Охота за Красной Шапочкой - Валерий Роньшин

— Вас?! — У практиканта глаза на лоб полезли. — Не может быть!

— Может, Шура, может. Не спотыкаются лишь лежа в постели. А я поначалу только и делал, что спотыкался. Ясненько?

— Ясненько, Григорий Евграфыч.

Суперопер посмотрел в зеркальце заднего вида и встретился глазами со Снегиревой.

— Хотите угадаю, о чем выдумаете? — с улыбкой спросил он.

Фотомодель пожала плечами:

— Я вам и так скажу. Я думаю о том, кому понадобилось взрывать мою машину и что за странное письмо пришло на мой адрес.

— Ах да, письмо. — Григорий Молодцов достал из кармана конверт и протянул Чайникову: — Читай вслух, Шура.

Практикант пробежал листок глазами.

— Ого, да тут сплошной жаргон. — И он принялся бойко переводить.

— Где это ты научился по «фене ботать»? — спросил Суперопер.

— Так у нас в школе блатной язык наравне с английским преподают. И у меня по нему тоже пятерка. — Поправив съехавшие на кончик носа очки, практикант дочитал письмо до конца.

Снегирева поежилась:

— Какие мерзкие клички. Скелет… Паук…

— Фамилии у них тоже не подарок, — заметил Молодцов.

— А вы знаете их фамилии, Григорий Евграфыч? — спросил Чайников.

— Еще бы. Это известные личности в преступном мире. Костоломов и Кровопущенко. Профессиональные убийцы. Всегда работают в паре.

— Кошмар… — Фотомодель снова поежилась. — Вы должны выделить мне охрану. Вы же милиция.

— Охрана вас не спасет. Лучше всего вам, конечно, было бы на время уехать из Питера.

— Уехать, — повторила Влада с горькой усмешкой. — Вы думаете, я в золоте купаюсь? Ничего подобного. У меня стандартный контракт с агентством. И мне надо каждый день ходить на работу.

— А что, если вам загримироваться, — предложил Чайников. — Под мужчину. Сделайте себе короткую стрижку, наклейте бороду с усами и ходите спокойно на работу. Вас ни один убийца не узнает.

— А на подиум я тоже буду с бородой выходить?

— Ах да, вы же фотомодель! — вспомнил практикант. — А как бы здорово было…

Григорий Молодцов о чем-то задумался.

Чайников тут же притих, чтобы не мешать Супероперу думать. Влада Снегирева тоже замолчала.

В полном молчании они проехали мимо Петропавловской крепости, переехали Троицкий мост и свернули на Миллионную улицу. Только тут практикант решился прервать размышления знаменитого сыщика.

— Григорий Евграфыч, вы не в ту сторону завернули. Нам надо к цирку.

— Черт!.. — Молодцов резко ударил по тормозам и, развернувшись, погнал в обратном направлении. — Я вот о чем думал. Письмо от Серого Волка пришло на ваш адрес, Влада. И по этому же адресу пришли Костоломов и Кровопущенко. Не правда ли, странное совпадение?.. Скажите, вы давно живете в этой квартире?

— Нет, недавно. Я ее снимаю.

— А кто вам ее сдал?

— Один знакомый. Мы с ним собираемся пожениться.

— Как зовут вашего жениха?

— Кирилл Петрович Дзюбинский.

— Дзюбинский?! — Суперопер чуть в трамвай не врезался. — Интересно. А где вы с ним познакомились?

— Я работала у него секретаршей, в банке «Северная Пальмира». Он вице-президент этого банка. А потом я приняла участие в конкурсе «Мисс Санкт-Петербург» и заняла второе место. Меня пригласили в модельное агентство «Шик»… — Влада помолчала. — Как-то раз я сказала Кириллу, что хочу снять квартиру…

— А зачем вы хотели снять квартиру?

— Моим родителям не нравится, что я занимаюсь модельным бизнесом. Они все время талдычили, что порядочная девушка не должна фотографироваться в одном купальнике… В общем, я решила жить отдельно. И Кирилл предложил мне пожить в квартире его жены…

— В квартире Стеллы Лебзак? — уточнил Суперопер.

— Да, Стеллы.

— Вы с ней знакомы? — Нет. Видела несколько раз мельком. Очень стильная женщина. Всегда одевается по последней моде и обожает красные шляпки.

— Красные шляпки! — вскричал Молодцов и на этот раз чуть было не врезался в самосвал.

— Ну да, — с недоумением подтвердила Снегирева. — Кирилл говорил, что у нее целая коллекция красных шляпок.

Суперопер остановил машину.

— Шура, садись за руль, — приказал он. — Мне надо кое-куда сходить и кое-что уточнить.

Молодцов вылез, Чайников сел на его место; «уазик» покатил на Караванную. А полковник отправился на Тверскую. Стелла Лебзак встретила Суперопера в шелковом халате, расшитом драконами.

— О, комиссар Мегрэ, — с усмешкой сказала она. — У вас появились новые вопросы?

— Вы угадали.

— Тогда прошу. — Жена банкира повела Молодцова по длинному коридору в глубь квартиры.

— А где ваш муж? — спросил по дороге Суперопер.

— В банке, — ответила Стелла.

— И большая у него банка?

Стелла Лебзак, не обратив внимания на шутку Суперопера, ввела его в гостиную.

— Садитесь, комиссар, — указала она на роскошный диван.

Молодцов сел.

— Вообще-то я полковник, — заметил он, но Лебзак пропустила его замечание мимо ушей. Она достала из настенного бара два бокала и, поставив их на зеркальный столик, наполнила кроваво-красной жидкостью.

— Прошу, — протянула один бокал Супероперу.

— Что это?

— Угадайте. Вы же, говорят, великий сыщик.

Молодцов обмакнул кончик языка в бокал:

— Так. Спирт, смешанный с коньяком «Наполеон»… — Он снова обмакнул язык. — Ага, и мятный ликер… А еще что? — Он опять попробовал. — И, конечно, водка «Смирнофф», настоянная на вишнях. Коктейль «удар по мозгам», не так ли?

— Браво, комиссар. — Стелла захлопала в ладоши. — Вы действительно великий сыщик.

— Благодарю за комплимент. — Суперопер опрокинул в себя бокал, даже не поморщившись. Стелла Лебзак положила ногу на ногу.

— Итак, я вас слушаю.

— Сегодня в детском баре «Бармалей» я спросил: встречались ли мы с вами раньше?.. Помните?

— И вас до сих пор мучает этот вопрос? Хорошо, давайте вместе повспоминаем. — Стелла взяла со столика свой бокал и, сделав маленький глоток, поставила обратно. — Мы могли с вами встретиться на приеме у американского консула, или в отеле «Европа» на какой-нибудь презентации, или в модном ночном клубе на вечеринке… Или в Ницце…

Молодцов покачал головой.

— Нет, мы с вами встречались в другом месте. И я, кажется, вспомнил — в каком.

— И в каком же, дорогой комиссар? — Стелла Лебзак вставила в ярко накрашенный рот сигарету и щелкнула платиновой зажигалкой.

— В «Крестах», дорогая Стелла, — в тон ей ответил Суперопер. Рука с горящей зажигалкой замерла на полпути к сигарете.

— В «Крестах»?

— Да, в «Крестах», — подтвердил Григорий Молодцов. — Вы там сидели в ожидании суда по делу Артура Блевицкого. И еще проходили как свидетельница по делу братьев Обручевых…

— Я смотрю, у вас богатая фантазия, полковник. — Лебзак все-таки донесла зажигалку до сигареты и нервно закурила.

— Куда уж моей фантазии до вашей. Помните, как изобретательно вы провели махинацию с контрольным пакетом акций фирмы «Аскод»?..

— Нет, не помню, — ледяным тоном ответила Стелла. — Вы меня с кем-то путаете.

— Вас трудно с кем-либо перепутать… — Суперопер пристально посмотрел в глаза Стеллы Лебзак, — Лариса.

— Какая я вам Лариса?! — визгливо закричала Лебзак. — Вы пьяны, полковник!..

— Вы Лариса Хорькова, — невозмутимо продолжал Молодцов. — По кличке — «Красная Шапочка». Мошенница и аферистка. Начинали свою карьеру как «форточница», потом занялись аферами с фальшивыми бриллиантами, затем были наводчицей в банде Жоры Обреза. Ну что, продолжать?..

— Не надо. — Стелла Лебзак, вернее — Лариса Хорькова, одним глотком осушила свой бокал так, словно в нем был не «удар по мозгам», а молоко. — Да, я — Красная Шапочка. Но с прошлым покончено раз и навсегда. Я сменила имя, фамилию, вышла замуж. Мой муж меня любит…

— Вы в этом уверены?

— В чем?

— В том, что муж вас любит.

— Да, уверена.

Суперопер откинулся на спинку дивана.

— В наше время, Лариса, ни в чем нельзя быть уверенной. Ваш муж собирается жениться на своей бывшей секретарше, Владе Снегиревой.

Хорькова сделала удивленные глаза:

— Не делайте удивленных глаз, Лариса. Меня не проведешь. Вы прекрасно знаете, что Дзюбинский решил с вами расстаться.

Хорькова криво усмехнулась:

— Да, вас не проведешь, полковник. Ну знаю, и что дальше?

— Почему вы не сказали мне об этом в баре?

— А почему я должна была об этом говорить? Какое это имеет отношение к тому, что в меня стреляли?

— Самое прямое. Ваш муж богатый человек?

— По западным меркам не очень, но по российским — упакован полностью.

— И сколько он потеряет в случае развода?

— Пятьдесят процентов. Так записано в нашем брачном контракте.

— У вас имеется брачный контракт?