Две жизни де Вриса - Шериз Синклер

быстрее, пока шлепки кожи о кожу и чередующиеся ощущения полноты и пустоты не заполнили весь ее мир. И на нее снова нахлынуло страстное желание.

Ее дыхание изменилось. А бедра слегка приподнялись ему навстречу.

Он замер… и рассмеялся.

— Жадная техасская девочка.

Он поставил ногу между ее ступнями и каждый раз, входя в нее, разводил ее ноги в стороны все шире. Клитор стал тереться о полотенце. Снова и снова.

О, Боже, о, Боже. Словно затянутая в мясорубку, нижняя часть тела закручивалась в спираль все сильнее и сильнее от возрастающего удовольствия. Она всхлипнула, вцепившись в подушки, и мир вокруг нее исчез.

— Так держать, — с низким гортанным рыком де Врис вошел в нее так глубоко, что она почувствовала, как его пах прижался к ее попке, прежде чем он кончил.

****

Какое-то время спустя Линдси обнаружила, что лежит на диване, завернутая в одеяло. Голова нещадно кружилась, как у пьяного койота. Она с трудом приподнялась на локте.

Стоя на одном колене, де Врис чистил оборудование и убирал его в устрашающего вида металлический чемоданчик. Он поднял на нее глаза, оценивающе посмотрел, взял за плечи и усадил.

Пока он поднимал ее, мир на секунду закружился, а затем восстановил четкость. Едва ее глаза сфокусировались, она кивнула ему.

Он подал ей стакан воды с кофейного столика. Когда он успел налить его?

— Выпей, зверушка.

Ее рука слегка дрожала, когда она сделала глоток и почувствовала, как ее сухой, словно пустыня, рот орошается водой. Она выпила большую часть.

Он улыбнулся, прежде чем вернуться к уборке.

Когда закончил, он встал и унес ее стакан на кухню.

— Хочешь еще?

Она покачала головой, не находя, что ответить, в голове не было ни единой мысли. Говорить "спасибо" было бы странно. Конечно, он пришел сегодня, чтобы забрать приз за то, что подстрелил ее в игре в войнушку, тем не менее, он также… ну, окей, подарил ей потрясающий оргазм с помощью электростимулятора. И еще один во время анального секса.

Он сделал ей больно, и ему это понравилось. Но и ей тоже. Как люди могли говорить с кем-то, кого, по сути, не знали, после такого… интимного момента.

— Первый раз вижу, чтобы ты язык прикусила, — он присел перед ней на корточки и заправил ей за ухо прядь волос. — Ты словно под наркотой.

Именно так она себя и чувствует.

Лампы в гостиной подсветили зеленые искры на его серой радужке, и его глаза приобрели цвет лесного тумана. Она провела пальцами по морщинкам в уголках его глаз, по квадратной челюсти, по жилистой шее. Удовлетворение таилось в его полуприкрытых глазах.

От понимания, как она его порадовала, кровь забурлила в венах.

— Давай тебя помоем, — к ее удивлению, он подхватил ее и понес в ванную комнату. Он поставил ее на ноги рядом с ванной, включил воду и подождал, пока та нагреется. Уложив ее внутрь, он разделся и присоединился к ней.

Вода дарила чудесные ощущения, омывая ее вспотевшее тело, и заставляла почувствовать жжение на особенно нежных участках, поэтому она обернулась.

О, Боже, только посмотрите на него. Яркое освещение ванной во всей красе показало его тело. Абсолютно и потрясающе великолепное. Сплошные мускулы. Жилистее форм тяжеловеса и гораздо опаснее. Фиолетовый синяк украшал его предплечье, а пятна черно-синих гематом покрывали бедра, сверху наложены швы.

— Что…

Она подняла на него взгляд. Он посмотрел на нее холодно. Жутко.

Она проглотила конец вопроса.

Будто она ничего не говорила, он выдавил немного геля на руку и вспенил между ладонями.

В конце концов, холод исчез из его глаз, и она перевела дыхание.

Погладив правое предплечье, он остановился и повернул ее руку к свету. Длинный бело-розовый шрам тянулся от локтя до тыльной стороны ладони. Другой, поменьше, украшал левую руку. Они были уродливы. И все же оконное стекло порезало ей руки, а не лицо, ей не на что было жаловаться.

Его серо-зеленые глаза сузились, и он слегка поднял брови.

Нет. Она многозначительно кивнула на его синяки и порезы. Если он не должен отвечать на ее вопросы, то и она не должна.

После неловкой паузы он приподнял бровь, показывая, что все понял и продолжил ее мыть. Принимая ее скрытность.

У нее перехватило дыхание. Лгать ему, здесь и сейчас, после того что они только что пережили вместе, было бы невыносимо.

Его молчание разлилось бальзамом на душу после той неловкой паузы. На удивление нежными руками он отлично вымыл ее, не задерживаясь ни на одной части тела. И всего лишь от прикосновения его мозолистых пальцев ее бросало в жар.

Господи, она бы с радостью повторила все еще раз. Что с ней не так?

Но, закончив, он выпустил ее из ванной и протянул полотенце.

— Иди в кровать, детка.

Она уставилась на него, не в силах понять, о чем он говорит. Капли воды блестели на его груди, стекая по дорожке волос к члену. И ей хотелось проследовать за ними языком.

Он прищурил глаза.

— Точно укуренная, — наклонившись, он легко поцеловал ее, повернул и шлепнул по заднице, выгоняя из ванной.

В дверях она обернулась через плечо. Он снова встал под душ, чтобы помыться самому. Какой странный мужчина. Покачав головой, она надела футболку и трусики. Стоит ли его дожидаться?

Трясущиеся ноги ответили на этот вопрос, отведя ее в кровать. Мама была бы в ужасе от ее невоспитанности: не проводить гостя до двери! Но де Врис был совершенно точно способен сам открыть себе дверь, чтобы уйти.

Она скользнула в постель. Постельное белье из плотного египетского хлопка ласково коснулось чувствительной кожи, когда она опустилась на матрас.

Несколько минут спустя она наблюдала за тем, как де Врис вышел из душа. Обнаженный и прекрасный. Господи, он был таким накачанным. От твердых изгибов бицепсов до глубоких впадин изгибающихся вокруг большой грудной мышцы. Темная линия швов над левым бедром, казалось, не