Сотерис - Дмитрий Таланов

Выручила их Маша. Она обратила внимание на зажатый в руке тети Зины блокнот да на высовывающийся из заднего кармана карандаш. Сообразив, что тетя Зина увлеклась рисованием, Маша завязала с ней разговор, и медсестра оставила ребят одних.

Не прошло и минуты оживленной беседы, как тетя Зина повела Машу — а с ней Андрея с Сашкой — в свою комнату показывать рисунки. Войдя в ее жилище, Сашка сразу вспомнил, что тетя Зина никогда не испытывала недостатка в деньгах.

На палату это мало походило — комната была не одна, а целых три анфиладой. В одной стояли аккуратно застеленная кровать и стол с парой стульев. В другой был еще один стол, усыпанный листами с рисунками. Ими же была усеяна кушетка и широкий подоконник наполовину открытого окна. Что в третьей комнате, ребята не увидели — дверь туда была закрыта.

Маша продолжила оживленно беседовать с тетей Зиной, а Сашка с Андреем от нечего делать принялись рассматривать рисунки. Стиль им понравился. Каждый рисунок выполнялся несколькими точными, уверенными штрихами, но схватывал в человеке главное.

На рисунках были изображены исключительно человеческие лица — ни зверей, ни строений, ни пейзажей, только люди. Здесь была Сашкина мама, еще совсем молодая, и тетя Зина, как есть сейчас, и Андрей, и множество каких-то незнакомых людей, и всё это рисовалось быстро, точно и уверенно. Был здесь и Сашка. Андрей немедленно состроил глумливую гримасу, ткнув пальцем в изображение мальчишки лет восьми, надувшего губы и глядевшего исподлобья.

Среди большого количества самых разнообразных людей ребята увидели рисунок, отличный от других. На огромной голой скале был изображен замок. Не тот, что видел Сашка семь лет назад и потом еще зимой в библиотеке. Нет, совсем другой. Даже не замок — крепость. Рисунок крайне заинтересовал Андрея и, пробормотав вполголоса «Ну-ка, ну-ка!», тот сунулся было рассмотреть его поближе, но в этот момент в окно что-то стукнуло, и на карниз опустилась черная птица. Это был ворон.

— Кыш, кыш! — закричала тетя Зина, махая руками в его сторону. — Вот ведь повадился, проклятый!

Ворон глянул на нее острым глазом, сунул в комнату на секунду голову и снялся враз, будто его и не было.

— А давно он так повадился? — провожая взглядом птицу, спросил Сашка.

— Да уж дня три, — пояснила тетя Зина. — Так и лезет, невозможно окно открыть!

Говорила она по-прежнему с придыханием, но слова выговаривала чуть по-другому, и Сашку уже не корёжило от одного только звука ее голоса.

Андрей с Машей переглянулись. Они сразу стали прощаться, попрощался и Сашка. Покинув корпус санатория, трое друзей пошли к выходу по усыпанной сосновыми иглами аллее. Пнув шишку с дороги, Андрей спросил деловито:

— Итак, что мы имеем?

— Полный облом, — вздохнул Сашка. — Не похоже, что она нас когда-либо вспомнит. Хотя мы у нее на рисунках и есть. А пока не вспомнит, нам нипочем не узнать, куда на самом деле должна была закинуть нас железная книга.

— Хочу заметить: ваша тетя Зина — недюжинный талант, — сказала Маша. — Чтобы так рисовать, надо видеть человека насквозь.

— Так она и видела, — сказал Сашка. — Она ж психиатром работала!

— Короче, съездили зря, — сказал Андрей. — Ничего полезного не узнали.

— Только вот птичка эта… — Маша сделала рукой неопределенный жест. — Сашка, это же ворон, да? — спросила она. — Вроде того, на которого лаял Макс.

— Угу, — кивнул Сашка. — Похож.

— Тогда лучше считать, что это он и есть, — сказала Маша. — С некоторых пор, я не верю в такие совпадения.

— Ну вот, — помрачнел Андрей. — Только высунешь нос, всякие твари начинают виться! Уверены, что это та самая ворона? — требовательно спросил он.

— Если б ворона, — сказал Сашка рассудительно. — Они куда чаще встречаются. А вот ворон, да еще такой крупный и приметливый… Да, точно он!

— А может, это Джокер полинял после твоего выстрела? — выдал Андрей версию. — Тогда поймать, скрутить башку, и все проблемы! Или рогаткой…

Он обвел взглядом чуть качающиеся под ветерком кроны сосен и окружающие аллею кусты.

— По Джокеру у нас ты спец, — откликнулся Сашка. — Хотя вряд ли это Джокер. Но вполне может оказаться другим исчадием того рая, откуда весной мы еле унесли ноги.

— Всё, сегодня мастерю рогатку, — после некоторого размышления заключил Андрей. — Сашка, у тебя найдется резина?

— Есть старая велосипедная камера, я отдам.

Андрей оживился.

— Отлично, отлично! Тогда подберем еще правильную веточку, потом обстругаем… А ну-ка!

Андрей свернул с аллеи и нырнул в заросли. Несколько минут он ворочался там, бормоча себе что-то под нос, затем вновь нарисовался на аллее. Подняв над головой найденную ветку и размахивая ею, как дирижерской палочкой, он с выражением произнес:

Душа бесхозная скучалаПо оперенью.Душа безмозглая мечталаО воплощенье.И, безутешная, взывалаК небесным силам.Она, конечно же, не знала,О чем просила!

— Поэт, — сказала Маша. — Пушкин, Александр Сергеевич, не твой родственник?

— Зато в тему, — сказал Андрей, стряхивая с себя листву и иголки. Он вдруг ощутил зверский голод. — Пошли быстрее, у меня ноги подкашиваются, так есть хочется!

Ребята тронулись дальше, к высокой чугунной ограде, за которой виднелась остановка.

— Слабак, — сказала Маша насмешливо. — Два часа из дома, а уже ноги не волочишь. Надо отправить тебя на недельку в наш спортлагерь — там из тебя сделают человека.

— Я не слабак, — заметил Андрей сердито. — Это у меня термоядерный обмен веществ. А что за лагерь? По айкидо, что ли?

— Общей физической подготовки, — сказала Маша, — там всё есть. А насчет твоего обмена это чушь. Вот съел ты завтрак и что ты сделал на этой энергии? Прошел пару километров? А может, задачки трудные решал? Вот и сравни эффективность — если я на одной сосиске могу идти полдня, то тебе ее хватит максимум на одеться да выйти из подъезда.

— Ну, вот такой я! — надулся Андрей. И со вздохом признался: — Люблю поесть. А на голодный желудок могу только лежать.

— Прорва, — заключила Маша. — В твоем случае проще сразу спускать продукты в туалет, всё равно толку с них нет. Коэффициент полезного действия как у паровоза.

— А что, в этом году ты в лагерь не едешь? — поинтересовался Сашка.

— В этом году нет, — сказала Маша. — В этом году я вместо лагеря еду в Грецию.

— Кстати, насчет деда, — прервал ее Андрей. — Он звонил мне сегодня перед уходом, просил зайти. По-моему, он что-то раскопал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});