Мое мерзкое высочество - Питкевич (Samum) Александра

Выпроводив всех, кроме Полли, чувствуя себя спокойно и свободно только в компании этой служанки, я, наконец, забралась в горячую воду, куда накидали сушеной лаванды.  Пусть лохань не отличалась особым изяществом, будучи просто огромным деревянным ведром, но все же она казалась мне самой лучшей ванной. Я словно смывала с себя все тяготы прошлой жизни. Пусть мне и не сразу удастся привыкнуть к новой реальности, пусть призраки прошлого все еще стоят за спиной. Но с каждым днем, была уверена, они будут отступать все дальше и дальше, пока туман не поглотит их совсем.

Чистая, утомленная и удовлетворенная, я уснула почти мгновенно, оставив Полли разбираться с остальными делами самой, запретив себя будить поутру. Как бы принц Ол ни видел себе мое путешествие к поместью, причин торопиться у меня не было, и я не собиралась отказывать себе в отдыхе. Как и лишать его свою охрану, пусть Кури и уверял, что это излишне.

А свое упрямство командир сумел продемонстрировать еще не раз. Буквально через три дня, видя, что солдаты становятся хмурыми, я капризно затребовала ужин из запеченного барашка с местным сидром. Кури тихо скрипел зубами, на чем свет костеря такую невыносимо капризную меня, в то время как остальные стражники пытались сдержать улыбки и, по словам Полли, даже спорили, что потребует «невыносимое высочество» в следующий раз.

А я, признаться, еще и сама не придумала. Но тот факт, что моя охрана после отдыха становится веселее, сомнений не вызвал, заставляя напрячь фантазию.

Глава 8

Запах сладкой, невероятно свежей сдобы тонкой струйкой прополз в карету, заполняя все вокруг. Несмотря на недавний обед, мне показалось, что голод скрутит живот. Рот тут же наполнился слюной, а дрема, которая одолевала последние несколько часов, исчезла мгновенно.

– Остановите карету! – по привычке называя транспорт старым словом, приказала я.

– Что случилось, ваше высочество? – холодный голос стражника не смог испортить мне настроение. Приподняв шторку, я бегло оглядела пространство вокруг, поражаясь, как меняется местность с каждым днём. Здесь было холоднее, и леса выглядели серыми, почти безжизненными. Слабые, почти ещё нераскрытые почки совсем не удавалось рассмотреть с такого расстояния. Ни намека на весну, кроме свежего характерного аромата в воздухе. Впрочем, сейчас и его забивал пленительно-сладкий дух сдобы.

Рассмотрев несколько домиков на краю дороги, я совсем не изящно ткнула пальцем в нужном направлении:

– Нам туда.

– Ваше высочество? – Кури явно нервировала очередная остановка и задержка в пути, но мне до этого не было совершенно никакого дела, так что я только упрямо посмотрела в глаза мужчины.

– Мне нужно к тем домикам. Срочно и неотвратимо.

– Как прикажете, ваше высочество, – почти привычно скрипнул зубами страж, даже не потрудившись склонить голову. Ничего, меня не слишком интересовало его уважение, в сравнении с собственным комфортом и ещё одним немаловажным пунктом.

– Булочки, леди? – понимающе улыбнулась Полли, когда повозка тронулась, постепенно поворачивая. Даже не стараясь сдержать улыбку, я счастливо кивнула. То, что мне не дозволялось дома, дабы выглядеть «соответствующе требованиям» я могла, без угрызения совести, себе позволить теперь.

– Пойдешь покупать, позаботься, чтобы стражникам тоже хватило. Не думаю, что так может пахнуть одна булочка. О, Полли, ты чувствуешь?

Служанка тихо хихикнула, прикрывая рот кулачком.

Порывшись в сундуке, что стоял под сидением, я вытянула пару серебряных монеток. Конечно, поднос булок не мог стоить так много, но принцесса я или как? Раз уж я позволяю себе некое самодурство, можно разрешить и щедрость.

Жуя самую вкусную в мире выпечку, мягкую, сладкую и посыпанную орехами, я с усмешкой и самодовольством поглядывала сквозь окно, как Полли разносит булочки, оглашая мой приказ страже. Немного смущенные, молодые мужчины, что провели в седле и на войне половину жизни, с легкими кивками принимали лакомство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Больше всего меня умиляло выражение лица старшего, явно не ожидавшего подобного. А что? Мое высочество желает. А, как оказалось, это может стать основной причиной для свершения любого действа.

Последующие несколько дней вышли довольно спокойными, если не считать холода. С неба, неожиданно, повалил снег, затрудняя и замедляя движение, но все же к середине третьего дня, когда мы спустились чуть ниже с гор, нам открылся вид на тонкую полосу водопада, небольшую деревушку и какую-то полуразваленную черную громаду над этим всем.

С нехорошим предчувствием рассматривая стену, кое-где обвалившуюся, а кое-где насквозь проросшую тонкими деревцами, я, пользуясь коротким привалом, обернулась к Кури.

– Это что?– мой палец вновь неизящно и обвинительно ткнул в сторону здания, чья не менее черная крыша, казалось, сейчас рухнет внутрь постройки.

– Ваш новый дом. Поместье Небесные Чертоги. Резиденция принцессы Ясных Небес, –Кури пытался сдержать улыбку, но губы характерно подрагивали. Кто-то явно испытывал нешуточное удовлетворение от того, что сейчас происходило. А вот меня начало мелко потряхивать. Нет, не из-за состояния поместья. Этого вполне можно было бы ожидать, не сосредоточься я так на внезапно обретенной свободе.

Выводило из равновесия меня именно поведение стражника. Терпеть подобного человека рядом – это постоянно ожидать подвоха или удара в спину. Нужно было избавляться от Кури при первой же возможности.

Судя по коротким фразам, что удавалось уловить в нечастых разговорах моей охраны и из того, что сумела подслушать Полли, Кури не был постоянным командиром над этими людьми. Отряд собрали экстренно и из тех, кто не имел семьи и дома, места куда можно вернуться, так что воины в целом не были привязаны к командиру, а это уже было на руку мне. Присмотрев среди мужчин того, кто может стать хорошим и верным союзником и командиром над этими двадцатью людьми, я еще раз внимательно окинула взглядом Кури.

Мы очень скоро расстанемся.

 Вслух же произнесла совсем иные слова.

– Правда? До чего великолепное и колоритное строение. А я уж опасалась, что мне достанется нечто заурядное и совсем неинтересное. Отправляемся, – вскинув голову, как подобает принцессе, я направилась к повозке, считая, что кони отдохнули достаточно.

– Но привал еще не завершен, – вновь попытался показать свой характер этот неразумный мужчина, что не видел дальше своего носа.

– Кажется, вы все еще не поняли: мне решать, когда и что происходит, – теряя терпение и раздражаясь от того, что мне мешают думать, весьма резко произнесла я, останавливаясь. – Вы все еще путаетесь в ролях, уважаемый, а это просто непростительно в нашей ситуации. Советую всерьез задуматься о происходящем.

Когда я закончила говорить, вокруг повисла такая звенящая тишина, что уши едва не заболели. Стражники, стоящие полукругом, дающие короткий отдых лошадям, кажется, даже не дышали. А я все смотрела на Кури, ожидая, пока тот покорится новым обстоятельствам, но в склонившейся голове не было ни покорности, ни понимания. Что ж, я давала шанс.

– Как прикажете, ваше высочество, – пусть слова меня и устраивали, но я видела, окончательно и бесповоротно, что каждый мой приказ, каждое действие будут осуждаться и оспариваться, а это в очередной раз подтверждало прежнее решение. Кури рядом со мной не место.

– Да, как я прикажу. И прошу вас, уже, запомнить это, – не смогла удержать последнюю шпильку я, забираясь внутрь при помощи Полли.

До поместья, что больше походило на обгорелые развалины, мы добрались за часа три. Солнце еще не село, так что, откинув шторку, я могла чуть ближе рассмотреть свои новые владения. Как и деревня внизу, все вокруг дышало запустением и бедностью, несмотря на довольно большие площади полей, контуры которых хорошо угадывались в долине.

Одна створка когда-то массивных ворот покосилась и, кажется, окончательно вросла в землю. Забор, высокий и широкий, с переходами для дозорных с внутренней стороны, по самые пики зарос какой-то вьющейся, уже одеревенелой травой, создавая прекрасную, и удобную лестницу для любого желающего. Впрочем, при отсутствии половины ворот, это было не так и важно.