Сезон обольщения - Дженнифер Хеймор

Но не нуждайся Джек в ее деньгах, он никогда не предпринял бы попытку познакомиться с ней.

Глава 3

Сесилия уговаривала ее быть практичной, и Бекки старалась из последних сил. Она ни за что не поехала бы сегодня в отель «Шеффилд», если бы знала, что ей предстоит выслушать признания в любви. Знай Сесилия, что ей придется слушать их из уст такого мужчины, она испугалась бы до смерти и еще до рассвета бежала куда-нибудь подальше, например в родной Йоркшир.

Но дело было в том, что она его хотела. Отчаянно хотела. А если продолжится обсуждение этих мрачных тягостных событий, то ей никогда не заполучить его. Что ж, поскольку он колеблется, то роль соблазнительницы придется взять на себя.

Глядя прямо в его обветренное загорелое лицо, Бекки уложила его руку к себе на колени.

— Мне нравится, какой у тебя вкус.

Джек удивленно поднял брови:

— У меня… вкус?

— Ну да.

— И какой же у меня вкус?

Задумавшись, она откинулась на спинку дивана.

— Чистый, как мыло.

Джек сморщился.

— Я не про щелок, — поспешила исправиться она. — Как бархат.

— Разве у бархата есть вкус?

— Думаю, должен быть. В нем есть мужественные нотки. Как бренди. И что-то соленое, напоминающее море.

— Понимаю… кажется, — нахмурился Джек. — Не слишком приятные вещи.

— Эти вещи напоминают мне, что я целую мужчину, — возразила Бекки. — А это, в конце концов, нравится мне гораздо больше, чем целовать женщину.

Она слегка улыбнулась, он ответил ей тем же. Глаза их встретились. Улыбка соскользнула с лица Джека.

— Бекки, я…

Но она поспешно прижала палец к его губам:

— Я рада, что ты рассказал мне о своем прошлом. Для меня очень важно знать, что ты был со мной откровенен.

Не глядя на нее, он поднял руку и провел по краю глубокого декольте. Бекки глубоко вдохнула. В этой грубой ладони было столько ласки! Она смотрела ему в лицо, а он — туда, где скользили по нежной коже его пальцы. Глаза его даже потемнели.

Он замер на секунду, добравшись до клиновидного углубления, где ткань собралась меж грудей, улыбнулся и внезапно стал похож на пирата, который готовится захватить наполненный сокровищами корабль.

Она уже так давно держала себя под множеством запретов и замков. Сейчас она снимала лишь один — тот, под которым находились ее плотские желания. Однако другие засовы оставались заперты, и она то и дело их проверяла. Один из замков висел на хрустальном ларце, в котором хранилось ее сердце, и был крепок. Другой оберегал ее доверчивость — и был не менее надежен. А другие запоры и засовы служили охраной ее душе, ее мыслям и разуму. Вот они-то как раз слегка покачивались, и Бекки пришлось их усилить.

То, что сейчас предстояло ей и Джеку, должно было проникнуть не глубже чем под кожу. Она хотела сегодня очень простой вещи. Чтобы он касался ее. Всего ее тела. Чтобы эти мужественные руки скользили по нему, не пропустив ни единого дюйма…

Сейчас он гладил декольтированную часть груди, и Бекки прикрыла глаза, сосредоточившись на жарком следе от этого прикосновения. Большая ладонь обхватила округлость — лишь тонкий муслин остался между ними, — но кончики пальцев скользили по обнаженной коже.

Сосок отозвался на ласку, быстро затвердевая, напрягаясь в ожидании большего. Бекки ухватила себя за рукав и стянула платье с плеча, убирая досадную преграду.

Его ладонь пылала. Она заскользила кругами по самому соску, и Бекки ахнула.

— Тебе нравятся такие прикосновения, — пробормотал он.

Она не могла солгать. Да и глупо прикидываться невинной девой. Она не могла прикинуться кем-то, кроме себя самой.

— О да!

Он склонил темноволосую голову, прижимая Бекки крепче к себе, обхватил грудь и прижался губами к самой ее вершине. Грудь остро отзывалась на настойчивые ласки, почти причинявшие боль, но Боже, как восхитительно было это мучение! Сладкое томление бежало мурашками по плечам, щекотало где-то в пальцах ног и заставляло все тело вздрагивать от восторга.

Джек стянул второй рукав, обнажив теперь обе груди. Взял в ладонь ту, которая только что была в его губах, и, перейдя к другой, принялся невообразимо жарко и нежно целовать, лизать, скользить губами по коже.

Бекки запрокинула голову, словно предлагая ему себя всю, и он принял ее, точно так, как она хотела, всю — целиком и без остатка. Перемежая легчайшие поглаживания пальцами и кончиком языка с жадными лобзаниями и легкими покусываниями, от которых Бекки всякий раз ахала, он не оставил без внимания ни единого дюйма на ее шее.

Дойдя до верха, тщательно исследовал линию подбородка и наконец вернулся снова к ее губам, запечатлев на них нежнейший поцелуй.

— О, Бекки! Ты нужна мне. Хочу, чтобы ты всегда помнила это.

— Но почему?..

Джек не дал ей договорить, повелительно завладев губами.

Она то отвечала ему поцелуем, то отступала, когда чувства переполняли ее от чудесных прикосновений. Он, казалось, надвигался всем своим телом, тяжелым и мускулистым, мужественным и крупным…

Но внезапно Джек приподнялся, и Бекки обнаружила себя лежащей на спине, с задранными вокруг бедер юбками, с совершенно растрепанной прической, на сооружение которой Джози потратила такую пропасть времени.

Он смотрел на нее, от желания щуря темные глаза. По голой груди Бекки скользил холодный воздух, от которого соски еще больше напрягались.

Она не собиралась прикрываться. Она смотрела на Джека из-под полуопущенных век, и внутри у нее с новой силой разгорался жар. Да, она желала, чтобы он вот так смотрел на нее. Ей нравилось, что он смотрит на ее обнаженную грудь с этим жадным вожделением — вожделением, которое он испытывает к ней.

Джек тяжело дышал.

— Господи, что же ты делаешь со мной?!

— В чем дело? — Бекки хотела, чтобы голос прошелестел шелковой лентой, как будто она опытная соблазнительница, но получилось хриплое рычание вожделеющей пантеры.

— Ты заставляешь меня позабыть… — Джек не договорил. Бекки зачарованно смотрела, как он торопливо развязывает галстук.

— Позабыть?

Наконец узел поддался — Джек сорвал галстук и отшвырнул на спинку дивана.

— Ты заставила меня позабыть себя. Забыть, кто я, где я и что я делаю…

— Разве не так и должно быть?

— А разве так?

— Я… — Бекки буквально замерла при виде его хитрой улыбки. Эта дьявольская улыбка — ее погибель. — Думаю, что так.

Она внимательно смотрела, как его ловкие пальцы быстро расстегивают пуговицы на высоком жестком вороте сорочки. Затем он мигом стащил ее через голову, овеяв взмахом все тело Бекки.