В провинции, у моря (СИ) - Охалова Полина

Интересно, назовет ли она им уже имя ревнивой подруги –убийцы? – подумала Ксения Петровна.

Глава двенадцатая

После обеда Светлане позвонил из России сын, и Ксения, вспомнив, что уже несколько дней не разговаривала с дочерью и внуком, набрала номер Катерины. Сначала ее ужасно обрадовал знакомый, напористый, «пионервожатский» Катин голос, которым та докладывала, что дом на острове пока продать не удается, зато она сдала его в аренду до средины сентября. Но потом дочь пустилась пересказывать телевизионные новости, восхищаться и возмущаться, и Ксения быстро заскучала и утомилась от этого бурного и напористого словесного потока, шумящего беспрерывно, как горная речка, Уловив момент, когда в конце риторического вопроса, Катя чуть затормозилась, Ксения успела спросить, как дела у Васьки. Катя сказала, что внук просил за него ничего про его жизнь не рассказывать, обещался сам любимой бабушке позвонить. Она хотела вернуться к обсуждению свежего ток-шоу, но Ксения соврала, что ее зовет Светлана и торопливо попрощалась. Света тоже закончила телефонную беседу, и подруги отправились в традиционную прогулку по променаду.

Ксения спросила, как у Тимофея дела, что рассказал. «Да носится, как сумасшедший от Владивостока до Калининграда, не вылезает из самолета. Ограничения снимают постепенно, надо вылезать из ковидной ямы, – ответила Ксения. Ее сын работал в российском филиале международной фирмы спорттоваров. Работа была денежная, но хлопотная. А Ксения в свою очередь поделилась финскими новостями. Некоторое время они шли молча, но потом Ксения все же не выдержала.

-– Света, я знаю, что ты мои криминальные разыскания и изыскания не одобряешь, но я хочу тебя как исследовательницу детективного жанра спросить, чисто на теоретическом уровне, можно?

–– Ну на чисто теоретическом, ладно, давай. Только без подробностей о местных криминальных новостях, умоляю.

–– Да-да, конечно, – торопливо согласилась Ксения. – Ну вот, какие причины могут быть для убийства молодой женщины? Не, ну чисто теоретически, как там обычно в романах бывает? – поторопилась она добавить, заметив укоризненный взгляд Светланы.

–– Ну на самом деле причин и мотивов для убийства не так уж много и все они стары, как мир. Деньги, месть, зависть, любовь, ненависть, ревность, сокрытие информации. Ну, редко, но встречаются идейные убийцы, типа Раскольникова, те убивают из-за принципа или для самоутверждения. Еще бывают маньяки, которые убивают, потому что получают от этого удовольствие, стимул жить. Да, и еще встречается в романах «убийство из сострадания» и не только в романах, помнишь фильм «Любовь» Михаэля Ханеке?

–– Где Трентиньян играл?

–– Да, он там жену убивает из любви и сострадания по ее просьбе, помнишь, когда она в овощ начинает превращаться?

–– Да, помню, конечно, прекрасный фильм! – Ксения подумала, что в случае Анфисы Малашкиной этот мотив, наверное, можно отмести. Тут уж, если уж говорить о любви, то это скорей страсть или ревность. В пароксизме страсти мог кто-то Анфису прикончить? Почему нет, – решила Ксения, – разные есть позы страсти, почитывали и мы в юности Камасутру. Вжать лицом в песок и не заметить трепыхания партнерши – почему нет, если к тому же любовничек, например, был обдолбанный.

А ревность, зависть? Тоже вполне себе. Достаточно вспомнить выражение лица подруги Полины, когда она рассказывала о гипотетическом Аврорином поклоннике, в существование которого якобы совсем и не верила. Ну не Полина же соперницу на тот свет отправила, чтоб себе местечко освободить! Нет, непохоже. На идейной почве вряд ли блогершу убили, вроде никаких особых идей у нее и не было. А были ли у Анфисы деньги? Или, может, она была богатой наследницей и ее прикончил другой претендент на бабушкины миллионы? Или другая претендентка? Или наследство не бабушкино, а дедушкино? Короче, – сделала вывод Ксения Петровна в результате этих напряженных раздумий – ничего-то я об Анфисе Малашкиной не знаю, поэтому можно спекулировать сколько угодно. Наверное, Светлана права, надо просто дождаться, когда в криминальных известиях нашего городка доблестная болгарская полиция доложит нам, кто убил Лору-Аврору,

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Можно, конечно, попробовать информацию недостающую добыть, – противореча сама себе подумала Ксения. Но как? Страничка Анфисы в соцсетях и ее блог удалены или заблокированы, из ее друзей она никого, кроме Полины, не знает. Можно, наверное, закинуть удочку в чате, но кто из молодых ответит бабке шестидесяти с лишним лет?! С какой стати? Убить ее, бабку то есть, из милосердия или там для самоутверждения, может, и взялись бы, но на дурацкие вопросы любопытной старушки отвечать – это вряд ли. Вот если кого-нибудь помоложе мобилизовать. Но кого? Кто у нее тут есть кроме моложавой, но отнюдь не молодой Светланы, которая в любом случае за это поручение не возьмется… Стоп, а почему этот кто-то должен быть рядом? Главное, чтоб молодой человек был! И я знаю такого человека, – мысленно возликовала Ксения.

Вернувшись домой, она открыла компьютер и села писать мейл любимому внучку Ваське. Изложив предысторию, она дала ему «агентурное задание» – внедрится в круг возможных знакомых и друзей Анфисы Малашкиной и выведать о ней как можно больше информации. «А у тебя-то как дела, дорогой?» – приписала она в постскриптуме.

Васька откликнулся почти моментально. «Задание понял, приступаю к выполнению. Джон-Базиль Уотсон. З.Ы. У меня все оки-доки».

Еще минут через пять Васька прислал новый мейл: «Ба, вот разместил во всех возможных местах. Если кто клюнет и ответит, доложу heti, ну сразу, то есть. Ниже следовал текст: «Пипл, собираюсь приехать в ваш Поморие-таунок, думал вы все там на чиле, а у вас, говорят, телочку недавно замочили прям на пляже. Рили? А сасная хоть герлица-то была? Поделитесь инфой, братья и сестры! Вижу, у вас там полный крутяк!»

«Спасибо, дорогой Джон-Базил, за оперативность. Искренне Ваша Шерлок Петровна», – написала ответ внучку Ксения. Теперь остается ждать, может, и узнаем, «сасная» ли девица» была Анфиса Малашкина. А что это вообще значит-то? Ксения нарыла в Интернете страничку о молодежном сленге и с удивлением обнаружила, что «сасная» значит «милая, соблазнительная, сексуальная». А звучит так отвратительно!

Вечером Светлана, сославшись на головную боль, легла спать пораньше, а Ксения Петровна еще долго сидела на балконе, обдумывая, что же все-таки погубило бедную Анфису-Аврору. А, может, действительно просто попала не в добрый час на дороге у какой-нибудь пьяной компании подростков, сказала им что-нибудь обидное в ответ на их «комплименты». Зачем делать сложным то, что проще простого?

Пришедшая в голову строчка из песни «Наутилуса-Помпилиуса» повернула мысли Ксении в другое русло: она вспомнила, когда первый раз услышала «Наутилус», какой завораживающий, чарующий просто голос был у Бутусова, как он пел-камланил с закрытыми глазами. А слова какие у песен были! Почему были – они и сейчас есть, слова-то, это гениальный Кормильцев давно уже умер, а Бутусов что-то невнятно-постное проповедует с телеэкрана. Впрочем, он же только на год меня младше, дедушка уже, пенсионного возраста, – подумала Ксения. – Ужас какой! Последнее относилось равным образом и к дедушке Бутусову и к тому изображению, которое смотрело на Ксению Петровну «с той стороны зеркального стекла».

Глава тринадцатая

Утром следующего дня было спокойным и безмятежным: рутинное течение жизни восстановилось и продолжилось, только, делая поутру зарядку, Ксения все время ловила себя на том, что в прибрежном ландшафте не хватает выгибающейся в сельфи-позах стрекочущей Авроры. Будто смыло ее прибрежной волной, как и не было. Да еще Ольга со своим Пόкой в урочный час не появилась на пляже, хотя молчаливый полковник сидел на своем привычном месте с книгой в одной руке и телефоном в другой.

К вечеру пришел мейл от верного Васьки-Ватсона. Ей он писал почти нормальным языком, а не на этом дурацком сленге, половину слов которого Ксения не понимала.