Газета День Литературы # 161 (161 1) - Газета День Литературы

     В 1984-1989 годах Владимир Васильевич Карпов был депутатом Верховного Совета СССР. В 1989 году был избран народным депутатом РСФСР.

     Война стала главной темой его книг "Двадцать четыре часа из жизни разведчика" (1960), "Командиры седеют рано" (1965), "Маршальский жезл (1970), "Взять живым!" (1974), "Не мечом единым" (1979), "Полководец" (1984). А когда стали появляться попытки переписать историю Великой Отечественной войны и дегероизировать подвиг наиболее выдающихся её полководцев, Владимир Васильевич Карпов становится автором таких всенародно признанных книг, как "Маршал Жуков", "Расстрелянные маршалы", "Генералиссимус"...

     До последних дней своей жизни В.В. Карпов мужественно сражался своим пером с клеветниками России, защищал честь и достоинство полководцев Великой Победы.

     Мы всегда будем хранить светлую память о Герое войны, верном сыне России, выдающемся писателе Владимире Васильевиче Карпове.

     Правление Союза писателей России

     

Материалы полосы подготовил Леонид Кутырёв-Трапезников

Юрий Павлов «КРИЗИС И ДРУГИЕ» СЕРГЕЯ КУРГИНЯНА

     

     Я давно не читаю статьи Сергея Кургиняна – с детства не люблю фантастику. Однако с подачи возмущённого коллеги всё же одолел часть "эпопеи" "Кризис и другие" ("Завтра", №№ 37-48) и решил выразить своё отношение к ней.

     В этой работе в первую очередь удивляют логика и система доказательств автора, который в определённых кругах слывёт за политического аналитика и который так говорит о себе: "Я хочу на фактологической, а не спекулятивной основе подбираться к ответу…"; "Метод, который я исповедую, предполагает, что, помимо рефлексии (аналитики текстов, то есть), исследователь располагает перцепцией (то есть этим самым личным опытом). … Но апеллировать я намерен к рефлексивному".

     

     Сразу не могу не заметить, что уже приведённые цитаты свидетельствуют о явных проблемах с русским языком у С.Кургиняна: "на основе… подбираться к ответу", "метод… исповедую", произвольно поставленные и не поставленные запятые. Но не будем отвлекаться на такие "мелочи", которых в тексте изобилие. Посмотрим на то, как работает заявленный метод, например, при доказательстве одной из ключевых идей Кургиняна: "Союз русского народа" и "русская партия" – "нож в спину" государственности.

     Данная идея вырастает из высказываний С.Витте и А.Байгушева. Более того, оценки Витте – единственный вариант характеристики времени, партий, исторических деятелей. Такой подход, по меньшей мере, односторонен.

     Вполне очевидно, что Витте для Кургиняна – идеальный союзник, ретранслятор созвучных ему оценок. Отсюда многочисленные и огромные цитаты из воспоминаний Сергея Юльевича, высказывания, как будто взятые из советских учебников. Показательно и то, что Сергей Ервандович ссылается на мемуары Витте, изданные в СССР в 1960 году. То есть тогда, когда имена В.Розанова, М.Меньшикова и других "правых" можно было называть только в отрицательном контексте, а о публикации их книг не могло быть и речи.

     В случае с Витте, типичном для "сериала" "Кризис и другие", рефлексия-аналитика Кургиняна практически отсутствует, а он выступает, по сути, в роли конферансье, связывающего одно высказывание Сергея Юльевича с другим. В арифметическом выражении аналитический метод Кургиняна выглядит так. "Сюжет" с Витте "равен" 7072 знакам, из них цитаты составляют 58 % (4106 знаков). Остальные 42 % – комментарии Сергея Ервандовича, которые сводятся преимущественно к следующему: "Вот что Витте говорит о "Союзе русского народа" в своих мемуарах"; "Далее Витте даёт убийственную характеристику "консервативным революционерам""; "А вот ещё что пишет Витте, сумевший, как мне кажется, не только описать свою эпоху, но и заглянуть вперёд" (вновь не могу не обратить внимание на стиль автора: "пишет… описать").

     Конечно же, первостепенное значение имеет вопрос: насколько состоятельны, как достоверный исторический источник, мемуары Витте, насколько точны, объективны многочисленные характеристики событий, партий, отдельных личностей, содержащиеся в этих воспоминаниях?

     Для автора "Кризис и другие" "Сергей Юльевич Витте – один из выдающихся деятелей Российской империи", в чьих оценках Кургинян ни разу не усомнился. При этом за рамками "эпопеи" остаётся принципиально иной взгляд на личность и деятельность Витте, и современный читатель, думаю, должен о нём знать.

     Сергей Юльевич характеризовался и характеризуется его и нашими современниками как деятель, сыгравший разрушительную роль в истории русской государственности. Например, Святой Иоанн Кронштадский считал, что Витте, стоявший у колыбели Конституции 1905 года, – главный виновник подрыва традиционных устоев России, смуты 1905-1907 годов в частности. Олег Платонов в книге "Еврейский вопрос в России" (М., 2005) приводит текст молитвы Святого, где есть такие слова: "Господи, … возьми с Земли друга евреев Витте".

     Можно предположить, почему Кургинян говорит о немецко-русской родословной Сергея Юльевича. Вряд ли в этом была необходимость, но вот о факторе жены, еврейском факторе, видимо, следовало сказать, ибо на это делали и делают ударение многие авторы. Так, Николай Марков в книге "Войны тёмных сил" (М., 2002) писал: "Посланный Государем в Америку для переговоров о мире С.Ю. Витте сблизился там с американскими евреями и поторопился заключить 23 августа 1905 года бесславный Портсмутский мир, хотя не мог не знать, что Япония к тому времени совершенно выдохлась. … Американские евреи Яков Шиф, Лоб и другие всю войну снабжали Японию деньгами и военными припасами … . Они спасли Японию от нависшей над нею грозной опасности и через послушного иудо-масонству Витте устроили этот срамной для великой России мир"; "Витте был женат на еврейке и всецело находился под её вредным влиянием. Он был другом берлинского банкира, еврея-масона Мендельсона; ближайшим советником Витте во время его министерства был директор международного банка еврей Ротштейн – масон "Великого Востока"".

     Я понимаю, какую реакцию у С.Кургиняна, и не только у него, вызовут приведённые высказывания Николая Маркова, правого монархиста, видного деятеля "Союза русского народа". Не имея возможности высказаться по всему спектру затрагиваемых Марковым проблем, скажу о главном. Версия автора "Войны тёмных сил" о "выдохнувшейся" Японии подтверждается мемуарами участника событий японского дипломата Кикудзиро Исии, на которые ссылается Наталья Нарочницкая в своей книге "Россия и русские в мире истории" (М., 2003). Как явствует из этих мемуаров, Япония, в начале переговоров требовавшая денежную контрибуцию, весь Сахалин и все Курилы, на финише готова была на мир без Сахалина и контрибуции. И естественно, что результаты деятельности главного переговорщика С.Витте Н.Нарочницкая называет неудачными, уточняя в этой связи: "При некоторой твёрдости Россия не потеряла бы южной части Сахалина. И Витте, и Розен (посол России в Вашингтоне) неслучайно в своих воспоминаниях замалчивают вопрос о Сахалине и переговоры о нём".

     Второй источник, на который постоянно ссылается Кургинян, – это мемуары Байгушева. Выбор Сергея Ервандовича понятен, хотя и не менее странен, чем в случае с Витте.

     О "русской партии", об эпохе 60-80-х годов ХХ века имеются мемуарные и немемуарные свидетельства Михаила Лобанова, Станислава Куняева, Сергея Семанова и других "правых". Но Кургинян взял книгу Байгушева, вновь продемонстрировав "преимущества" и сущность своего метода. Не мог, конечно, Сергей Ервандович допустить, чтобы на страницах его "сериала" заговорили реальные, а не мифические представители "русской партии", например, М.Лобанов. Он, один из идеологов и самых стойких бойцов этой партии, в работе Кургиняна даже не упоминается.

     Причина сего видится в том, что Михаил Петрович неоднократно заявлял: "русский орден" в ЦК КПСС – это миф. К тому же о Байгушеве, породившем данный миф, который был позже воспринят всерьёз "левыми", Н.Митрохиным, С.Кургиняном, Лобанов в своих воспоминаниях "В сражении и любви" (М., 2003) говорит один раз и говорит так: "Ходил он в "русских патриотах", обивал порог "Молодой гвардии". Прибегая в редакцию, сочным говорком сыпал новостями и историйками о евреях, о масонах, разнюхивал "новенькое" в редакции, так же впопыхах убегал"; "После статьи А.Яковлева Байгушев перестал бегать в "Молодую гвардию", искал новое убежище и нашёл его в издательстве "Современник"".