Воина миров. Второе пришествие - Михаил Хрипин

Теперь Иррат понимал, что чувствовали несчастные. Мучения были непереносимыми, по щекам текли слезы. Он обреченно рисовал мысленные картины своего поражения, видел крушение тщательно подготовленных планов. Только полная покорность избавляла жертвы от страданий.

«Но как он действует? — Иррат постарался переключиться на трезвое размышление, заметив, что это не вызывает новых приступов. — Должно быть средство, которым оказывается воздействие на меня. Будь они прокляты, коварные твари!»

Новая вспышка заставила его скорчиться на полу коридора, под люком в отсек, скрывавший мучителей. не такая сильная, как предыдущая, она быстрее освободила мозг, и Иррат смог обдумать происходящее.

«Это случилось, когда я проявил ненависть к ним».

Это был ключ к разгадке. Его мысли соответствовали определенным шаблонам, паттернам, повторяющимся с незначительными вариациями. Химический рисунок реакций, протекающих в его мозге, вероятно, был столь же близким к расчетному. Что-то в его организме реагировало на химический паттерн, преобразуя его в другие, уже болевые импульсы.

«Как все просто!»

Иррат должен был проверить догадку. Он начал пролистывать свою память, возвращаясь на минуты, часы и дни назад. Нужно было найти момент, когда произошли неуловимые тогда еще изменения.

Пилот расслабленно лежал на металлическом покрытии чуть вогнутого пола, погруженный в напряженную внутреннюю работу. Подстегнутое стрессом сознание, работало в ускоренном ритме, подбрасывая в топку критического осмысления все новые и новые воспоминания и факты. Скоро начал вырисовываться наиболее вероятный момент. Теперь он мог вернуться в прошлое и еще раз придирчиво проанализировать те минуты.

Вылезая из кокона после старта, он предвкушал, как приступит к выполнению плана мести. Боли тогда не было.

Чуть позже, сидя в кресле пилота, просматривая сводки отчетов бортовых систем, переключая панели внутреннего обзора, он упивался ненавистью к чудовищам, которых удалось обмануть, скрыв истинные намерения и оказавшись на борту. Боли тогда не было.

Заснув и вернувшись во сне в прошлое, он вспоминал мессию, поднявшую народ на борьбу, и Бледного Карлика, своими руками убившего чудовище. Боли тогда не было.

Только после сна, приступив к первым решительным действиям на пути к победе, он столкнулся с болью, беспощадной и непреодолимой, ставшей ответом на его ненависть. Где-то тут был изъян, Иррат чуть не потерял связи между событиями и снова вернулся к началу. Нужно найти пропущенное звено. «Разрушитель воли» действует внутри него, значит…

«Это как-то попало в мой организм. Ну конечно, я ел эти листья! Твари отравили запасы пищи!»

Иррат больше не сомневался, что причина найдена. Нужно было найти способ противостоять «разрушителю воли». Раз это пища, значит он должен был постоянно поддерживать в организме концентрацию вещества. Иначе метаболизм выводил бы отраву из него. Решение очевидно, но невыполнимо. Иррат знал, он не сможет провести все время в пути без еды.

«Нас специально не кормили перед полетом, чтобы мы поскорее добрались до ящика с пищей. Мы должны были отравить себя сами».

Рациональность и расчет чудовищ в очередной раз поразили его своей механистической точностью. Он попробовал представить, сколько времени есть в распоряжении, пока он не умрет с голоду. Сможет ли успеть завершить миссию? Он знал, что счет идет на дни. Если оставить в рационе воду, можно немного оттянуть голодную смерть. Организм не может обходиться без жидкости, но несколько дней отсрочки могут стать решающими.

«Выхода нет, придется проверить это на себе».

Следующие два дня Иррат провел в страшных муках. Организм боролся с инородным веществом, но ткани очищались медленнее, чем этого хотелось. Несчастный ползал на карачках по тесным переходам, извивающимся между обшивками снаряда, пытался вычислить связи, соединяющие механизм замка с источником решающего сигнала. То и дело натыкаясь на ложный, а скорее всего, просто недоступный его уровню знаний путь, он рефлекторно проклинал создателей ужасной машины смерти. Реакцией на это были неминуемые приступы нервных спазмов, надолго выводящие его из строя. в такие моменты, он мог только удивляться, как виденные им рабы могли осознанно действовать во время испытаний. Наконец, Иррат пришел к выводу, что сила чувства, за которое следует наказание, влияет на силу ответной реакции. Эта догадка наполнила его гордостью. Это только подтверждало глубину его решимости. К исходу второго дня он стал замечать, что воздействие потихоньку слабеет.

Иррат был на верном пути. Осталось потерпеть еще немного, и «разрушитель воли» покинет тело, вернет моральные силы, так необходимые для сосредоточения на решении задачи. Вот только хватит ли физических сил после нескольких дней голодовки?

Все чаще давала о себе знать усталость. Иррат отдыхал в кресле пилота, возвращаясь из очередного безрезультатного похода по внутренностям технических отсеков. Жажда становилась нестерпимой. Он подумал, что обильное питье должно помочь телу справиться с очисткой. Что ж, глоток воды должен освежить и хоть немного продлить время активной деятельности.

Иррат поплелся к ящику с краном. Руки невольно потянулись к брикету сушеной арры, словно действовали помимо рассудка.

«Вот еще одно доказательство их коварства! Мы сами будем желать этой отравы, лишь бы не подохнуть с голоду. Многие ли смогут сделать решающий выбор? Многим ли покажется допустимой цена, которую потребуется заплатить за жизнь? Я никогда не позволю себе потерпеть поражение. Лучше голодная смерть».

Иррат знал ответы на эти вопросы. Только несколько человек были предоставлены сами себе наедине с «разрушителем воли». Он проникся бесконечной жалостью к летящим впереди него пилотам других снарядов.

«Смогут ли они поступить так же?»

Он отдернул руку от брикета и схватил трубку. Прохладная вода под ощутимым давлением хлынула в пересохший рот, даря немыслимое наслаждение.

«Да, пожалуй, можно протянуть еще несколько дней. Но сначала надо немного отдохнуть».

Откинувшись на спинку кресла, он медленно переключал камеры, выводя на главную панель картинки окружающего мира. Зрелище было однообразное. Неровно перемигивающиеся звезды медленно плыли по стеклу панели, напоминая о колоссальной скорости, с которой приближался Теплый Мир. Иррат смирился с мыслью, что ему никогда увидеть далекую планету, но уверенность в том, что он успеет открыть крышку и покарать хотя бы несколько чудовищ, была все еще сильна. Даже такая, пусть и несравнимо менее значительная цель, была для него теперь самой желанной.

Родной, умиротворяюще красноватый мир, превратился в маленькое пятнышко, висящее в центре картинки с камеры на днище. Теплый Мир и вовсе не отличался от нескольких самых крупных звезд. Его выделяло только наличие маркера цели, неотрывно следящего за отклонением от курса. Впрочем, коррекции траектории пока не требовалось.

Иррат решил проверить, насколько удалось избавиться от отравы, и переключился на вид из грузового отсека. Он мог усилием воли избегать мыслей об отмщении, но стоило испытать, возникнет ли непроизвольная реакция при виде ненавистных существ. Включенная камера, однако, дала изображение из другой части отсека. Иррат увидел ровные ряды коконов, содержащих усыпленных рабов. Контуры закрепленных на спинах устройств выделялись среди складок расслабленной ткани.

Глядя на несчастных, он испытал неукротимый приступ жалости, подкрепленный собственным недавним опытом. Но в этом чувстве было что-то еще. Подсознание провело свою работу, незаметно подготовив какие-то выводы, еще не готовые всплыть на поверхность. Иррат подождал, глядя на белесые вытянутые мешки, в надежде подтолкнуть вертящиеся на краю сознания догадки.

«Они не обречены! Я своим примером доказал, что их можно освободить от „разрушителя воли“, если только суметь избавить от прибора, снабжающего отравой. Но кто сделает это?»

От досады на глаза навернулись слезы. Открытие неминуемо пропадет, когда он в последний раз потеряет сознание в голодном обмороке. Этого не избежать.

«Проклятое Время! Ты больше не на моей стороне!»

Иррат в сердцах ударил кулаком по панели с кнопками.

«Мерзкие твари! Это будет их последняя победа, но они одержат ее, будучи мертвыми, замороженными кусками мяса, когда я выброшу их в пространство!»

В следующий миг его настиг новый импульс парализующей боли.

Очнувшись в холодном липком поту, Иррат долго не мог вспомнить, где находится. Невидящими глазами обшарил приборы перед собой. на большой стеклянной поверхности все еще тускнела картинка с ровными рядами коконов. Память вернулась. Ошарашенный, Иррат изо всех сил пытался оттолкнуть новое понимание. Это было еще более чудовищно, но совершенно предсказуемо, теперь это ясно. Тяжесть ошибки придавила его к сиденью сильнее, чем сила вращения снаряда. Он зажмурился и попытался взять себя в руки.