Дракон - Андрей Дашков

Пещера (родина) была уничтожена. Он осознавал, что уходит отсюда навсегда. Дорога длиною в жизнь – теперь это выражение приобрело для него буквальный смысл. Можно было выбрать любое направление. Но, закончив с похоронами, Кен решил на всякий случай СПРОСИТЬ. Напоследок. Еще раз испытать Локи со всей его призрачной шайкой, которая вполне годилась для того, чтобы называться Испорченным Оракулом.

* * *

В месте падения бомбардировщика по-прежнему находился концентратор СИЛЫ, но по неизвестной причине СИЛА посылала искаженные видения. Не исключено, что однажды сюда доберется какой-нибудь сугг с воображением, – и если он выживет, непременно появится новая легенда. Об источнике кошмаров. О могиле миражей. О демоне, плавящем лед и металл. О проклятии Локи, погубившем целую колонию.

Суггесторы испытывали детскую потребность навешивать ярлыки. Они залепляли реальность этими ярлыками, а потом, слепо тыкаясь в них мордочками, удивленно вопрошали: «Где я? Что это? Почему ОНО меня убивает?..»

Кен ни на секунду не задумался, как назвать то, что он увидел на замерзшей реке. Лишь черная радость вспыхнула в нем и тут же погасла, когда он понял, что это не враг.

Локи стоял возле бомбардировщика, и поджидал его. Не призрак, но и не живое существо. Кен не стал лезть в кабину, чтобы посмотреть, лежит ли там труп. Он просто принял как неизбежность новые правила смертельной игры.

Мертвец тускло светился во мраке. Это был чужой, отраженный свет, падавший сквозь дыру в пространстве, которая вдруг открылась, будто старая рана. Где-то существовало магическое зеркало, иногда (на секунду, на час или только на один сон) возвращавшее теням форму, а ушедшим – память… Сгущаясь, тени обретали плоть. Луна мертвых, незримая для живых, восходила над призрачным горизонтом…

Кен смотрел на Локи, не отводя взгляда и не мигая. Он понимал, что может отменить эту встречу в любой момент. Но кто поступит так, когда кошмары УМОЛЯЮТ?

Локи молчал, однако его вид говорил о многом. Он выглядел так, как и должен выглядеть Локи Одноглазый, которого ненадолго выпустили из ада погулять. Локи-неудачник, Локи Проигравший, Локи, Которого Прикончила Шлюха…

Рой и Барби с глухим рычанием двинулись вперед. Кен приказал им остановиться – сигналом был резкий выдох сквозь стиснутые зубы.

ЭТОТ Локи уже не был опасен ни для кого, кроме разве что собственной Тени. Кен начал медленно приближаться к нему. Рана, зиявшая на месте одного глаза, притягивала к себе взгляд. Теперь в глубине этой уродливой воронки блестело что-то. Чей-то зрачок. Но не Локи.

Внезапно Кен понял, что имеет дело с Поднятым.

Раньше он слышал об этом от суггесторов. Как выяснилось, не все легенды оказываются лживыми выдумками… Зато он знал, что предпринять в подобном случае. Существовал единственный способ остановить Поднятого.

Кен потянулся за Секачом, чтобы отрезать Локи голову. Он сделал бы это без малейших колебаний. Он считал своим долгом оказать учителю последнюю услугу…

Но тут Локи засмеялся.

От этого смеха шерсть на загривке у Кена встала дыбом. Он почувствовал, что настоящая пытка начинается там, куда никому не дано заглянуть при жизни. Локи остался верен себе – он на свой манер издевался над самонадеянностью ученика…

Кен убрал Секач и повернулся, чтобы уйти. Но это был еще не последний урок.

Спустя минуту он впервые в жизни услышал, как хлопают крылья. Он оглянулся. Вокруг Локи беспорядочно металась черная птица, у которой была отрублена голова. Она бегала по насту, разбрызгивая кровь. Кен не мог понять, откуда она взялась.

Жирная, уродливая, с короткими крыльями… Птица вполне подходила по внешнему виду под описание курицы.

Локи смотрел на Кена с невыразимой улыбкой. Так смотрят в зеркало старики, читая в отражении беспощадный приговор и слишком поздно узнавая о себе все то, чего уже нельзя изменить или исправить.

А Кен наблюдал за курицей. Из ее шеи торчала горящая свеча, которая не гасла, несмотря на сильные порывы ветра и хаотические броски самой птицы. Это уже смахивало на неприкрытое глумление. Но и символы были очевидны: крылатая тварь, не умеющая летать (что может быть противоестественнее?), и свеча, освещающая путь (но кому?!).

Локи не случайно ухмылялся – действительно, разве это не смешно?.. Чего-то не хватало в его наборе. Ну да – самой отрубленной головы. Заслуживало внимания также то обстоятельство, что когда-то курица считалась ДОМАШНЕЙ птицей.

Вся эта нелепая сцена выглядела как неудавшееся жертвоприношение, игра дебильного ребенка. Кроме того, агония казалась чересчур долгой…

Наконец курица умчалась на северо-восток и скрылась из виду. Локи даже не посмотрел ей вслед. Его единственный затянутый мутной пленкой глаз был направлен на живого супера. Но был еще один глаз – не его. Кен ощущал чужой взгляд почти как прикосновение…

– Найди свою голову, – сказал Локи свистящим шепотом, после чего повернулся и направился к бомбардировщику.

* * *

Кен шел на северо-восток. Рой и Барби тащили нарты, в которые было загружено все необходимое для дальнего пути. Выбрав направление, Кен не собирался отклоняться от него без весомых причин.

На небе по-прежнему не было видно звезд. Магнитный «компас» в мозгу у Кена служил исправно. И все же именно проклятие стало его путеводной звездой.

10. Z-11

Да, он любил горячую кровь, как другие любят холодную водку, – ну и что? Разве это повод называть его кровожадным зверем? К тому же он никогда не пил кровь живых или испорченное адреналином пойло жертв, успевших испытать смертельный страх. Он не пугал и не подвергал бессмысленным пыткам. Он просто выполнял свою работу. Однако кличка «Вампир» приклеилась к нему намертво.

В реестрах, составленных супраменталами, он получил кодовое обозначение Z-11, но только настоятель Обители Полуночного Солнца, двое монахов в статусе Карателя и Убийцы боли, а также женщина-кормилица из Медвежьего стана знали, кем он является на самом деле.

Долгие годы супраменталы готовили своего агента для борьбы с теми, кого они считали монстрами, и вырастили… монстра. Впрочем, у них не было альтернативы. Все другие способы не оправдывали себя и обходились слишком дорого. Три, четыре, а то и десяток жизней за жизнь одного супера – такая цена казалась непомерно высокой даже неисправимым идеалистам.

У Вампира были шансы продержаться дольше остальных, и он блестяще их использовал. Выпущенный в мир, словно в лабиринт, населенный одичавшими псами, он отвоевал себе жизненное пространство. Он подвергся супраментальному воздействию еще во внутриутробный период и перенес несколько сотен гипносеансов на протяжении первых семи лет жизни. Направленная мутация плюс измененное сознание – в результате он превратился в весьма совершенное запрограммированное орудие. При этом программа, сформированная одновременно с глубинным личностным ядром, не могла быть обнаружена никаким сканированием. На втором и третьем уровнях он оставался неуязвимым. На специфическом жаргоне Обители это называлось «не отбрасывать Тени». В каком-то смысле он действительно напоминал неодушевленную вещь…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});