей опыт не велик. И после Саванна, не оборачиваясь, возвращается на яхту.

Когда я увижу ее снова? Будут ли мои чувства к ней прежними? Я уверен, что все вернется на свои места, как только я увижу ее таинственные черные глаза.

Глава 4

Аврора

Я так и замерла с ложкой, поднесенной к открытому рту. Было что-то около семи утра, экскурсионная поездка на Окраину состоится через три часа, и я завтракала, когда начались новости.

Это был срочный репортаж из Олимпа. Объявили о том, что в городе введено военное положение из-за учиненного повстанцами бунта. Я не могла поверить, что происходящее на экране правда, потому, что никогда в жизни не видела военных действий. Дым, толпы кричащего народа, планолеты и правительственные магнитомобили, оснащенные электрическими пушками. Это показалось фантастикой, просто фильмом с хорошими спецэффектами. Репортер повторила о том, что в городе объявлено военное положение, и на этом все закончилось.

Эта жуткая информация заставила меня вспомнить вчерашнее заявление Париса, перед тем как… Я врезала ему! Уфф… Сама не верю, что сделала такое. Моя мама сбежала в Олимп от отца? Что за глупость такая? Кто ему вообще позволил думать, что он имеет право хоть что-нибудь говорить о моих близких!

И все же… Размышления на данную тему меня не покидали. «Твой отец кокнул мамашу» — вот за какие слова я прошлась ему кулаком по морде. И как бы мне не хотелось, но я продолжала раздумывать над тем, что ляпнул Парис, даже зная, что это полная чушь и мне не стоит так думать о родных.

Мама и брат действительно по какой-то причине отправились в Олимп (хотя подобные поездки крайне редки для граждан) и там с ними что-то произошло. Почему же отец их не сопровождал? Имела ли место ссора между родителями? Я стараюсь вспомнить все, что доступно мне из детства, но все воспоминания поблекли, и знаю, что пририсовываю огромное количество деталей… Самым верным остается поговорить с отцом откровенно, но если у отца и мамы была какая-то важная тайна, он ни за что не расскажет мне всей правды, сколько бы я не пыталась его разговорить, потому что, знаю точно, — в то время стоял вопрос о нашей безопасности.

Головоломка из прошлого чрезмерно сложна, она состоит из огромного количества событий и мотивов. Главное, в чем я уверенна (больше интуитивно), так это то, что гибель мамы и брата взаимосвязана с Церемонией Перехода и самим бессмертием в целом.

Дальше идут одни догадки. Могла ли мама узнать какую-то правду о правительстве? Если да, то это означает, что отец пожелал оставить секрет не раскрытым и позволил близким сбежать. Или отец перешел границу, воруя деньги — пытаясь еще в то время, обеспечить нам с Дио Церемонию? Что-то пошло не так, и мама смогла забрать с собой в безопасное место лишь брата… Но главная информация, способная стать фундаментом для реалистичной догадки — слова Париса о враждебном отношении моей семьи к Переходу и о связи с повстанцами.

Я, конечно, не собираюсь верить на слово парню, которого откровенно отшила, но почему-то я уверенна, что он сказал правду, в той или иной степени. Как только, закончится экскурсия на Окраину, думаю расспросить его о том, что ему известно.

Мне следовало связаться с Афиной и попросить ее забрать меня по пути к учебному корпусу, откуда стартует наша экскурсионная группа, но я передумала. То, как она вчера себя повела… Согласна, что ничего такого она не совершила, не она же прилюдно пыталась меня унизить, но все же дружеского энтузиазма мне в ней не хватило. Назовем это так.

Так что, надев светло-бежевое платьице и накинув пальтишко на тон светлее, я воспользовалась магнитомобилем мамы (давно стоявшим без дела), и отправилась в учебный корпус. Совершенно одна. И как ни странно — почувствовала себя замечательно, неспешно прокатываясь по оживленному магнитному кольцу, огибающему добрую половину Византии.

На огромной платформе, у входа в учебное здание, собрались все те, кто учится со мной на курсе или параллельно. Толпа облаченных во все белое молодых людей, показалась мне дико нелепой, я как будто впервые взглянула на жителей Византии. Странно, но мне захотелось похулиганить и выплеснуть на однокурсников ведро черной краски, захотелось увидеть их лица, когда они перестанут быть притворно-идеальными!

Я так и поступаю… В своем воображении.

Подхожу ближе к народу; все чего-то ждут. Предвкушение настоящего путешествия щекочет низ живота. Я ищу в толпе Афину, но ее нет. Отталкиваю нескольких ребят, потому что хочу расспросить Августа, паренька в чудаковатых очках, с которым у меня боле менее приятельские отношения. Правда поговаривают, что через эти свои очки он видит людей без одежды…

— Эй, Август! А чего это все ждут? Когда все начнется? — спрашиваю я его не в силах выкинуть из головы мысль о том, что может быть, сейчас он смотрит на меня обнаженную и словно невзначай, прикрываю руками грудь.

Черт! А ведь есть и другие места, которые хотелось бы скрыть.

— С минуты на минуту, ждем планолет, который доставит нас на первый уровень. — Август поджимает губы, почему-то смущаясь. Мои щеки тут же вспыхивают, когда я догадываюсь, что все слухи об очках парня правдивы. Он замечает мою растерянность и снимает необычное приспособление с переносицы.

— Я думала, мы сразу же полетим на Окраину. — перевожу я тему, стараясь преодолеть неловкий момент.

— С нами проведут инструктаж по технике безопасности, ты же слышала о том, что творится в Олимпе? — спрашивает он, предлагая мне пачку фруктовых чипсов. Я с благодарной улыбкой отвергаю его дары.

— Аха, я не поверила глазам, когда услышала новости! Разве такое может быть в наше время? — задаю я вопрос больше обращенный в пустоту мироздания, нежели к Августу. Не то что бы мне не нравилось общаться с ним, просто я всегда смущалась под взглядом его «щенячьих глаз», будто он молил меня о взаимности.

Никогда не могла понять — что он во мне такого видит? Я ведь даже самой себе кажусь странной.

От молчаливой неловкости в компании Августа, меня спасает гул двигателей приближающегося планолета. Я тут же отмечаю: планолет принадлежит военным; на изогнутом носу корабля сверкает серебром герб Византии: рука, держащая яблоко. Тривиальная отсылка к Церемонии Перехода и яблоку, подаваемому на Церемонии.