Подарки к Зимнепразднику - Лоис Буджолд

Но Таура разговаривала с ним, и почти нормально. Может… бывает такая штука, как второй шанс. Если только у парня хватит храбрости за него ухватиться.

* * *

Дом Фортицев был высоким старинным строением, украшенным цветной мозаичной плиткой, и располагался неподалеку от Университета Округа. Когда Ройс остановил у их крыльца машину — одолженную без спроса у одного из оруженосцев, уехавшего с графом во Дворец, — улица была тиха. Издалека, в основном со стороны университета, доносился резкий треск фейерверков и пение — и красивое, и пьяно неразборчивое. Морозный ночной воздух доносил густой, пьянящий запах древесного дыма и пороха.

Над крыльцом горел свет. Госпожа профессор — пожилая, улыбчивая, аккуратная фор-леди, пугавшая Ройса почти так же, как сама леди Элис, — встретила их на пороге. Ее мягкое круглое лицо напряглось от тревоги.

— Вы сказали ей, что я еду? — вполголоса уточнил милорд, снимая пальто. Он не сводил беспокойных глаз с лестницы, ведущей наверх из тесной, отделанной деревянными панелями прихожей.

— Не решилась.

— Элен… что мне делать? — Милорд внезапно сделался каким-то маленьким, испуганным, одновременно и старше и моложе, чем есть.

— Думаю, просто подняться наверх. Тут ни к чему разговоры, слова или доводы. Я уже все перепробовала.

Он застегнул, потом расстегнул обратно серый китель, накинутый поверх старой белой рубашки, одернул рукава, глубоко вздохнул, поднялся по ступенькам и скрылся из виду. Минуту-две спустя госпожа Фортиц перестала нервно теребить собственные пальцы, жестом показала Ройсу на стул за заваленным книгами и бумагами столиком, а сама на цыпочках поднялась наверх вслед за милордом.

Ройс сидел в вестибюле и прислушивался к скрипам старого дома. В гостиной, видной сквозь одну из арок прихожей, отблески камина золотили воздух. Другая арка вела в кабинет госпожи Фортиц, уставленный книгами; льющийся из вестибюля свет выхватывал из темноты золотые буквы на старинных книжных корешках. Ройс сам не был книголюбом, но ему нравился уютный библиотечный запах этого места. Когда он был стражником в Хассадаре, то ему ни разу не случалось разбираться на месте преступления — когда кровь на стенах и запах зла в воздухе, — в домах, где были бы такие книги.

Изрядное время спустя в вестибюль вернулась госпожа Фортиц.

Ройс уважительно склонил голову. — Она дурно себя чувствует, мэм?

Усталая женщина поджала губы и шумно вздохнула. — Прошлой ночью — определенно чувствовала. Жуткая мигрень, такая сильная, что она плакала и ее чуть ли не рвало. Но сегодня утром она посчитала, что ей лучше. Или по крайней мере сказала так. Она хотела, чтобы ей стало лучше. Но, наверное, она слишком сильно старалась.

Ройс обеспокоенно глянул наверх. — Она захотела его видеть?

Напряжение чуть спало с ее лица. — Да.

— И все будет хорошо?

— Теперь, надеюсь, — да. — Она попыталась улыбнуться. — Как бы то ни было, Майлз велит вам ехать домой. Он намерен некоторое время здесь пробыть, и позвонит, если ему что-нибудь понадобится.

— Да, мэм. — Ройс встал, неопределенным движением руки — в стиле милорда — откозырял ей и удалился.

* * *

Ночной охранник в проходной на воротах доложил, что никто не входил с тех пор, как отбыл Ройс. Празднество в императорском дворце должно было продлиться до рассвета, хотя Ройс и не думал, что гости особняка задержатся там столь надолго, учитывая запланированный на день и вечер завтрашнего дня грандиозный прием. Он с облегчением вернул одолженную машину в подвальный гараж. Слава богу, та не обзавелась труднообъяснимыми вмятинами за время поездки сквозь толпы народу, буянящие между особняком и университетом.

Он бесшумно двигался по дому, почти целиком погруженному во тьму. Сейчас все было тихо. Кухонная команда наконец-то отступила — до завтрашнего штурма. Горничные и слуги отправились спать. Хотя Ройс обычно и жаловался, что не принимает участие в волнующих событиях дня, но он наслаждался этими тихими ночными часами, кода весь мир словно принадлежал ему одному. Признаться честно, за три часа до рассвета кофе сделается почти так же необходим, как кислород. Но за два часа до рассвета особняк вновь потихоньку наполнится жизнью: те, кого зовут ранние дела, встанут и спустятся вниз, чтобы приняться за работу. Он проверил мониторы в подвальной дежурке охраны, а потом начал личный обход дома. Этаж за этажом, двери и окна, всегда в разной последовательности и в разный час.

Проходя по огромному вестибюлю, он услышал из полутемной комнаты перед библиотекой скрип и позвякивание. Он на мгновение замер, нахмурился, поднялся на цыпочки и как можно мягче двинулся через выстланный мрамором вестибюль, для полной тишины дыша открытым ртом. Его тень колыхалась, скользя по стене от одного темного канделябра к другому. Подходя к арке проема, Ройс проследил, чтобы тень не легла перед ним. Прижавшись к дверному косяку, он всмотрелся в полумрак комнаты.

Таура, стоя к нему спиной, рылась в подарках, разложенных на длинном столе у дальней стены. Она наклонила голову над чем-то, что держала в руках. Потом расправила кусок ткани и перевернула над ним вверх дном небольшую коробочку. Изящная тройная нитка жемчуга соскользнула со своего бархатного ложа и упала на ткань. Таура завернула украшение в ткань, защелкнула коробочку, положила ее обратно на стол, а свернутую ткань убрала в боковой карман своего терракотового жакета.

От потрясения Ройс на лишнюю секунду оцепенел. Почетная гостья милорда, ворующая подарки?

«Но она мне понравилась. Действительно понравилась!» Лишь сейчас, в миг ужасного прозрения, он сообразил, как был близок к… восхищению за то короткое время, что они провели вместе. Короткое, но чертовски неловкое. Она была действительно по-своему прекрасна, если только правильно глядеть. На какую-то минуту показалось, что в ее глазах Ройса манят к себе дальние солнца и странные приключения; возможно, приключения более интимные и экзотические, чем мог вообразить себе застенчивый провинциал из Хассадара. Будь он только храбрее! Прекрасным принцем. А не шутом. Но Золушка оказалась воровкою, и сказка внезапно испортилась.

Ройса охватило тошнотворное смятение при мысли о скандале, о позоре, о давшей трещину дружбе и разбитом вдребезги доверии, которые неизбежно последуют за этим разоблачением. Он чуть было не повернул обратно. Ройс понятия не имел, сколько эти жемчуга стоят, но не сомневался, что будь хоть они ценою в целый город, милорд во мгновение ока променял бы их на душевное спокойствие, какое испытывал в обществе своих прежних сподвижников.

Нет, это не выход. Завтра их в любом случае хватятся в первую очередь. Он вздохнул и коснулся клавиши выключателя.

Когда над головой вспыхнул свет, Таура развернулась, точно огромная кошка. Мгновение спустя она с шумом выдохнула, на глазах точно выключаясь. — А-а. Это ты. Ты меня испугал.

Ройс облизал губы. Сможет ли он склеить разбившуюся на осколки мечту? — Положи их обратно, Таура. Пожалуйста.

Она стола неподвижно, глядя на него широко раскрытыми темно-желтыми глазами; гримаса исказила ее странное лицо. Она словно свернулась, как пружина; длинное тело вновь наполнилось напряжением.

— Положи их обратно сейчас же, — предпринял Ройс еще одну попытку, — и я никому не скажу. — При нем парализатор. Успеет ли он его выхватить? Он уже видел, как быстро она движется.

— Не могу.

Ройс непонимающе на нее уставился.

— Не смею. — В ее голосе послышалось раздражение. — Пожалуйста, Ройс. Отпусти меня сейчас, и я обещаю, что завтра утром верну их на место.

Что?! — Я… не могу. Все подарки должны пройти проверку на безопасность.

— И этот прошел? — Она коснулась кармана, где таилось похищенное.

— Да, конечно.

— Какую проверку? На что вы его проверяли?

— Все проверяется на взрывчатку и встроенные устройства. А продукты и напитки, как и их упаковку, проверяют на наличие химикалий и биопрепаратов.

— Только продукты и напитки? — Она выпрямилась, в глазах сверкнула быстрая мысль. — И вообще, я их не крала.

Может, именно благодаря своему опыту тайных операций она способна стоять перед ним и с невозмутимым лицом выдавать… что? Утверждения, противоречащие фактам? Вещи, слишком сложные для понимания Ройса? — Ну… а что же ты тогда делала ?

Ее лицо снова застыло в каком-то безжизненном страдании. Таура опустила глаза, отвела взгляд, уставилась куда-то в пространство. — Брала взаймы, — хрипло ответила она и покосилась на Ройса, словно проверяя, как он отреагирует на это беспомощное заявление.

Но Таура не была беспомощной, ни по каким меркам. Ройс почувствовал, что эта загадка ему не по зубам; он попытался нащупать твердую почву под ногами — и не нашел ее. Он осмелился подойти ближе, протянул руку. — Отдай их мне.