Победитель (Лунная трилогия - 2) - Ежи Жулавский

- Спаси нас, спаси! - снова закричали монахи и стали тянуться к Победителю, пытаясь обхватить его ноги. Они, которые отказались от своих семей и имущества ради ожидания его, теперь внезапно вспомнили, что в порабощенной стране у них есть знакомые и родственники, и начали, перебивая друг друга, бессвязно рассказывать о том зле, которое те терпели от шернов.

В этом гвалте стенающих, пылающих ненавистью голосов все время повторялась только одна фраза:

- Спаси нас, спаси!

Марек сидел на земле, стиснув губы и нахмурив брови. Он долго о чем-то размышлял, хотя умоляющие голоса уже замолкли и вокруг воцарилась полная ожидания тишина... Была минута, когда он невольно взглянул на свою сверкающую машину, в любой момент готовую к отлету, как будто хотел забраться внутрь и сбежать в межпланетное пространство, туда, к Земле - но он быстро отбросил эту мысль от себя. Принятое решение придало твердость его молодому лицу.

- Какие они, эти шерны? Похожи на людей? - спросил он.

- Нет, нет! Они ужасные!

- Ужасные, ужасные! - кричали монахи.

Марек вопросительно посмотрел на Элема. На лице монаха он прочел отвращение, граничащее с болью. Элем наклонил голову и через минуту произнес:

- Ужасные они, ты сам, господин, их увидишь.

- Но я знать хочу сейчас. Есть в них что-то человеческое?

- Ничего. Кроме разума. Но и он у них другой, потому что не различает добра и зла.

- Как они выглядят?

- Они меньше нас. Да, еще меньше. У них есть крылья, но они с трудом ими пользуются. Умеют разговаривать, понимают человеческую речь, между собой, однако, общаются с помощью световых вспышек на лбу... Ах, они ужасные! И отвратительные! Отвратительные и злобные!..

Марек встал. Все Братья теперь сгрудились вокруг него: неподалеку лежал огромный холм из мертвых тел, снесенных с гор. Со своих мест были также сорваны старые палатки, ткань и каркасы которых тоже были подложены туда, чтобы помочь огню разгореться. Элем, заметив, что Победитель поглядывает в сторону холма, прервал рассказ и вопросительно посмотрел ему в лицо.

- Можем мы их сжечь? - спросил он через минуту. Марек ничего не ответил. Поэтому монах подошел к нему ближе и снова задал свой вопрос:

- Господин, можем мы их сжечь? Разве не пора им отдохнуть, а нам возвращаться к людям? К домам нашим и семьям, некогда оставленным?

Медленно и неохотно Марек наклонил голову.

- Да,- произнес он наконец,- я принимаю свой жребий...

Когда через несколько часов они отправились по старой дороге, пролегающей через ущелье, соединяющее Полярную Страну с населенной частью Луны, у них за спиной в опустевшей котловине еще горел огромный костер из ненужных уже палаток распущенного ордена и мертвых тел его членов. Марек обернулся: Солнце казалось красным от клубящегося дыма, который совершенно заслонил серебристо-серый ободок Земли, выглядывающей из-за горизонта.

Над потоком они встретили людей из ближних поселений, которые, получив известие о прибытии Победителя, спешили, чтобы поприветствовать его. Марек с любопытством приглядывался к этим карликам, среди которых было несколько женщин, маленьких и очень красивых. И они все падали ниц, старались почтительно прикоснуться к его одежде, и приветствовали его на удивительном языке, в котором он с трудом мог уловить искаженные до неузнаваемости польские, английские и португальские слова.

При первой встрече он был слишком захвачен видом этих людей, чтобы обращать внимание на то, как они его приветствуют; однако позднее, когда стали прибывать все новые и новые группы, он попытался протестовать против тех почестей, которые ему оказывали. Но вскоре убедился, что его усилия ни к чему не приводят. Люди - или не понимали о чем идет речь, или воспринимали это как наказание за какую-то провинность и пытались добиться прощения с еще большими проявлениями подобострастия. Когда же он пытался убедить их, что он такой же, как они, человек, хотя и прилетевший с Земли, они только хитро усмехались, как Элем, когда он говорил ему, что Старый Человек давно умер и у него нет с ним ничего общего.

После этого Марек прекратил свои напрасные протесты отложив выяснение этого недоразумения на более подходящее время, и шел к Великому Морю в окружении своих непрошеных приверженцев, как молодой бог, в два раза выше окружающей его толпы.

Мужчины забегали вперед мелкими шажками и, видимо, жаловались (он не очень хорошо понимал их и часто прибегал к помощи Элема, который, будучи грамотным, знал "священный" польский язык, на котором когда-то разговаривал Старый Человек),, причем каждый рассказывал о своих бедах и несчастьях, каждый просил Победителя, что он отомстил за него или вознаградил его раньше всех остальных, поскольку он больше всех этого достоин. На этой почве возникали ссоры и даже драки, которые порой невольно смешили Марека.

Женщины вели себя сдержанно. Они шли по обочине и смотрели на него большими восторженными глазами, а если он обращался к которой-нибудь из них, не говоря ни слова, убегали, как спугнутые серны. Один раз он при них в шутку упомянул о шернах

Женщины побледнели при одном упоминании этого имени, сбились в испуганную кучку, с неописуемым ужасом взглядывая на своих мужей и спутников.

- Господин, ты можешь делать все, что захочешь, но лучше не упоминать о шернах при женщинах,- заметил Элем.

- Почему?

Монах наклонил голову.

- Это слишком страшно...

Но прежде чем он успел закончить фразу, в толпе паломников началось какое-то непонятное беспокойство.

Заканчивался первый день их путешествия, и они как раз спускались на равнину, спеша до ночи добраться до поселения у Старых Ключей, где много веков назад впервые на Луне была обнаружена нефть, когда паломники и монахи, толпящиеся вокруг Победителя, вдруг начали кричать и указывать руками в направлении близких зарослей. Марек посмотрел в ту сторону и заметил человека, более рослого, чем все остальные, который, выскочив из чащи, остановился на вершине скалы над дорогой и начал выкрикивать какие-то ругательства или проклятия. В ответ ему посыпался град оскорблений. Некоторые бросали в него камнями, которые однако до него не долетали, женщины с плачем прятались за спинами мужчин, а монахи плевались или чертили священные знаки Прихода на лбу, устах и груди.

- Морец! Морец! - раздавалось вокруг.

Человек на скале пренебрежительно рассмеялся и натянул лук, который был у него в руках. Просвистела стрела, воткнувшись в шею маленькой молодой женщины, которая искала спасения прямо у ног Марека.

В ответ испуганным возгласам прозвучал вызывающий и победный смех нападающего. С невероятной быстротой он снова и снова натягивал лук, направляя стрелы в испуганную, тесно сбившуюся толпу. Одна из стрел ударила Марека в лоб, оставив на нем широкую кровавую царапину. Он машинально выхватил из-за пазухи свое оружие и выстрелил в сторону нападавшего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});