Волк и конь - Андрей Каминский

когда он вмешивался в распри гаутских и свейских конунгов или же отправлялся в походы в земли куршей, ливов или пруссов, а также в далекую Альдогу на востоке. Это направление также нередко советовала Эрменигильда - впрочем, злые языки поговаривали, что эти советы в ее уста вкладывает Редвальд во время не столь уж и редких встреч кюнны с братом.

Вот и сейчас, улучшив момент, Эрменгильда подсела к Редвальду.

-Жаль, что Энгрифледы нет здесь, - сказала она, - мы так редко видимся.

-Жаль, - откликнулся Редвальд, - но у нее слишком много дел в Британии. После того как я закончу здесь - обязательно навещу ее там.

- Твои подданные еще не ворчат, что ты много времени проводишь в Дорестаде и Люнденбурге?- спросила Эрменгильда, - а не в Скитинге, как предыдущие короли.

-Меняются времена, возможно, изменится и столица, - пожал плечами Редвальд, - этот город мне нравится, куда больше чем отцовский замок. Сюда стекаются все богатства из Франкии и Британии, Дании и восточных земель, здесь частые гости сарацинские и ромейские купцы. Не ранее, чем сегодня утром я продал купцу из Сарагосы сотню молодых пленников для гвардии халифа в Кордове. Да, иные герцоги и князья ворчат, зато другие радуются, что весь торговый путь по Рейну теперь в наших руках и что мы можем спокойно торговать с данами и англосаксами. Если бы еще не франки…Так, что там еще?!

На входе в усадьбу слышался шум: крики "мне нужно к королю" и рык хускарлов, ограждавших покой императора от случайных гостей.

-Пропустить, - махнул рукой Редвальд, разобравший кое-что любопытное в доносившихся до него криках. Гостя подвели к королю и тот увидел молодого человека, немногим младше его самого, с темно-русыми волосами и синими глазами. Особое внимание короля привлекла богатая, хоть и несколько потрепанная, одежда незваного гостя - так одевалась знать по ту сторону Рейна.

- Ты франк? - не ответив на приветствие гостя, спросил Редвальд.

-Да! - кивнул гость, - Амальгар из Тоскандрии.

-И что же тебе нужно, Амальгар во Фризии? - спросил Редвальд, - или ты не знаешь, что в моих владениях не жалуют христиан?

-А я и не христианин, - Амальгар пошарил за пазухой, - хускарлы напряглись, хватаясь за мечи, однако молодой человек достал всего лишь бронзовый Молот Тора. Амулет выглядел старым, покрытым зеленой патиной, что с равным успехом могло быть как старинной, тщательно сберегаемой реликвией, так и обманкой, которую напялил франкский шпион, чтобы подобраться ближе к Редвальду.

-Я из Токсандрии, - еще раз напомнил франк, пряча амулет за пазуху, - в наших землях еще не все забыли старую веру.

Редвальд знал, что в этой малолюдной провинции и впрямь еще хранились островки традиций и нравов времен чуть ли не Меровея и Хлодиона, давно забытые в других областях франкского королевства. Иногда местные правители пытались изжить остатки старой веры, вынуждая последних франкских язычников бежать за Рейн. Но до сих пор ни один из этих беглецов не пытался встретиться с королем.

- Если ты ищешь помощи, то можешь поселиться в моих владениях, как и любой гонимый за наших богов, - сказал Редвальд, - или даже вступить в войско, если достойно владеешь мечом. Но если ты шпион, что рискнул ложно прикрыться именем Тора...

-Я не беглец и не шпион, - гордо выпрямился Амальгар, - и пришел сюда как равный к равному: как священный король к верховному жрецу саксов. Я Амальгар, сын Хильперика, брата короля Дагоберта и я пришел просить короля Тюрингии о помощи в моих притязаниях на франкский престол.

Трое сыновей было у старого короля Дагоберта, владыки всех франков: Сигизмунд, от первой жены из знатного бургундского рода, Хлодомир и Хильперик, от второй жены из Австразии. Перед смертью Дагоберт разделил королевство между тремя сыновьями отдав Сигизмунду его родовое гнездо - Бургундию, а Хлодомиру - Нейстрию и Аквитанию. Младший же сын, Хильперик получил Австразию. Из всех троих братьев он меньше всего интересовался государственными делами, предпочитая им вино и охоту, а обществу королевских советников и надоедливых в своих поучениях священников - компанию веселых собутыльников и красивых женщин.

Среди них и оказалась Фредегунда Альфхаймская - дворянка из родовитого, но захудавшего франкского семейства, чуть ли не последняя из знатных франков, кто тайком поклонялся Асам и Ванам. Говорили, что ее боги - не только франкские, что в здешних лесах сохранились почитатели Старых Богов,