Первый и Единственный - Дэн Абнетт

Он повернулся к сержанту Кураллу, стоявшему на противоположном берегу.

— Обходите поверху! — прокричал он. — И отправь там санитара с первой группой!

Опасаясь открытой местности, гвардейцы передвигались быстро и осмотрительно. Корбек и Куралл немедленно организовывали их в огневые группы по обе стороны траншеи. Санитар обработал израненные ноги полковника и гвардейцев антисептиком из аэрозоля. Боль поутихла, а одежда наконец перестала тлеть. Корбек проверял свое оружие, когда сержант Грелл позвал его взглянуть на то, что он обнаружил.

Это был Кольмар, один из разведчиков. Он был мертв, четвертован. Его труп покачивался на ржавом штыре, вбитом через грудь в стену траншеи. Такие штыри использовались в кузницах Адептус Механикус, чтобы манипулировать чанами с расплавленной рудой.

Корбек ненадолго задержал на нем взгляд и отвернулся. Имперские гвардейцы пока не сталкивались с серьезным сопротивлением. Но всех их угнетало чувство, что в траншеях есть кто-то еще. Сколько бы ни было Покаявшихся — разрозненные группки выживших или партизанские отряды, призванные остановить гвардейцев, — их присутствие ощущалось в каждом закоулке вспомогательных траншей.

Вцепившись в штырь, Корбек опустил тело Кольмара на землю. Достав из спального мешка подстилку, он завернул в нее несчастные останки. Но не смог заставить себя предать тело огню.

— Выдвигаемся, — приказал он Греллу, и тот последовал за саперами.

Корбек неожиданно замер. Что-то скрипнуло у него в ухе. Он вдруг понял, что это ожила вокс-бусина. То, что вокс вообще заработал, невероятно обрадовало полковника. Пусть это была всего лишь передача от Маколла, командира разведывательной группы.

— Вы слышите, сэр? — донесся голос Маколла.

— Фес! Чего я должен тут слышать? — переспросил Корбек. Он пока слышал только непрестанный грохот вражеских орудий и вой падающих снарядов.

— Барабаны, — произнес разведчик. — Я слышу барабанный бой.

9

Брин Майло услышал барабаны первым. Гаунт ценил своего музыканта за невероятно острое чутье. Иногда эта черта начинала его беспокоить. Он уже видел одного человека с таким чутьем. Девушку, с которой столкнулся много лет назад. Она долгие годы являлась ему в кошмарах.

— Барабаны, — прошипел Майло.

Прислушавшись, Гаунт тоже уловил звук.

Возглавляемый им отряд пробирался через склады и руины высоких промышленных строений в тылу Покаявшихся. Вокруг были только черные груды оплавленного камня, ржавой арматуры и разбитого керамита. Порой встречались и перевернутые горгульи, прежде защищавшие фабрики от заражения. Гаунт действовал очень осторожно. Развязка битвы оказалась неожиданной. Начав с отражения атаки, они продвинулись гораздо дальше, чем ожидал комиссар, благодаря удаче и бесчеловечному приказу Дравера. Добравшись до переднего края обороны противника, Призраки обнаружили пустые траншеи. Большая часть войск явно покинула их в спешке. Завеса артиллерийского огня отрезала все пути к отступлению. Гаунту сначала показалось, что Покаявшиеся совершили большую ошибку — отступили слишком далеко, спасаясь и от Гвардии, и от собственного обстрела. Или они что-то задумали. Второй вариант Гаунту совсем не нравился. В тот момент у него было две с небольшим сотни солдат, идущих растянутой линией. И он прекрасно понимал: если Покаявшиеся контратакуют сейчас, он быстро останется в одиночестве.

Они прочесывали выжженные фабричные ангары, склады и кузни, выискивая противника. Над их головами трепетали рваные знамена. Каждый шаг отзывался хрустом битого стекла. Все механизмы, которые им встречались, были разобраны или просто разбиты. Не уцелело вообще ничего — кроме проклятых капищ Хаоса, которые Покаявшиеся щедро настроили по округе. Как и полковник Корбек, комиссар приказал сжигать их, чтобы от этой богомерзости не осталось и следа. Но по иронии судьбы Гаунт двигался в обратном от Корбека направлении. Связь молчала, и прорвавшиеся отряды Танитского Первого и Единственного слепо блуждали на вражеской территории.

Барабанный бой становился громче. Гаунт подозвал своего связиста, рядового Раффлана, и бросил короткий вопрос в трубку вокс-станции: есть ли кто-нибудь рядом?

Барабанный бой нарастал.

Из трубки донесся невнятный клекот. Поначалу Гаунт решил, что это помехи на волне, но вскоре понял, что это сообщение, только на другом языке. Он повторил свой запрос. После неприятно долгой паузы ему наконец ответили на ломаном, но более или менее понятном низком готике:

— Говорит полковник Витрийских Драгун Зорен. Мы на подходе и готовы оказать вам поддержку. Не стреляйте.

Гаунт подтвердил прием и велел танитцам рассредоточиться по складскому двору, укрыться и ждать. Впереди что-то сверкнуло в тусклом свете, и Гаунт разглядел приближающихся солдат. Призраков не было видно до последнего момента. Благодаря отточенному умению маскироваться где угодно и меняющим цвет плащам бойцы Танитского полка славились как диверсанты.

Драгуны шли длинной ровной колонной в три сотни человек. Гаунт с первого взгляда понял: несмотря на субтильное сложение, это сильные и хорошо обученные солдаты. Они носили нечто вроде кольчуг, матово поблескивающих, будто сплетенных из темного неполированного металла. Гаунт скинул маскировочный плащ, ставший привычным после присоединения к Первому и Единственному, выбрался из укрытия и махнул рукой приближающимся гвардейцам. Он направился к Драгунам, чтобы поприветствовать их командира.

Вблизи витриане выглядели еще более впечатляюще. Их необычная броня состояла из облегающих сегментов зубчатой кольчуги. Доспехи отливали чернотой обсидиана. Глухие шлемы мрачно поблескивали узкими темными линзами. Оружие сияло идеальной чистотой.

— Гаунт, комиссар Танитского Первого и Единственного, — козырнул Ибрам.

— Зорен, командир Витрийских Драгун, — прозвучало в ответ. — Рад видеть вас живыми. Мы опасались, что идем на помощь мертвому полку.

— Эти барабаны — ваши?

Зорен поднял забрало, открыв приятное темнокожее лицо и озадаченно посмотрел на Гаунта:

— Нет, не наши… Тоже гадаем. Император знает, что это.

Гаунт обернулся на руины, затянутые дымом. Шум становился невыносимым. Будто сотни… тысячи барабанов… со всех сторон. И на каждый барабан — по барабанщику. А значит, они окружены и безнадежно проигрывают врагу в численности.

10

Каффран кое-как дополз по грязи до воронки и рухнул на дно. Артобстрел не стихал. Танитец уже потерял лазган и большую часть экипировки. Из оружия остались только посеребренный нож и трофейный автопистолет, который достался ему когда-то давно.

Выглянув из воронки, он заметил фигуры людей вдалеке. Отряд солдат, словно одетых в стекло, попал под ливень снарядов. Бойцы погибали один за другим.

Взрыв раздался совсем рядом, и Каффран скатился обратно, закрыв голову руками. Казалось, он попал в ад, из которого нет выхода. Будь оно все проклято, фес его раздери!

Он только поднял голову и тут же схватился за пистолет: что-то свалилось рядом с ним в яму. Этим чем-то оказался один из тех «стеклянных» солдат, которых видел Каффран. Должно быть, догадался поискать укрытие. Предупреждая агрессивную реакцию Каффрана, незнакомец поднял руки.

— Свои! Гвардия, свои! — поспешно выкрикнул он.

Он поднял забрало шлема, под которым обнаружилось не лишенное приятности лицо. Черная кожа солдата блестела, как отполированное эбеновое дерево.

— Рядовой Витрийского полка Зогат, — продолжил он. — Нас отправили вам на выручку. Половина наших была еще в чистом поле, когда начался обстрел.

— Очень приятно, — шутливо произнес Каффран, убирая оружие.

Он протянул бледнокожую руку в знак приветствия и тут же заметил, с каким презрением солдат в серебристой кольчуге смотрит на его татуировку.

— Рядовой Каффран, Первый Танитский, — представился он.

Помедлив, солдат пожал его руку.

Рядом снова упал снаряд, и гвардейцев окатило грязью. Поднявшись, оба оглядели апокалиптический пейзаж.

— Ну, дружище, — выговорил Каффран, — похоже, уйдем мы отсюда не скоро…

11

Полковник Фленс вел Янтийских Патрициев на запад. «Химеры» с трудом продирались сквозь топкую грязь. В облике Патрициев отражалось их благородное происхождение — рослые парни в фиолетовой униформе и сияющих хромом доспехах. Фленс был удостоен великой чести возглавить этот полк шесть лет назад. Янтийцы славились своей стойкостью и гордостью и стяжали немалую славу. История полка растянулась на пятнадцать поколений с первого Основания в крепостях мира Янт Норманид Прим. Пятнадцать поколений громких побед, звенящих прославленными именами полководцев и кампаний. На свитке почета Патрициев было всего-навсего одно пятно. Но оно преследовало Фленса день и ночь. Сегодня он сотрет его. Здесь, на Фортис Бинари.