Осколки памяти - Владимир Александрович Киеня

собрались за школьным двором. Предполагалось, что группа захвата, используя имеющиеся специальные средства, ворвется в класс, где обезвредит, а при вооруженном сопротивлении уничтожит обоих преступников.

Район ЧП блокировали военнослужащие конвойного полка внутренних войск, прибыли пожарные расчеты. Вокруг школы развернули тройное оцепление. В школе — полевой госпиталь, станцию переливания крови. Вокруг собрались толпы горожан, в Сарапуле стали распространяться самые ужасные слухи о зверствах террористов. Сама школа опустела. В ней оставались учителя и сотрудники КГБ. Родителей сюда, естественно, не пускали ни под каким видом. Кто‑то плакал, кому‑то было плохо: люди опасались драматического исхода.

Террористы, заметив, что с соседней крыши спортзала в окно, не заставленное плакатами, пытается заглянуть какой‑то любопытный мальчуган, заставили учащихся загородить все окна еще и партами. Ребят посадили на пол у противоположной стены, держали их на дистанции. Мало ли что.

Переговоры

За обработку преступников взялся сам председатель КГБ Удмуртской АССР генерал Борис Соловьев, который оказался в центре событий случайно: прибыл в Сарапул на рядовое совещание. Пользуясь школьным радио, чекист принялся убеждать террористов отпустить заложников — хотя бы девушек — а в идеале сдаться, пока не поздно.

Дезертиры слышали речи генерала, но следовать его советам не спешили. Уговорить Колпакбаева выпустить школьников пытался через закрытую дверь на родном языке его земляк-сослуживец. А Мельникову предлагалось привезти в школу его мать. Но Колпакбаев быстро пришел в ярость: он потребовал «прекратить» агитации и провокации. И предупредил — любой шорох в коридоре, он начинает расправу над заложниками. К слову, для того, чтобы не нервировать террористов, бойцы спецназа перед штурмом передвигались по коридору школы босиком.

Пока чекисты соображали, как еще усыпить бдительность дезертиров, те начали выпускать школьников в туалет — с обязательным возвратом, иначе бандиты обещали расстрелять одноклассников. На все про все давалось две минуты. При этом через учеников террористы продолжали передавать силовикам записки.

Первыми пошла пара девочек: в туалете они увидели силовиков, которые отправили школьниц в учительскую. Увидев слезы на глазах преподавателей, одна из школьниц расплакалась, а вторую увели в кабинет директора.

Рассказав оперативникам о происходящем в классе, ученицы вернулись к захватчикам. Таким же образом туалет посещали и их одноклассники: школьников перехватывал военрук и вел в штаб, где с ребятами беседовали силовики. Учеников убеждали не предпринимать никаких действий по своему освобождению.

Террористы расспрашивали вернувшихся ребят о том, кто из представителей силовых структур сейчас находится в школе. Все как один умалчивали об увиденном, и отвечали — мол, такие же солдаты в валенках, после чего дезертиры успокаивались. Выходили в туалет и сами террористы; пока отлучался один, другой оставался в классе.

Расчет солдат-преступников оказался верным: оперативники задерживать их поодиночке не рискнули. Некоторые из школьников во время коротких перебежек успевали перекусить печеньем и булочками с чаем, которые им передавали на ходу оперативники. А к вечеру ученики даже рискнули принести в класс макароны с сардельками и предложить их захватчикам.

Голодные террористы поначалу наотрез отказывались от еды — боялись, что в пищу могут подсыпать отраву. Однако, глядя на подростков, которые спокойно ужинали, Колпакбаев и Мельников вскоре тоже взялись за вилки.

Через несколько часов после захвата солдаты поняли, что штурмовать класс никто не собирается и, окончательно расслабившись, согласились на прямые переговоры. На встречу с террористами отправился капитан Орехов, которого беспрепятственно впустили в класс.

Хочу особо подчеркнуть, что самую эмоционально сложную и смертельно опасную работу по личному общению с террористами, без оружия, проделал лично капитан Владимир Викторович Орехов (его, ныне генерал-лейтенанта запаса, ученики — бывшие заложники — и их родители до сих пор называют «капитан Орехов» — прим. автора).

Он неоднократно по заданию оперативного штаба по руководству операцией вступал в контакт с террористами. Вел разговор с ними в спокойном, доверительном тоне. Не угрожал, но и не давал слабину. Выдержка, стальная воля и высокий профессионализм чекиста позволили стабилизировать ситуацию, не дали ей выйти из-под контроля. Как известно, наиболее важны именно первые минуты, когда нервы у преступников, в чьих руках жизни заложников, находятся на взводе.

Орехов признавался потом — понять сразу, что именно на уме у захвативших заложников, было невозможно.

«Через несколько часов переговоров школьники запросились в туалет. Солдаты разрешили. Была попытка оставлять выходивших вне класса, эвакуировать, но нам удалось настоять на возвращении школьников обратно, — вспоминал Владимир Орехов, — чтобы дезертиры нам поверили! Террористы тоже люди с естественными потребностями, попросились в туалет под полную гарантию бездействия. Первым вышел старший с автоматом наизготовку.

Он был в бушлате, с автоматом, неповоротливый какой-то, — рассказывал Владимир Викторович, — с моей подготовкой и навыками обезоружить и уничтожить его не представляло труда. Но в классе оставался второй — что произойдет, выведи я из строя его напарника — неизвестно. Я рискнул в другом — попросился внутрь».

Владимир Викторович Орехов вспоминал, какая радость промелькнула в глазах школьников, когда в класс зашел спокойный и уверенный сотрудник Комитета госбезопасности. Они почему-то сразу поняли, что он именно из КГБ. Ребятам стало понятно — их не бросят в беде. Убедившись, что визитер не вооружен, преступники опустили оружие и принялись требовать автобус до аэропорта и самолет в США, куда собирались лететь с заложниками.

Орехов несколько остудил пыл террористов — сообщил, что, если бандиты прибудут в Штаты вооруженными и с заложниками, которых в полном составе и везти-то не было смысла, то там их ждет тюрьма. Чекист предложил солдатам улететь легально, а для этого им, якобы, нужно было лишь сделать загранпаспорта. Идея дезертирам понравилась, они с энтузиазмом принялись заполнять анкеты, которые принес Орехов.

Свои фотокарточки для заграницы они разрешили вырезать из водительских удостоверений. Орехов также заранее предупредил преступников, что для изготовления документов потребуется не один час. О том, что оперативники тянут время, ожидая прибытия спецназа «А», Колпакбаев и Мельников не догадывались.

Они покорно ждали, к тому же за окном поднялась метель, и погода была явно нелетной. Воодушевленные благоприятным для них развитием событий дезертиры согласились отпустить 14 школьниц. Девочки уходили неохотно — не хотели бросать своих одноклассников в беде. Ближе к вечеру солдаты потребовали гитару и магнитофон. Это «развлечение» террористам подсказали сами школьники, которые вместе с Колпакбаевым и Мельниковым потом слушали песни «Машины времени». Преступники были рады развлечению — так меньше хотелось спать. В 23:00 они отпустили оставшихся девочек, оставив в классе только восьмерых мальчишек.

Орехов о бойцах группы «А»

Много лет спустя В. В. Орехов вспоминал о сотрудниках Группы «А»: «Парни были