Порочная невинность - Екатерина Каблукова

произойдет, девушка вновь забилась, уже не надеясь на чудо. Маркиз усмехнулся и поволок свою пленницу к лестнице. Слишком увлеченный борьбой, он не заметил, как скрипнула входная дверь. Поток холодного воздуха ворвался в дом вместе с властным окриком:

– Стойте!

Мередит обернулась и замерла, широко распахнув глаза. На пороге стоял виконт Ривенкорт, из-за его плеча выглядывал испуганный Джон.

– Де Мерсер, немедленно отпустите её! – приказал виконт, заходя в дом и закрывая дверь. В своем плаще с пелеринами он выглядел особенно элегантным. Мередит почувствовала, как под гневным взглядом серых глаз маркиз съёжился.

– Ривенкорт, – прошипел он, – что вы здесь забыли?

В ответ виконт повернул голову и подчеркнуто спокойно взглянул на Мередит:

– Мне кажется, ответ очевиден! Я пришел, потому что хочу купить эту женщину!

– Что?! – это выпалили все присутствующие. Даже Мередит. В этот момент она не знала, радоваться ей появлению нежданного спасителя или же пугаться.

Виконт криво улыбнулся и прошел в столовую. Брезгливо взглянул на разбросанные по столу деньги.

– Мистер Бакстер, я покупаю вашу дочь! – негромко произнес он. – И готов предложить за нее на десять тысяч больше того, что дал де Мерсер. Плюс вот это…

Он небрежно кинул на стол бумагу, в которой Мередит по корявому почерку брата узнала злополучную расписку. На лице мистера Бакстера отразилась нешуточная борьба.

– Но я уже подписал бумаги… – нерешительно вздохнул он.

– Эти? – Ривенкорт поднял со стола договор, пробежался по нему глазами, скривился и кинул в огонь. – Считайте, что нет!

– Да как вы смеете! – выпустив Мередит, маркиз де Мерсер кинулся к камину, но виконт преградил ему путь.

– Еще один шаг де Мерсер, и я буду вынужден просить вас прогуляться со мной к разрушенной часовне. Вы предпочитаете шпаги или же пистолеты?

– Я… – маркиз затравленно огляделся.

– Я понимаю, что вам не хочется вставать на рассвете и мочить ноги по утренней росе, к тому же ваши сапоги потускнеют, и придется заказывать новые, – с издевкой продолжал Ривенкорт. – Потому даю вам последний шанс забрать свои деньги и уйти из этого дома.

Де Мерсер все медлил, поглядывая то на противника, то на девушку, замершую на ступенях лестницы. Жажда обладания боролись в нем с осторожностью и здравым смыслом. Устав от нерешительности противника, виконт демонстративно начал стаскивать перчатку с руки. Маркиз вздрогнул.

– Хорошо, – поспешно произнес он. – Мистер Бакстер, полагаю, в свете этих событий мы можем считать эту сделку эээ… несостоявшейся.

Хозяин дома ошеломленно кивнул.

– В таком случае мне больше нечего здесь делать, – де Мерсер подошел к столу, собрал и тщательно пересчитал все монеты, и только потом удалился. На Мередит он даже не взглянул. Дверь хлопнула. Только тогда девушка подняла голову, чтобы встретиться взглядом с глазами Ривенкорта. Он едва заметно улыбнулся, ободряя, и протянул руку:

– Идем?

– Да, – она не стала смотреть на отца.

Ривенкорт проводил ее к карете, стоявшей у крыльца, помог сесть и обернулся. Мистер Бакстер стоял на пороге.

– Вы обещали мне… – начал он.

Виконт скривился.

– Завтра утром мой секретарь ждет вас, – негромко произнес он. – Я дам ему указания расплатиться с вами, а также оформить офицерский патент на имя вашего сына, Джона Бакстера, в гвардейский полк.

– Но…

Ривенкорт махнул рукой, отметая все возражения:

– Вас лично, мистер Бакстер, я не желаю видеть! Всего доброго!

Он запрыгнул в карету, стукнул пальцами о потолок, давая знак кучеру трогать. Подковы зацокали по мостовой. Из-под ресниц девушка наблюдала за виконтом. Он со скучающим видом смотрел в окно. Молчание затягивалось.

– Я должна все объяснить… – Мередит не выдержала первой.

– Ничего не надо, – от тихого голоса виконта по телу пробежали мурашки. – Джон рассказал все.

– Ах вот как…

– Да…

Снова молчание. На этот раз более уютное, какое иногда случается у близких людей. Наслаждаясь им, Мередит откинулась на спинку сиденья.

– Почему ты тогда ушла? – вопрос застал ее врасплох.

Девушка вздрогнула, выпрямилась и заозиралась, точно на подушках сидений было что-то, способное помочь ей.

– Что?

– Почему ты ушла? – повторил свой вопрос Ривенкорт. – Тогда, ночью…

– Я… – она опустила голову.

– Ты испугалась?

– Нет, – она покачала головой. – Я не знала… Не понимала, что мне делать… думала, что для тебя это было…

Она прикусила губу и бросила сердитый взгляд в окно, досадуя на свою глупость. Ривенкорт купил ее, заплатил деньги, как и маркиз де Мерсер, и наивно считать, что им движут иные чувства чем похоть и, возможно, влечение. Виконт мягко взял ее ладони в свои.

– Мередит, посмотри на меня, – хрипло попросил он.

Не в силах противиться, девушка взглянула… и утонула во взгляде серых глаз мужчины.

Нарочито медленно он провел пальцами по ее щеке, шее, краю платья, под которым вздымались соблазнительные полукружия груди. Дыхание перехватило. Все мысли исчезли, кроме одной – желания обладать, почувствовать внутри себя этого мужчину, отдаться ему.

Не задумываясь более, Мередит сама потянулась к губам виконта. Они были именно такими, какими она помнила: нежными, жаждущими ее ласк.

Карету тряхнуло. В самую последнюю минуту Ривенкорт подхватил Мередит и усадил на колени, принялся осыпать поцелуями. Девушка не сопротивлялась. Она откинула голову, наслаждаясь ласками. В крови уже давно бурлило желание.

Ривенкорт умело расстегнул платье, зубами потянул оборку, обнажая плечо. Ткань послушно скользнула вниз. Холодный воздух щекотал кожу и Мередит поежилась, но тут же выгнулась, позабыв о холоде: мужчина губами сжал ее напрягшийся сосок, обвел его языком.

Сладкая боль пронзила тело. В голове шумело от возбуждения, и девушка уже не могла понять, доносящийся сквозь туман страсти стук – это цокот лошадиных копыт или же пульсация крови в голове.

Ласки виконта становились все настойчивее. Мередит застонала, умоляя не останавливаться, и Ривенкорт послушался. Подхватил девушку и усадил на свои колени так, словно она сидела в седле по-мужски: с широко разведенными ногами.

Юбка задралась. Медленно, словно дразня, Ривенкорт начал поглаживать ногу девушки, с каждым движением устремляясь все выше.