Обретенное счастье - Мэри Патни

– Это абсурд! Кто я для вас? – Она потянулась через решетку к вазе с фруктами. – Неужели ваше решение может зависеть от меня?

– Он заметил, как тяжело мне видеть европейскую женщину-рабыню, – задумчиво произнес Эллиот. – Наверное, поэтому он и поместил вас в мою комнату. Если я проявил сострадание к судьбе незнакомой женщины, значит, я могу увлечься вами, когда мы лучше узнаем друг друга.

Он поднялся и попробовал раздвинуть позолоченные прутья.

– Клетка закрыта снизу и сверху, и дверца заперта на замок. Было бы время и подходящий инструмент, я мог бы ее открыть. Но пока я не вижу способа, как тайно похитить вас и увезти на свой корабль. Все, что мы сейчас можем сделать, – это поговорить. Быть друзьями лучше, чем оставаться чужими. – Он покачал головой. – Да, Хасан дьявольски умен.

– Поэтому сейчас я не только рабыня, но и заложница. – Она чуть не расплакалась от жалости к себе, от этой ужасной зависимости от воли незнакомца. Эллиот казался порядочным человеком, но кто знает, как далеко он пойдет, чтобы помочь женщине, с которой едва знаком? Она закрыла лицо руками, сдерживая рыдания. – Подумать только, когда я была молодой, я хотела быть мальчишкой, потому что мечтала о приключениях! Мне следовало носа не высовывать из Англии!

– Из-за дочери? – Он снова сел и наполнил стаканы.

Она кивнула, вытирая слезы.

– Кейти такая хорошенькая. Она блондинка и всегда веселая. Я никогда не встречала такого счастливого ребенка. Сейчас, когда я пытаюсь уснуть, я слышу ее крики. Она так кричала, когда эти ужасные пираты отняли ее у меня! Я все время думаю, где она? Как с ней обращаются? Как вернуть ее назад?.. Если мне когда-нибудь удастся сбежать отсюда, я поеду в Сингапур. Там я обращусь к военным, они помогут, потому что отец Кейти был офицером.

– Я уверен, они сделают все, что в их силах.

Уловив неуверенность в тоне Эллиота, Алекс напряженно произнесла:

– Вы, наверное, думаете, что я дура, если воображаю, что когда-нибудь увижу свою дочь. Возможно, ее спрятали в каком-то богатом гареме, а может быть, она… может, ее уже нет в живых…

– Это вряд ли, скорее всего с ней хорошо обращаются, – попытался он успокоить Алекс. – Люди на островах дружелюбны и добры к детям, а она еще слишком мала и потому сможет легко адаптироваться к новой жизни. Не исключено, что ее продали в рабство, но скорее всего о ней заботятся, потому что красивые и к тому же светловолосые девочки ценятся здесь весьма высоко.

Но Эллиот не сказал того, что думал: Алекс может никогда больше не увидеть свою дочь.

– Я молю Бога, чтобы вы оказались правы. Вы… вы можете себе представить, что это значит – потерять своего ребенка?

После долгой паузы он произнес:

– Да… Моя жена скончалась в родах, а наша дочь на следующий день. Мы хотели назвать ее Энн. Ей сейчас было бы тоже восемь.

У Алекс перехватило дыхание, она даже забыла о своем горе. До этой минуты капитан Эллиот был для нее только шансом обрести свободу, а сейчас она увидела в нем человека. На вид ему можно было дать лет тридцать, то есть он немного старше ее, подумала Алекс. Хотя черты его загорелого лица говорили о сильном характере, он явно обладал и чувством юмора, интеллектом, спокойной мудростью человека, который жил настоящей, мужской жизнью.

К тому же она вдруг поняла, что он очень красив. До чего же ее довели издевательства, которым она подвергалась в плену, и страх за Кейти, если она только теперь заметила это!

– Мне очень жаль, капитан.

Он пожал плечами:

– Судьба бывает к нам несправедлива.

Но боль никогда не оставляла его – она видела ее даже сейчас.

– Вы пугаете меня, – тихо проговорила она. – Я надеюсь, мне не придется пройти через такое.

– Вы уже прошли через многое. Полгода в рабстве – и еще не сломлены. – Он сделал глоток вина. – Все эти месяцы вы жили в ожидании, когда вас продадут?

– Это мои третьи торги. – Она прислонила голову к позолоченным прутьям. – Я никудышная рабыня. Уже двое мужчин пытались купить меня для своих гаремов, потому что для них я предмет экзотики, но потом пришли к выводу, что я слишком неуправляема и независима, и отказались от своей затеи. После этого моя цена упала, и, как вы видели, на этот раз меня выставили на продажу с кляпом во рту. Иначе меня боялись показывать публике.

Он тихо присвистнул.

– Вы сильная женщина, миссис Уоррен.

– Не сильная, а скорее отчаявшаяся, – поправила она. – Я боролась ради Кейти. Ради нее одной. Если бы не она, я, наверное, давно бы сдалась. Это было бы намного проще. – «И безопаснее», – подумала она.

– Кейти на Мадуре?

– Женщина по имени Амина, с которой я сблизилась в первом гареме, куда сначала попала, прониклась ко мне сочувствием и рассказала, что Кейти увезли на другой остров, но она не знает, куда именно. Так что моя дочь может оказаться где угодно. – Алекс замолчала, мысленно благодаря Амину, которая проявила редкую доброту к чужеземке, обезумевшей от горя. – Но я найду ее, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

– Трудно вынести такое в одиночку. – Эллиот потянулся к ее руке, но она инстинктивно отпрянула от него. – Я клянусь – вы получите свободу, миссис Уоррен! И я сделаю все, чтобы вы нашли свою дочь.

Она ахнула, потрясенная тем, что чужой человек дает подобные обещания. Но он говорил серьезно – она прочла это в его глазах. И вдруг она осознала, что потеря жены и дочери пробудила в нем непреодолимое желание спасти ее и Кейти, может быть, именно потому, что он не смог спасти свою семью. Поддерживая ее, он хоть как-то утолял чувства собственной вины и горя, которые неотступно преследовали его.

Плен выхолостил ее душу, сделав нечувствительной к чужому горю. Она не гордилась тем, что готова на все, лишь бы вернуть Кейти. Она воспользуется ради дочери даже бедой чужого человека. Цель оправдывает средства. Вот до чего ее довело рабство!

– Я все выдержу, капитан Эллиот, – произнесла она после долгого молчания. – И Бог благословит вас за вашу доброту.

– Как я могу не помочь женщине в такой ситуации? – Ему и в голову не приходило, что он совершает что-то необычное. Он поднялся и прошелся по комнате, разглядывая дорогую мебель. – Вам придется провести здесь ночь, поэтому следует устроиться поудобнее. Пожалуй, эта ширма подойдет и даст вам ощущение уединения. – Гэвин погладил удивительной красоты ширму из резного сандалового дерева.

Он сложил ее и просунул в клетку. Острый запах сандала приятно щекотал ноздри. Втащив ширму внутрь, Алекс установила ее в углу клетки, отгородив пространство от главных дверей и спальни Эллиота.

– Как хорошо! Вы не представляете, как я мечтала о собственном уголке. – Сегодня она сможет уснуть, не ощущая на себе чужих взглядов, и совершит свой туалет, не чувствуя себя униженной. Скромность – еще одно качество, которое всегда было ей присуще. – Спасибо.