Рейтинговые книги
Читем онлайн Фонвизин - Михаил Люстров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 77

В это же время Фонвизин сходится с вольтерьянцем, воспитанником Московского университета, а в 1763 году — офицером Преображенского полка, сыном обер-прокурора Священного синода, поэтом, переводчиком и драматургом (автором несохранившейся комедии «Любовник в долгах», по словам современника, «комедии прямо российской, осуждающей главные наши пороки») князем Федором Алексеевичем Козловским. Литературное наследие молодого вольнодумца совсем невелико, однако хорошо известно и почитаемо видевшими в нем большой талант современниками. В своих «Записках» знаменитый Державин вспоминал, что в молодости он упражнялся в «кропании стихов, стараясь научиться стихотворству из книги о поэзии, сочиненной г. Тредиаковским, и из прочих авторов, как гг. Ломоносов и Сумароков. Но более ему других нравился по легкости слога г. Козловский». В письмах 1763 года Фонвизин ничего не говорит о литературных занятиях своего нового приятеля, но постоянно рассказывает о их совместном времяпрепровождении: «Князь Козловский ко мне тогда приехал и… возил меня в академию», «обедал у меня князь Ф. А.», «от скуки сидели у меня князь Ф. А. Козловский да Dmitrewskoi», «вчера обедал у меня князь Ф. А. Козловский, и после обеда поехали мы с ним в аукцион». Князь Алексей входит в круг ближайших друзей и советчиков Фонвизина: расхваливая стихотворения Феодосии, он обещает показать их «трем особам», которых любит, «а именно: А. И. Приклонск. (жене Михаила Васильевича Приклонского Анне Ивановне Приклонской. — М. Л.), князю Ф. А. Козловск. и еще Василию Алексеевичу Аргамакову» (в скором будущем мужу сестры Феодосии), прозу же Фонвизин показывает только Козловскому. Правда, дружба двух литераторов продлится не долго: по наблюдению исследователей, уже в 1764 году имя Козловского исчезает из писем Фонвизина, в 1769 году на короткое время они сойдутся вновь, но в 1770 году молодой офицер погибнет в знаменитой Чесменской битве. О павшем поэте-воине напишут его друзья, В. И. Майков в стихотворном письме «О смерти князя Федора Алексеевича Козловского, который скончал жизнь свою при истреблении турецкого флота российским, быв на корабле „Евстафии“» и М. М. Херасков в поэме «Чесменский бой», но не Фонвизин.

Из «Чистосердечного признания» следует, что причиной столь быстрого охлаждения стало привлекательное поначалу, но в конечном счете оттолкнувшее патриархального москвича вольнодумство Козловского. Фонвизин вспоминает, что главным занятием «общества», в которое его ввел русский вольтерьянец, было «богохуление и кощунство». Пугаясь прямо и грубо богохульствовать, юный острослов принялся с удовольствием «шутить над святыней». Памятником этой эпохи в жизни Фонвизина стало его «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке», «…в коем, — по позднейшему признанию автора, — некоторые стихи являют тогдашнее мое заблуждение, так что от сего сочинения у многих прослыл я безбожником». По словам Фонвизина, его юношеское «заблуждение» проявилось лишь «в некоторых стихах», в невинном же заглавии этого стихотворения нет ничего предосудительного, тем более кощунственного. Молодой барин обращается к своим крепостным людям: дядьке Михаилу Шумилову, кучеру Ваньке и лакею Петрушке и называет свое обращение посланием. Но почему автор не квалифицирует свой диалог со слугами как разговор или беседу? Если же ему непременно хочется дать своему стихотворению «литературное» название, то почему он не использует более привычное для современного ему читателя отечественных поэтических творений наименование — письмо? Ведь между письмом и посланием большой разницы нет — адресованный текст или пишется, или посылается; зато к началу 60-х годов XVIII века русских стихотворных писем было написано хоть не великое, но множество, а стихотворных посланий — ни одного. Ответ на этот вопрос дает сам Фонвизин: в своем позднем, напечатанном в 1783 году, «Опыте российского сословника» (первом русском словаре синонимов) он отмечает, что посланиями называются «письма древних», и в качестве примера приводит послания апостолов: «послания святого Павла богодухновенны» (а задолго до этого, еще в 1735 году, Василий Кириллович Тредиаковский объяснил читателям своего трактата «Новый и краткий способ к сложению российских стихов», что необходимо отличать «пиитическое письмо от посланий святого апостола Павла и от простых писем»). Больше того, само название стихотворения молодой безбожник строит по образцу апостольских посланий: апостол Павел создает Послание к евреям или к коринфянам, Фонвизин — послание к слугам.

Но что автор хотел этим сказать? В чем соль его шутки? При чем здесь апостол Павел? Можно предположить, что таким образом Фонвизин настраивает читателя на игриво-кощунственный лад, намекает, что его малоученые герои будут рассуждать о высоких материях, Творении, Создателе и тайнах Бытия. И точно: потешая барина, они пытаются ответить на вопрос вопросов: «зачем сей создан свет?», предлагают различные версии и, наконец, прямо заявив о собственной неспособности решить такую «премудрую задачу», обращаются за разгадкой к своему ученому господину. Тот, получив от их рассуждений несказанное удовольствие и предлагая просвещенному читателю разделить свою радость, насмешливо улыбается и признается, что и сам не знает, «на что сей создан свет?». Кажется, тем самым Фонвизин освобождает себя от обязанности отвечать на любые вопросы, в том числе и касающиеся выбора названия. Если в его распоряжении есть дерзкая, пусть даже и кощунственная, острота, почему бы не сделать ее достоянием общественности?

Смеется же Фонвизин не только «над святыней», но и над своими богобоязненными людьми, испуганными страшными видениями или сразу после пропажи господской ветчины почувствовавшими «великое омерзение к временной жизни» и запившими. Самым забавным собеседником Фонвизина является, несомненно, «глупейший служитель» Ванька (тот самый герой «Послания к слугам моим», про которого сказано: «…сомнение его тревожить начало / Наморщились его и харя и чело»). Как следует из апрельского письма 1766 года, читая на Страстной неделе Ефрема Сирина, набожный Ванька впал в особый род дремоты, в этом состоянии вступил в разговор с поваром, на поверку оказавшимся пришедшим по его душу чертом, пытаясь перекреститься, превратился в лошадь и, громко заржав, перепугал окружающих и самого себя. Подобные инфернальные шутки встречаются и в фонвизинских комедиях: если в письме «темный дух» настаивает на своем внешнем сходстве с поваром Астрадымом, то в «Бригадире» Иванушка рассказывает, будто бы его отец «до женитьбы не верил, что и черт есть, однако женясь на… матушке, скоро поверил, что нечистый дух экзистирует». Фонвизин одинаково остер и в письмах, и в комедиях, и в кощунственных стихотворениях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 77
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фонвизин - Михаил Люстров бесплатно.
Похожие на Фонвизин - Михаил Люстров книги

Оставить комментарий