Кварталы - Дмитрий Билик

уверен, что она смолотила уже большую часть всего, что там можно было сожрать — чипсы, снэки, гренки. Все-таки женщина не маленькая и привыкла много кушать. А тут придется делиться с одноранговой. Просто так, из сердобольности.

Тот же Слепой, хоть ему и не обломилось в квартале заведений в виде продуктовых, не просил нас подкинуть ему пару сухариков. Прошмонал все квартиры (как и каждый из нас), забил холодильники, чем мог, и питался весьма скромно. Сам признавался, что он человек пожилой, ему многого не надо. Больше, чем о нехватке еды, Слепой страдал из-за очков и отсутствия женщин. Уж не знаю, в какой последовательности.

У нас с Крылатым было попроще. Каждый имел свой небольшой запас перемороженного мяса, гречки, риса, гороха, овсяных хлопьев, немного меда. Последний был вовсе дефицитным продуктом. Думаю, при желании, я бы мог выменять у Гром-бабы на него все, что угодно. Вот только у нее пивнуха и магазин искусственных цветов. А на кладбище я пока не собирался.

Как ни крути, выходило, что нахождение Алисы у соседки последней не выгодно от слова вообще. А аргументация «бедная девочка совсем одна в чужом городе» тупая настолько, насколько только может быть. Я бы понял, будь Гром-баба новичком. Но она столько дерьма чайной ложкой поела… Или соседка хочет выбить из Алисы всю информацию о том, как эта белая ворона оказалась здесь, а уже потом…

— Что у тебя за способности? — вместо этого спросил я.

— Ну, я готовлю хорошо, — замялась на несколько секунд Алиса, — шить умею.

— Ты не поняла, какие у тебя способности здесь?

Вопрос ввел незнакомку в явное замешательство. А ее реакция, в том числе, заставила удивляться меня.

— Гром, она у тебя в волну чем занималась вообще?

— Чем-чем, — пробурчала соседка, стараясь скрыть недовольство. — Спряталась и ждала, когда все закончится.

— Замечательно, просто замечательно, — захлопал в ладоши я. — Поздравляю тебя с ценным приобретением.

— У нее сохранилась память, — не разжимая губ, произнесла Гром-баба. — Она поможет выбраться отсюда.

— Никто не поможет выбраться отсюда. Потому что из Города нет выхода, — отрезал я.

— И что, вечно сидеть в этом каменном мешке, ожидая, пока не придет тот, кто сильнее тебя?! — взорвалась Гром-баба.

Она кричала, брызжа слюной. Видимо, в ней давно все это накопилось. Не слюна, само собой. А эмоции. И соседка продолжала.

— Или, когда еда закончится? Или тебя ночью прирежет какой-нибудь урод?

Я пожал плечами. Жизнь — это вообще забавная штука, из которой еще никому не удавалось уйти живым. Голос попросту решил сэкономить наше время, как по мне. Единственное, что беспокоило — это выборочная амнезия. Я все-таки был за то, чтобы просирать жизнь осознанно.

— И что? Многое удалось узнать? — вкрадчиво поинтересовался я.

Алиса сначала посмотрела на Гром-бабу, а когда та кивнула, заговорила.

— Не очень. Какие-то смутные образы, обрывки воспоминаний. И странный голос. Не могу понять, кому именно он принадлежал. Вроде какому-то мужчине.

Я ухмыльнулся. Что и требовалось доказать. Снова никакой конкретики. Что до «голоса, который принадлежал вроде какому-то мужчине», так это вообще туфта полная. Потому что у каждого свой Голос. Крылатый слышал звонкие, высокие интонации человека всего на пару лет старше его самого, я насмешливого ровесника, Гром-баба низкого хриплого мужика, за которого, не раздумывая, вышла бы замуж, а Слепой так и вовсе молоденькую женщину.

Мне представлялось, что Голос знает все. Вдруг весь Город напичкан скрытыми камерами или чем-то подобным? Почему он для всех разный? Черт его знает. Может, подмешивает какие-то психотропы через систему водоснабжения. Да мало ли чего?

Однако именно сейчас, когда Алиса лишь вскользь упомянула про того, кто руководит нами, как умелый кукловод, динамики сначала зашипели, а потом над улицами прозвучало очередное объявление.

— Уважаемые жители и гости города. Спешим вас уведомить, что сезон купания окончательно завершен. Напоминаем также, что в воде замечены опасные хищники, справиться с которыми в одиночку не представляется возможным. Управление гражданской обороны и защиты в течение суток настоятельно рекомендует сформировать народные дружины для осуществления китобойного промысла. В качестве поощрения администрация нашего городского округа открывает доступ к инвентарю. Спасибо за внимание!

Мои соседи стояли, разинув рты. Явно слабо соображая, что происходит. В принципе, как я. Голос любил издеваться над здравым смыслом. Одно я понял точно, со следующей волной придут те, с кем невозможно справиться в одиночку.

Глава 4

Вскоре меня благополучно сменил Слепой. Мы сначала сомневались, насколько ценен будет старик в роли караульного — все-таки зрение у него не фонтан. Однако именно Слепой два раза заметил чужаков и подал сигнал. Ну, как сигнал. Старик вопил словно свинья, которая поняла, что ее ведут не в теплый хлев, а на скотобойню.

А все очень просто. Мы предварительно засыпали подступы к нашим кварталам битым стеклом и различной мелкой жестью, походившей на мусор. Миновать такую, не нашумев, не получится. К слову, осознав успешность подобного метода, то же самое я устроил на лестнице, ведущей к своей квартире. С виду обычный бичевник. И если не знать, куда наступать, поднимешь кучу шума. Хотя пока подобная мера безопасности себя не оправдала. Но здесь перестраховка не бывает лишней.

Я даже успел пару часов поспать. Правда, после которых чувствовал себя еще хуже. Наверное, старость — это если дневной сон не улучшает твое состояние. Зато проснувшись с помощью Крылатого стал разбираться с тем самым инвентарем.

По сути, это оказалось похоже на какую-то невидимую вокзальную ячейку или огромный незримый вещмешок. Тебе необходимо было сосредоточиться, на что сначала уходило секунд пять, а после положить нужную вещь в этот инвентарь. Таким же макаром ее можно было забрать.

После многочисленных тренировок время открытия и закрытия инвентаря сократилось до полутора секунд, что меня все равно не устраивало. Подобная задержка могла стоить жизни. Расти было куда. Крылатый сказал, что у него инвентарь открывается почти мгновенно.

Следующим стала апробация на вместимость и грузоподъемность инвентаря. Я положил туда четыре двадцатипятикиллограмовых мешков цемента, которые остались в прихожей семнадцатой квартиры. Плечи сразу затекли, будто груз находился именно на них. А каждый шаг давался с огромным трудом. Ага, значит, инвентарь максимально приближен к реальным возможностям своего хозяина.

Небольшие вещи, которые я мог унести в руках, влезали внутрь без особых напрягов. Но стоило попробовать впихнуть диван, как тут же я потерпел фиаско. Что ж, с этим тоже все понятно. В общем и целом, инвентарь был признан штукой пригодной и весьма адекватной. А вкупе с нашим запланированным походом, вообще очень