Ореолла (СИ) - Твелицкая Элина

Заметив улыбку, он провел рукой по бороде, как бы приглаживая, нащупал мусор и стал вытаскивать мелкие палочки и обломки сухих листьев.

— Умыться бы сейчас, — вздохнул охотник, встал, взял котелок и пошел прогуляться. Я сидела у костра. Следила, чтобы мясо не подгорело.

Когда оно поджарилось, вернулся Ястреб. Он был чем-то не доволен, но завидев завтрак, улыбнулся.

— Воды поблизости нет, — сказал он, присаживаясь. — Я вот ягоду собрал. Жаль, что заварить ее не получится. Она на вкус немного кисловата, но жажду сбивает.

— Ничего не обычного не заметил? — спросила я.

— Да вроде ничего. Лес как лес.

— Может мне показалось. Я проснулась от странного крика, напоминающего собой голос девушки или ребенка. Когда я стала прислушиваться, то ничего не услышала, но неприятный осадок на душе остался. Как думаешь, померещилось?

— Возможно, померещилось, что маловероятно. Твой внутренний голос не может тебя обманывать. Я думаю, нам стоит свернуть с дороги и пойти вглубь леса. Можно мне взглянуть на твой охотничий нож?

— Для чего? — удивилась я такой просьбе. — Нож как нож. Ничего особенного в нем нет. Но если только сталь прочная, — пожала я плечами.

— Мне кажется, что мой сон тоже был пророческим. Позволь мне взглянуть. Обещаю, как только удостоверюсь, что я ошибся, отдам тебе его.

— Хорошо, возьми, — согласилась я, протягивая нож.

Он бережно взял его в руки, словно это была хрупкая вещь, внимательно изучил рукоять и, свернув в несколько слоев плащ, вложил в него лезвие ножа и зажал в руке. Затем другой рукой взявшись за рукоять, попытался оторвать ее от основания. Я хотела возразить, но заметила, что рукоять поддалась силе Ястреба и теперь легко откручивалась.

Он раскрутил рукоять, отложил в сторону лезвие и потряс. Выпал крохотный сверток. Взяв сверток, развернул его и вслух прочел:

— «Ореолла. Пройди Врата Смерти и уничтожь Древо Жизни». Что бы это могло значить? — задумчиво спросил Ястреб.

«Ореолла. Это слово я уже когда-то слышала. Где я его слышала? Возможно, в детстве».

Я зажмурилась и, схватившись за голову, сильно ее сжала. Мне казалось, что голова сейчас лопнет на части. Но не от нажима и не от боли, а от быстро движущегося круговорота мыслей.

Я вновь вспомнила шепчущие губы и глаза. Они смотрели на меня. Постепенно в моей памяти появился образ. Я увидела испуганную старушку, постоянно озирающуюся на ширму у входа в шатер. Да, это был шатер. Старушка разгребла шкуры животных, подняла крышку. В земле была вырыта яма. Она спешно спустила меня в яму, затем закрыла крышкой, и я погрузилась в полную темноту. Вскоре я услышала шум и крик той самой старушки. Я сидела, притаившись, и боялась даже дышать. Что происходило, я не видела, но чувствовала, что там разгуливала смерть.

Сколько я просидела в яме, не знала, наверное, очень долго. Когда выбралась наружу, ни одного живого человека, лишь трупы и дымящиеся шатры. Все было разрушено, и все были убиты, в том числе и старушка.

Увидев страшную картину, я крепче сжала в руке нож и оглядевшись, помчалась в лес. Тогда мне казалось, что это самое безопасное место.

Я бежала до тех пор, пока силы меня не покинули, и я не упала, запнувшись о корягу. С тех пор я жила в лесу, избегая людей. Я не могла с точностью вспомнить, сколько мне было в ту пору лет, но по моим подсчетам не больше пяти.

Я опустила руки и открыла глаза. Ястреб находился возле меня на коленях. Он был бледен и испуган, а руки тряслись.

— С тобой… все… в порядке? — заикаясь, спросил он, не сводя с меня перепуганного взгляда.

— А что, я выгляжу ужасно?

— Нет, просто ты так сильно кричала и мотала головой, что я подумал, ты хочешь оторвать себе голову. Что случилось?

Ястреб отполз от меня и сел на траву, но взгляда по-прежнему не отводил.

— Ничего такого, что могло мне навредить, — поспешила я успокоить его. — Просто вспомнила детство и то, как попала в лес. Теперь знаю свое имя. Я — Ореолла.

— А родителей ты тоже вспомнила?

— Нет, только старушку. Не знаю, кем доводилась мне она, но точно не матерью. Теперь я знаю свой путь. Мне нужно разыскать родителей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но как ты узнаешь, кто твои родители? Потом, их может, уже нет в живых.

— Мои родители живы, и я найду их. Ты прав. Мой внутренний голос не может меня обманывать. Это был знак, и мы пойдем на зов голоса, который приведет нас к какой-нибудь подсказке.

Встала и затушила костер. Нельзя было терять время. Я знала, что нужно идти пешком.

Я подошла к лошадям. Отвязала от седел походные мешки и освободила лошадей от сбруи.

— Теперь вы свободны. Идите туда, где безопасно для вашей жизни, — хлопнула я ладошкой по крупу жеребца, отчего он заржал и помчался прочь, уводя за собой пегую кобылку.

— Ты хочешь идти пешком? — удивился моим действиям Ястреб.

— Да, куда лежит наш путь, на лошадях не пройти. Эгоистично и безжалостно было бы отпускать лошадей в лесной глуши и обрекать их на смерть от ненасытных хищников.

Ястреб ничего на это не сказал. Он взял с земли походный мешок и закинул его на плечо.

— Что ж, я готов к путешествию, — проговорил он и преданно посмотрел на меня.

Мы свернули в сторону леса и пошли, не выбирая дороги. На пути встречался бурелом, глубокие овраги преграждали путь, но мы не отступали. Ближе к вечеру, вышли на болото. Окинув бескрайние булькающие топи, мы решили не рисковать, а заночевать на твердой почве.

Ястреб стал собирать валежник, а я занялась охотой. Пройдя немаленькое расстояние, я не встретила ни зверя, ни птицы. Меня такой поворот событий изрядно удивил. Ведь болота всегда богаты дичью. Чем же это болото могло отличаться от других?

Походив еще какое-то время, я вернулась с пустыми руками.

— Ничего не удалось подстрелить. Представляешь? — расстроилась я и села у костра.

От долгого перехода по бурьяну и оврагам ноги не слушались. Усталость подступала со всех сторон.

— Не расстраивайся. Будет у нас с тобой ужин. Я пока собирал хворост, несколько раз натыкался на крупных змей. Мне пришлось их убить, иначе они покончили бы со мной. Я знаю, как приготовить змеиное жаркое. Еще я набрал болотной ягоды. Заварим ее. Ягода сладкая и душистая, поэтому напиток получится отменный. И еще ягода целебная.

— Ну надо же, — улыбнулась я и расслабилась.

Мне так стало легко и спокойно. Все-таки я рада была, что у меня есть Ястреб. Я настолько к нему привыкла, что если не видела какое-то время, то начинала скучать по нему. Для меня это чувство было новым, не испытанным, но приятным. Когда я думала о нем, меня начинали переполнять нежность и теплота. Порой мне хотелось прикоснуться к нему, или положить голову на его плечо. Ястреб мой друг и я могла доверить ему все, даже жизнь. Я вновь посмотрела на охотника, еще раз улыбнулась и закрыла глаза.

Когда приподняла тяжелые веки, то сильно удивилась. Вокруг стояла непроглядная тьма.

Я лежала на аккуратно уложенных ветках, укрытых плащом. Ястреб сидел напротив меня, поправляя палкой костер. Заметив, что я проснулась, улыбнулся, встал и повесил над костром жаркое, чтобы разогреть. Котелок с напитком придвинул ближе к углям.

— Долго я спала?

— Ровно столько, сколько я планировал дать тебе времени на сон. Сейчас тебя покормлю и тоже вздремну. Вроде все спокойно. Ни криков, ни шорохов. Как будто здесь действительно не водиться живность, и птица не вьет гнезда. Не привычная конечно, тишина, но вреда не приносит.

— Ты отдыхай. Скоро рассвет. Нас с тобой ждет трудный переход по болоту.

— Да, я знаю. Ладно, пойду посплю немного, — сказал он, встал и, завалившись на место, где я спала, тут же уснул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На рассвете, я подошла к болоту и стала вглядываться в желто-зеленую, пускающую пузыри, жижу. Явно с вечера что-то изменилось. Но что, я не могла понять. Я села на корягу и стала наблюдать. Долго наблюдала и наконец поняла, что изменилось. Кочки двигались. Двигались все разом и замирали одновременно.