Козерог. Сердце ледяной принцессы - Елена Усачева

— С ними я тоже разберусь! — отрезала Нонна Георгиевна. — Все эти гороскопы и зодиаки до добра не доведут. Вот вырастете, тогда и дурите себе голову чем угодно.

— Мы уже выросли, — с видом партизана на допросе у фашистов пробурчал Тихомиров.

— Да что же это такое! — всплеснула руками завуч, вслед за Токаевой осматривая коридор, но не с целью куда-то сбежать, а желая призвать свидетелей такому безобразному поведению учеников. — Вы где находитесь? Вы с кем разговариваете? Быстро мне фамилии и дневники! Я разберусь с вашими учителями. Кого они воспитали! И чтобы я больше ни слова не слышала об этой глупости!

Ребята нехотя потянули из портфелей дневники, сунули их в протянутую руку и, косясь друг на друга, отошли в сторону.

— А телефонов ваших у меня нет! Спрашивайте у Ларисы Сергеевны. Хотя с ней я тоже поговорю. Мы еще разберемся с вашими мобильниками. Трезвон по всей школе, а в голове пустота. — Завуч скрылась в кабинете.

— Попали! — с трудом перевел дух Шангин.

— Типичный скорпион, — фыркнула Лиза, поправляя на себе сбитую кофту. — Только бы ядом плеваться.

— Ничего себе она загнула, — почесал в затылке Серега. — Совсем, что ли, крыша поехала? Какое мракобесие? Астрология — это общепринятая наука.

— Да ладно, — хлопнул его по плечу Звонилкин. — Она живет прошлым веком, ничего, кроме Пушкина, не читала. Пожалей старушку, и пошли к математичке, пока она наши сотовые на базар не снесла.

Лариса Сергеевна до базара не дошла, поэтому с ворчанием выдала им пакет с мобильниками, пообещав в следующий раз, если на уроке раздастся хотя бы один позывной, выбросить все в окошко.

В первую очередь они включили свои трубки, убедились в их целости и сохранности. Изучив свой аппарат, Шангин заметно погрустнел — сообщений ему так и не приходило.

День тянулся бесконечно долго. На уроках сидели напряженные, вслушивались в молчание своих телефонов. Нетерпеливый Пашка время от времени набирал номер таинственного отправителя. Тишина.

В середине дня к ним подошел Никита, тот самый белобрысый парень, что на последнем занятии многострадального кружка сидел перед столом учителя.

— Ну, чего у вас? — спросил он так, как будто 9-й «А» каждый день отчитывался перед ним о проделанной работе.

— А чего у нас? — уклончиво переспросил Серега. — У нас все хорошо. А у вас?

— И у нас все хорошо. — Сказал и пошел прочь.

Митька тяжело вздохнул. Ему не нравилось все, что происходило. Он любил детективы, но только если события происходили в телевизоре, а ты при этом сидел в кресле и какой-нибудь умный Пуаро все за тебя решал. Секреты, которые в ближайшие полтора часа не спешат стать понятными, Звонилкина только раздражали.

Сбежав ото всех, он поднялся в кабинет физики.

— Привет! — Виктория Борисовна раздраженно перекладывала тетрадки у себя на столе, падали на пол затесавшиеся между листками ручки. — Разве сейчас вы у меня? — Она глянула на полупустой класс, где резвился класс седьмой или восьмой. — Телефон найти не могу. Второй день. Куда-то пропал.

— А мы здесь вчера были, — сделал пробный заход Митька.

— Да? — Тетрадки стали перемещаться с места на место по второму кругу. — Что-то искали?

— Мы получили ваши эсэмэски! — перешел на шепот Митька и заговорщицки улыбнулся.

— Какие эсэмэски? — Стопка тетрадей полетела на пол. — У меня телефон куда-то делся! А что вы здесь вчера делали? Я же говорила, что занятия закончились. Я узнавала про вас в других кружках. Вас с удовольствием возьмут.

Звонилкин опустился на четвереньки. Тетради для лабораторных, 10-й класс.

— А вы разве ничего для нас в лаборантской не оставляли? — буркнул он из-под стола.

— Ты там видел мой телефон? — Виктория Борисовна метнулась в комнатушку. Но вернулась еще мрачнее, чем была. — Все одно к одному, — устало пробормотала она. — Ничего не получается. Все из рук валится. Вы еще тут… Что вы здесь вчера забыли? По лаборантской словно слон прошелся.

Митька сложил тетради на свободном пятачке стола.

— Так просто зашли, — соврал он неловко. — По старой памяти. Как же мы теперь без вас? Здорово ведь было — звезды, легенды всякие…

— Больше, пожалуйста, никаких «так просто»… — хлопнула ладонью по вновь рассыпавшимся стопкам физичка. — И меня подведете, и у самих неприятности будут. Что у вас там за компания собирается? Бросайте! Хватит! Летом будете звезды смотреть, на дачах.

Виктория Борисовна устало опустилась на стул, спрятала лицо в ладони.

— Как мне все надоело, — прошептала она. — Да! — подняла она постаревшее усталое лицо. — Свое заберите!

Звонилкин взял выданные ему тетрадки и отправился восвояси.

А что ему оставалось? На нет, как говорится, и суда нет. На выходе из кабинета его перехватила Лиза. Глаза у нее горели любопытством — ей не терпелось все узнать. Но порадовать ее Митьке было нечем. Он сам ничего не понял.

— Значит, не она сообщения присылала? — Токаеву эта новость почему-то обрадовала. — А кто?

— Спроси что-нибудь полегче, — пожал плечами Митька и всучил ей тетрадку.

Чем больше он думал об этом деле, тем сильнее его начинала волновать судьба Вытегры. Вдруг камень непростой? А наивная Надька взяла его и теперь тихо у себя дома отдает концы. Эсэмэски эти странные…

— Я знаю, что надо делать! — Лиза хлопнула дневником по ладони. — Мы тут посовещались, и я решила. Ты с нами?

— А чё за дело? — Митька знал, что сразу соглашаться не стоит, Лиза обожала бредовые идеи. — Я, конечно, не против, но все же хотелось узнать заранее…

— Идем, тебе говорят!

Лиза ринулась вперед.

Последние два урока пролетели незаметно. Посланный на пятый этаж Шангин примчался в раздевалку с сообщением, что Виктория Борисовна ушла и закрыла кабинет. Самое время действовать. По одному, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания — где это видано, чтобы после уроков дети стремились к знаниям? — они по разным лестницам поднялись наверх. Тихомиров открыл кабинет и так же бесшумно закрыл его, когда все были в сборе.

— Версии? — Лиза сидела на высоком демонстрационном столе и от этого смахивала на военачальника. При этом армия ее выглядела не очень убедительно. На лице Сереги прочно засела саркастическая улыбка, Митька недовольно почесывал затылок, Шангин хмурился.

— Разводят, — прервал затянувшееся молчание Тихомиров.

— Если украшение не Викино, а чье-то другое, то нас могут обвинить в воровстве, — предположил осторожный Пашка. — Мало ли какая уборщица повесила и забыла.