Рейтинговые книги
Читем онлайн Президентский марафон - Борис Ельцин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 83

Я лежал на больничной койке, напряженно смотрел в потолок, а хотелось вскочить и плясать! Рядом со мной были родные, друзья. Они обнимали меня, дарили цветы, и в глазах у многих стояли слезы.

Теперь было время вспомнить всю эту тяжелейшую кампанию, день за днем. Да, пришлось мне в эти предвыборные месяцы нелегко.

Врачи ходили по пятам, хуже чем охрана. Все их специальные чемоданчики, бледные от испуга лица я уже спокойно видеть не мог. Слышать не мог одно и то же: "Борис Николаевич, что вы делаете! Ограничьте нагрузки! Борис Николаевич, вы что!" Но куда деваться? Они честно делали свою работу. Следили за каждым моим шагом. Всюду за спиной стояли с инъекциями и таблетками. И имели для этого веские основания: сердце прихватывало постоянно. Причем капитально, с комом в горле, с уплывающим горизонтом, все как положено.

В народе, я слышал, бытует мнение: доплясался Ельцин на выборах, допрыгался. Верно, был такой случай. Вместе с певцом Женей Осиным я на сцене действительно лихо сплясал. Никакое сердце, никакие предупреждения врачей не могли снизить мой эмоциональный тонус, мой огромный настрой и желание выиграть этот бой. Пожалуй, впервые я участвовал в такой широкой кампании летал по стране, каждый день встречался с огромным количеством народа, выступал па стадионах, во дворцах спорта, на концертах, под шум, гвалт, свист и аплодисменты молодежной аудитории. И это меня "заводило" необычайно. Перед этим злополучным концертом в Ростове-на-Дону Таня меня умоляла: "Папа, я тебя прошу, только не танцуй!" Но я ничего не мог с собой поделать... Эти сильные положительные эмоции не мешали жить, а помогали.

Так что танцы абсолютно здесь ни при чем. Накопилась усталость, стрессовые ситуации. А вот теперь появилось время полежать, подумать: что со мной? Когда это началось? И к чему приведет?

Еще до выборов, весной, было коллективное письмо врачей на имя Коржакова, в котором они прямо указывали на катастрофическое состояние моего сердца. Мне это письмо не показали, семье тоже. Прочитал я его много позже.

"Заключение консилиума.

За последние две недели в состоянии здоровья Президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина произошли изменения отрицательного характера. Все эти изменения напрямую связаны с резко возросшим уровнем нагрузок, как в физическом, так и в эмоциональном плане. Существенную роль играет частая смена климатических и часовых поясов при перелетах на большие расстояния. Время сна сокращено до предела - около 3-4 часов в сутки. Подобный режим работы представляет реальную угрозу здоровью и жизни президента".

Заключение подписали десять врачей.

Содержание письма Коржаков не скрывал, неоднократно намекал Тане, что, если со мной что-то случится, виновата будет она. А вот сам документ не показал никому.

Я же теперь, лежа на больничной койке, вспоминал другое письмо, написанное врачами года полтора назад, о том, что мне необходима коронарография - исследование сосудов сердца. Кроме врачей, о письме знали я и Коржаков. То письмо семье тоже не показали...

Эх, если бы я своим сердцем занялся не в год выборов, а немного раньше!

Но что об этом говорить...

Итак, что мы теперь имеем? Я - больной не безнадежный, но врачи сто процентов успеха гарантировать не могут. Много отрицательных факторов. Они говорят: пятьдесят на пятьдесят.

Но аортокоронарное шунтирование - операция не уникальная. Хирурги знают ее наизусть. Опыт у них достаточно большой. "Хотите, - сказали они, делайте за границей, хотите - здесь. Предупреждаем заранее: в России опыта меньше, за границей есть хорошие клиники, где шунтирование вообще на потоке. Зато здесь будет комфортнее. И вообще российского президента должны оперировать наши". - "А если я не пойду на операцию?" Возникла пауза. "Ваше состояние будет плавно ухудшаться. Помощь врачей будет требоваться постоянно. Работоспособность будет неуклонно падать. Сколько именно вы проживете - год, два, три, может быть, меньше, - мы точно сказать не можем".

Нет, такой жизнью я жить точно не смогу. Надо решаться. Надо оперироваться.

Спросил врачей: "Когда?" - "Не раньше сентября. Сначала вам надо восстановить силы после инфаркта, пройти все обследования". Это хорошо. Значит, есть время все обдумать, все взвесить. И все вспомнить.

... Началась подготовка к инаугурации. 9 августа на сцене Дворца съездов, положив руку на Российскую Конституцию, я произнес слова торжественной присяги.

Сцена Дворца съездов. Алые, зеленые, голубые... какие еще там цвета? Душно, несмотря на все кондиционеры. Режет глаза. Никогда в жизни я не был так напряжен.

Мне всегда не по душе принимать почести, ходить по струнке. А сегодня особенно.

Несмотря на все старания врачей, именно в этот ответственный момент чувствовал я себя ужасно, хотя мне кололи обезболивающие.

Накануне мы с Анатолием Чубайсом ломали голову, как сократить церемонию по времени.

Егор Строев, глава Совета Федерации, вручавший мне президентский орден - символ власти - и цветы, патриарх Алексий II, стоявший рядом на сцене, и все, кто был в зале, переживали за меня - я это видел.

"Ну ничего, не бойтесь. Ельцин выдержит. И не такое выдерживал".

Торжественные, высокие слова клятвы. Для меня они в сто раз стали и тяжелее, и дороже.

... Что же будет дальше?

Пришлось довольно значительное время восстанавливать силы перед операцией. Сначала поехал в Завидово. Любимые места. Так хотелось надышаться перед больницей этим душистым, сладким воздухом. И вдруг чувствую - не могу. Слабею с каждым днем, есть не хочу, пить не хочу, только лежать... Позвал врачей. Это что, конец? Да нет, говорят, Борис Николаевич, не должно быть. Все идет по плану. А сами бледные. Таня, Лена, Наина - в шоке. За несколько дней я сильно осунулся. Оказалось - у меня упал гемоглобин. Анемия. Это был первый предоперационный кризис. Из-за него операцию пришлось перенести на месяц.

Сейчас мне кажется, что на здоровье повлияла не усталость, не медикаменты - врачи ведь все время поддерживали меня в форме, - а что-то совсем другое. Настроение - хуже некуда. Нужно было наконец обнародовать мои болячки перед страной, перед всем миром.

... Это было для меня еще одно тяжелое испытание.

Я был сторонником жесткой позиции (очень распространенной в советские времена): чем меньше народ знает о болезни главы государства, тем ему, народу, спокойнее. И так жизнь тяжелая, а тут

еще в прессе начнется истерика, что да как. Болячки президента - его личное дело. Показывать свои рентгеновские снимки - я такой присяги не давал.

Таня убеждала меня: "Папа, но это странно: ты пропадешь на столько времени неизвестно куда".

Таня принесла мне в переводе с английского письмо Рейгана к нации, которое он написал, когда болезнь Альцгеймера уже серьезно давала о себе знать: шли необратимые изменения головного мозга. В сущности, Рональд Рейган в этом письме прощается с американцами. Таким, как раньше, он уже не будет. Простые слова, очень простые... Как будто записка на клочке бумаги, написанная в больничной палате. Так пишут самым близким.

Я задумался: а могу ли и я вот так же по-человечески открыто, абсолютно откровенно разговаривать с людьми моей страны?

Близкие убеждали меня: после того как я провел такую искреннюю, такую открытую предвыборную кампанию, скрывать мою операцию нельзя. "Это не личное дело Бориса Ельцина и его семьи", - написал мне в письме новый пресс-секретарь Сергей Ястржембский. Письмо мне привезла в Завидово Таня отправлять его обычной президентской фельдъегерской почтой мои помощники не хотели. Пока про операцию никто не знает, информация - абсолютно конфиденциальная.

Здесь, в Завидове, я принял окончательное решение: да, расскажу все как есть.

Я дал интервью Михаилу Лесину - прямо в зимнем саду, в Завидове, сидел в джемпере. Помню, запнулся. Трудно было произнести: "Операция на сердце". Когда эти кадры смотрел по телевизору, подумал как-то мельком: ну вот, начинается совсем новая моя жизнь. А какая?

В начале августа в консилиум ввели новых врачей из кардиоцентра: Рената Акчурина и Юрия Беленкова.

Они назначили коронарографию...

Во время первого же разговора я почувствовал доверие к моему будущему хирургу Ренату Акчурину: он говорил корректно, но абсолютно жестко и понятно.

Коронарография - довольно серьезное исследование: в артерию через катетер вводится йодсодержащий раствор. Кровь, "окрашенная" йодом, идет по сосудам к сердцу. На экране врачи видят, как эта "цветная" кровь толчками пробивает себе дорогу.

Красивое, вероятно, зрелище. Но исследование это опасное: можно спровоцировать новый инфаркт.

Готовили меня долго, тщательно.

Я все пытался представить свое сердце, как по нему идет кровь, как ее выбрасывает в какие-то там желудочки, даже смотрел рисунки, схемы... Но представить себе этого не мог.

"Так какого все-таки цвета будет потом моя кровь и куда эта кровь денется?"

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 83
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Президентский марафон - Борис Ельцин бесплатно.
Похожие на Президентский марафон - Борис Ельцин книги

Оставить комментарий