Искатель. 1978. Выпуск №1 - Владимир Возовиков

В темноте зашелестела сигаретная пачка, прозвучал вздох. Плотников сглотнул слюну — курить захотелось смертельно. Оганесову, видно, не легче.

— Курите, — разрешил Плотников. — Только осторожно.

— А вы?

— Я после разведки.

Снова легкий шорох, глубокий вздох. Ни щелчка зажигалки, ни запаха дыма. Плотников усмехнулся и забыл о табаке.

…Далекий голос в наушниках показался галлюцинацией — с такой надеждой и тревогой ждал его Плотников, что было страшно поверить в удачу. Но голос был настоящий:

— «Волна», я — «Туча»… Прошел дождь, ожидается град. Повторяю… — «Туча» подтверждала получение разведданных.

Чехов!.. Зеленый мальчишка, разведчик без году неделя, он сумел-таки пройти незамеченным сквозь секреты и посты охранения, подняться на высокую сопку и по маломощной радиостанции УКВ связаться с «Тучей», передать сведения! Или в разведке, в общем-то, все просто, и успех или срыв зависит от случайности, от простого везения, как во многих рискованных делах?..

«Стой! — сказал он себе. — Стой! Ты слишком самонадеян, Плотников, если так легко судишь о деле. Разве ты не потерял уже двух лучших разведчиков? Дело тут не в твоем личном доверии к Чехову. Использовал шанс — установленный на всякий случай канал радиосвязи по УКВ — вот что важно. Какой-то шанс должен был принести успех. Однако же зря, по существу, запретил Чехову возвращаться.

Уж не потому ли сожалеешь, что захотелось наговорить ему хороших слов? Никак не можешь без слов…»

И признался себе, до чего мало надеялся на молодого солдата, да и на ультракоротковолновую радиостанцию. Почти убежден был, что придется выходить на связь самому, по штатной радиостанции, которую наверняка засекли бы. Повезло. Но если тебе везет, будь готов к невезению…

Тусклый блик на речном плесе чуть-чуть разросся, рядом возник другой, — казалось, сама вода, уставшая от темноты, рождает свет. Плотников слегка повернул окуляр — на востоке, за линией переднего края, горизонт словно подтаял; нижняя кромка его стала пепельной.

Если «западные» собираются ударить из темноты, пора начинать. На рассвете удобно наступать. Среди холмистых пространств, с темными еще, туманными распадками машины слабо заметны, они похожи на расползающиеся ночные тени, и в них трудно стрелять. А в танки стрелять надо точно.

Глазам уж больно, но они смотрят и, чудится, различают цепь вешек на плесе, хотя ты и знаешь — это пока иллюзия. Почему же так тихо? Или «западные» вовсе не собираются наступать, и утро придет спокойное, ясное — по-августовски мирное утро в мирной степи, где нет никаких танков, пушек, ракет, бронетранспортеров и тягачей — они уползли под покровом ночи в далекие городки с высокими каменными заборами и мирно толпятся у моек, поджидая очереди? Лишь ты со своим экипажем, случайно забытый старшими командирами, торчишь в этой реке.

Словно сама сгущенная тишина разразилась взрывом, от которого нервно дрогнул корпус машины и по всему плесу вскинулись испуганные рыбы. Эхо первого удара заглохло в грохоте, одновременно возникшем по всему берегу, — казалось, кто-то начал колотить огромной, жесткой подушкой по холмам, по воде, по близкому камышу, и даже внутри машины воздух стал тугой, давящий и вязкий.

Плотников не мог видеть происходящего за прибрежными увалами, и потому казалось — опять же сам воздух рождает огненные сполохи, бегающие по небу. Внезапно они утонули в длинных, жутких огнях, разваливших небо на части, и оно стало рушиться с оглушающим рыком, свистом и скрежетом, и хотелось прикрыть голову руками, потому что броневая сталь машины должна была сейчас провалиться… И представилась сатанинская пляска огня в ближних распадках и на боках увалов, черно-седые космы летящего суглинка, жестокий каменный град, сыплющийся из разрастающихся туч земли и дыма, — как будто случился катаклизм, и на месте осевших от древности холмов поднимаются молодые, грозные горы.

«Туча» разразилась грозой, пытаясь смести штабы и узлы связи «западных», разрушить позиции артиллерии, расстроить и растрепать изготовившиеся к броску колонны, разметать тылы, взорвать артерии, которые станут питать наступление противника. Значит, оно все-таки готовится, и «Туча» стремится если не сорвать его, то хотя бы ослабить силу удара, отсрочить его до дневного света, когда сражаться в обороне много легче. Насколько ей это удастся — зависит от точности разведданных, в том числе и переданных Чеховым. Огневые посредники учтут каждую цифру. Противника, одетого в броню, маневренного, вооруженного не хуже тебя, одним испугом не возьмешь. Он и сам попугать любит — вон как на востоке, за холмами плацдарма, полыхает небо. Там с не меньшей силой бушует ответный огонь, и под гром этой дьявольской дуэли они вот-вот двинутся…

Еще и не подумав об этом, Плотников уловил перемены на берегу. Казалось, холмы зашевелились. В ста метрах от излучины, вспенив воду, в реку тяжело вошел плавающий бронетранспортер, набитый пехотой. Следом — другой, третий…

— Товарищ старший лейтенант, и у меня пошли, — громко, перекрывая гул канонады, доложил Оганесов.

Действительно, ниже излучины переправлялись боевые машины пехоты — их силуэты легко различались в темноте.

«Пусть плывут. Эти нашим не страшны. Да они и не сунутся в атаку раньше танков…»

Танки. Их никак нельзя проглядеть. На безлесных, пологих холмах плацдарма танковую атаку в утренних сумерках никакой силой не остановишь. Но где же танки?..

«Туча» предупредила: их надо особенно ждать с началом огня. Вдруг они сейчас переправляются?.. Не здесь?..

Опять стало сыро и холодно, чувство тревоги глушило и отодвигало грохот ракетно-артиллерийского огня, хотя сила его продолжала расти.

«Нет, — говорил он себе, — нет! Лучшей позиции ты не мог бы выбрать. Именно здесь, где берега положе, а река мельче, следовало искать танковую переправу. И трасса…»

В зоне трассы по-прежнему было спокойно, лишь какая-то вертикальная мачта, едва различимая над низким берегом, медленно двигалась к воде. То ли саперы, то ли связисты ладили там что-то, и похоже было — никаких танков не ожидается.

Машинально, краем глаза следя за мачтой, Плотников немножко удивился — отчего движение ее не прекратилось у кромки воды? Посмотрел ниже. На тусклом зеркале реки отчетливо проглянул массивный силуэт башни, полупогруженный в воду корпус машины, длинный орудийный ствол и даже утолщение эжектора на нем.

В воду шел танк, и «мачта» была его воздухопитающей трубой.

Плотников прикрыл глаза — чего не померещится, если ждешь тревожно и долго!..

Снова открыв глаза, он различил только башню и орудийный ствол да еще темный бурун воды над скрывшейся кромкой танка.