След хищника - Дик Фрэнсис

Я зевнул.

Может, это и совпадение. Похитители обычно слишком пугливы, чтобы идти на прямой контакт, и всеми способами скрывают свое лицо. Этот человек мог быть тем, кем казался — добропорядочным гражданином с журналом в руке, который искал шофера графа Риети и у которого выдалась свободная минутка поболтать.

Может быть. Если нет, то я расскажу ему все, что ему захочется знать, если спросит.

— Вы всегда возите синьора... Ченчи? — мимоходом спросил он.

— Конечно, — сказал я, — работа хорошая. Хорошо платят. Он человек серьезный. Но сам, конечно, никогда за руль не садится.

— Почему?

Я пожал плечами.

— Не знаю. У него прав нет. Приходится кому-то все время его возить.

Я не был уверен, что он понял мои слова, хотя я говорил достаточно медленно, немного сонно. Я снова зевнул и подумал, что, так или иначе, бесконечно-то он трепаться не будет. Я запомню его лицо, так, на всякий случай, хотя вряд ли он...

Он повернулся, словно и он счел разговор законченным, и я увидел его круглую прилизанную голову в профиль. По спине поползли мурашки. Я уже видел его... Я видел его возле «Скорой», сквозь ее затемненные окна. Тогда он был обвешан фотоаппаратами а на рукавах пиджака у него были золотые, застежки. Я четко запомнил его. Он был тогда возле дома... и сейчас он был на месте встречи и задавал мне вопросы. Это не совпадение.

Впервые я оказался в непосредственной близости от одного из членов этого скрытного братства, одного из врагов, с которыми я воевал через других людей и которые никогда не слышали о моем существовании. Я снова расслабился на сиденье, надвинул фуражку на глаза и подумают, что мои партнеры в Лондоне были бы чрезвычайно недовольны тем, что я нахожусь в этом месте в это время. Если я его видел, то он меня тоже. Это может не иметь значения, если он поверит в то, что я на самом деле шофер-испанец, уставший от ожидания. Если поверит, то он забудет меня. Но если нет, то я уже мог бы сидеть здесь с ножом в боку и спокойно остывать.

Снова провернув все в памяти, я вздрогнул. Я не ждал подобной встречи, и поначалу лишь привычка да инстинкт, усиленные настоящей усталостью, заставили меня отвечать ему так, как я отвечал. Меня жуть взяла от мысли, что судьба Алисии зависит от моего зевка.

Время шло. Пробило восемь. Я ждал, делая вид, что сплю. Больше никто не подходил к моему все еще открытому окну с расспросами.

Ченчи появился только после девяти, почти бегом, спотыкаясь, обливаясь потом. Я выскочил из машины, как только увидел его, вежливо открыл заднюю дверь и помог ему сесть, как и подобает шоферу.

— О Господи, — сказал он, — я думал, что он вообще не позвонит... так долго...

— С Алисией все в порядке?

— Да...да...

— Куда теперь?

— Ох... — он вздохнул, чтобы успокоиться, пока я садился за руль и заводил мотор. — Мы должны поехать в Мазару, в двенадцати километрах к югу. Там другой ресторан... еще один телефон. Через двадцать минут.

— Мгм... — протянул я. — В какую сторону отсюда?

— Умберто знает, — рассеянно ответил он. Это мало что мне объясняло, поскольку Умберто как раз и был настоящим его шофером, а он сейчас был в отпуске. Я вытащил дорожную карту из «бардачка» и разложил ее на пассажирском сиденье рядом с собой, безуспешно пытаясь отыскать эту самую Мазару, привычно выводя машину со стоянки. Дорога, по которой мы ехали, шла на восток. Я повернул на первом же большом повороте на юг, и как только мы оказались вне пределов видимости с шоссе, я съехал на обочину и остановился, чтобы разобраться с географией. После еще одного поворота, подумал я, будет указатель. Мы и вправду доехали до Мазары раньше установленного срока, так что было еще время перевести дух. Мазара оказалась всего-навсего перекрестком. По дороге Ченчи сказал мне:

— Алисия читала из сегодняшней газеты... конечно, это была лишь запись на пленке, наверняка запись, поскольку, когда я заговорил с ней, она продолжала читать...но услышать ее голос...

— Вы уверены, что это была она?

— О да! Она начала, как обычно, с одного из воспоминаний своего детства, как и было предложено. Это была Алисия, моя дорогая, драгоценная девочка.

Хорошо, подумал я. Пока все хорошо.

— Он сказал, — Ченчи громко сглотнул, — сказал, что, если на сей раз в выкупе обнаружатся «жучки», он ее убьет. Или если будут метки на банкнотах. И если за нами «хвост»... если мы не сделаем все в точности, как он говорит... если хоть что-то... хоть что-то будет не так, он убьет ее.

Я кивнул. Я верил в то, что так и будет. Второй шанс — это отчасти чудо. Третьего нам не дадут.

— Вы обещаете, — спросил он, — что он ничего не найдет на банкнотах?

— Обещаю, — ответил, я.

В Мазаре Ченчи бросился к телефону, но ему снова пришлось пережить мучительное ожидание. Я, как и прежде, сидел в машине, словно коленца моего хозяина были мне по фигу, и втихаря занимался изучением карты.

Ресторанчик здесь был маленьким: обычная забегаловка рядом с гаражом.

Приходили и уходили люди, но их было немного. День под лучами солнца становился все жарче, и, как примерный шофер, я завел мотор и включил кондиционер.

Ченчи вернулся с пиджаком через руку и с благодарностью упал на сиденье в прохладном салоне.

— Кастелоро. Почему он так поступает?

— Обычная процедура, чтобы проверить, нет ли за нами «хвоста». Из-за последних событий он будет вдвойне осторожен. Наверняка нас будут пасти все утро.

— Я этого не вынесу, — сказал Ченчи. Ничего, вынесет. Выдержал же шесть недель.

Я нашел, дорогу на Кастелоро и поехал туда. Тридцать два километра, в основном по узкой, прямой, открытой сельской дороге. По обе стороны — поля. Любая машина, что станет нас преследовать, будет торчать, как прыщ.

— Насчет вас он не беспокоится, — сказал Ченчи. — Я прямо сказал ему, что взял шофера, потому что страдаю эпилепсией и потому не могу водить машину. Он велел просто отдавать вам приказы, но ничего не объяснять.

— Хорошо, — сказал я и подумал, что если бы я был на ЕГО месте, то спросил бы у Алисии насчет эпилепсии и получил бы подтверждение.

В Кастелоро, маленьком старинном городке с мощеной брусчаткой центральной площадью, полной голубей, Ченчи нашел нужный телефон — он был в кафе, и на сей раз ждать ему не пришлось.

— Возвращаемся в Мазару, — устало сказал мне он. Я развернулся и поехал назад тем же путем, что мы ехали сюда. Ченчи сказал:

— Он спросил меня, в чем я привез деньги. Я описал коробки.

— И что ОН сказал?

— Ничего. Просто велел следовать инструкциям. Иначе Алисию убьют. Он сказал, что убьет ее... страшно, — Ченчи поперхнулся и всхлипнул.

— Послушайте, — сказал я, — они не хотят ее убивать. Не сейчас, когда они так близки к цели. И что они имели в виду под этим «страшно»?

Что-то... особенное?

Он опять всхлипнул.

— Нет.

— Они запугивают вас, — объяснил я. — Угрожают, чтобы вы не вмешивали в дело карабинеров, если вдруг даже сейчас вы позволили им следить за вами.

— Но я не позволял! — взвился он.

— Они должны убедиться. Похитители — очень нервная публика.

Раз они все еще угрожают, подумал я, то это дает надежду, поскольку свидетельствует о том, что они настроены на серьезную сделку. Они не из жестокости тупо гоняли нас — это была настоящая проверка.

На перекрестке в Мазаре нам снова пришлось долго ждать. Ченчи сидел в кафе — его было видно в окно — и дрожал над нетронутой чашкой кофе. Я вышел из машины, потянулся, немного прошелся туда-сюда, снова сел в машину и зевнул. Три машины заправлялись горючим, работник гаража скреб под мышками.

Солнце пылало высоко в голубом небе. Старушка в черном подъехала к перекрестку на велосипеде, повернула налево, уехала. Летняя пыль поднималась и оседала под колесами проезжающих фургонов. Я подумал о Лоренцо Травенти, который в прошлый раз привозил выкуп, а теперь лежал при смерти.

В кафе Ченчи вскочил на ноги и спустя некоторое время вернулся к машине. Состояние его было не лучше, чем прежде. Я открыл заднюю дверь и помог ему сесть в машину.

— Он говорит, — Ченчи глубоко вздохнул, — он говорит, что где-то у дороги между Мазарой и Кастелоро есть часовня. Говорит, мы уже дважды ее проезжали... но я не заметил...

Я кивнул:

— Я видел ее.

Я закрыл дверь и сел на свое место.

— Тогда хорошо, — сказал Ченчи. — Он велит положить коробку за часовней и уезжать.

— Хорошо, — с облегчением сказал я. — Дело сделано.

— Но Алисия... — застонал он. — Я спросил его, когда они освободят Алисию, а он не ответил, просто положил трубку...

Я завел мотор и снова поехал к Кастелоро.

— Потерпите, — утешал его я. — Им еще деньги надо пересчитать. Исследовать их на предмет меток. Может, после последнего случая им нужно оставить деньги немного полежать, чтобы понаблюдать, не следит ли кто за ними по сигналу. Они не отпустят Алисию, пока не удостоверятся в собственной безопасности, так что, боюсь, придется подождать. Запаситесь терпением.