Безумный магазинчик - Волкова Ирина Борисовна

Как объяснил Денису китаец Жу, подаривший ему водку в благодарность за опубликованную в «Мега-СПИД-Экспрессе» статью «Желтомордые хунвейбины наезжают на подмосковных тараканов», косвенно рекламирующую продаваемые китайцем товары, в переводе это название означало «Я буду жить пять дней».

– Почему только пять? – озабоченно поинтересовался Денис.

Китаец закатил глаза и многозначительно поднял вверх указательный палец.

– Это ессь глюбокий сьмисель, – сообщил он. – Только сьтобы его поняти, надо выпити бутилка до дна.

Водка была желтая, как моча, а чешуйчатая бледно-зеленая ящерица со вспоротым брюхом, а зависимости от настроения ассоциировалась у Зыкова то с заспиртованным инопланетянином, то с расчлененным мутантом из фильма «Вязкая бесконечность ужаса».

Выпить водку Денис так и не решился, отчасти из-за плавающего в ней трупа, отчасти из-за названия, но расстаться со столь экзотическим подарком было жаль, и он на всякий случай держал бутылку в холодильнике, чтобы ящерица лучше сохранялась.

Повторно обведя взглядом скудные съестные припасы и убедившись, что ни в морозилке, ни в отделении для овощей не завалялся кусочек сыра или колбасы, Зыков вздохнул. Выбор был невелик. На завтрак он мог съесть яйцо, ящерицу, или же яичницу с ящерицей. При мысли о яичнице его передернуло.

Впрочем, оставался еще один вариант – сходить в магазин. Поспешно натянув джинсы и майку, Денис выбежал на улицу.

– Ты хочешь, чтобы я трахалась с собакой? – прозрачные голубые глаза несовершеннолетней Сусанны Потебенько, не мигая, смотрели на Максима Лизоженова.

На всякий случай сын советского поэта, словно бы невзначай, переместился в другой конец комнаты, подальше от темпераментной путаны.

– Но ведь ты мечтала стать актрисой, – напомнил он.

– Певицей, – поправила его Сусанна. – Я мечтала стать певицей. Как Наташа Королева.

– Да-да, я знаю, – кивнул головой Лизоженов. – Но ведь ты можешь быть поющей актрисой. Поющая актриса – это нечто большее, чем просто певица.

Дельфин русалку полюбилКакой-то странною любовью, —

фальшивя, запела Потебенько. – Кстати, почему именно с собакой? Тебе не кажется, что с дельфином было бы романтичнее? Я могла бы надеть резиновый хвост. Ты не в курсе, у дельфина большой дырокол?

– Что? – недоуменно встряхнулся Максим. – Дырокол? У дельфина? Какой еще дырокол?

– Господи! – Сусанна вздохнула и с сожалением посмотрела на Лизоженова. – Ну, дырокол… Вафля, банан, болт, костыль, палка, пистон, аппарат, подсердечник, свайка, штуцер, щекотунчик, водопровод, мотороллер… Не въезжаешь, что ли?

– Мотороллер? – поморщился Лизоженов. У него перед глазами все еще стояло искаженное безумием лицо Психоза, рассказывающего сказку о мальчике, разбавляющем кокаин сахарной пудрой, и он никак не мог сосредоточиться на разговоре. – Что ты несешь? Какой, к чертовой матери, мотороллер?

– Ну, ты даешь! – возмутилась Потебенько. – Я имею в виду член. У дельфина большой член?

– Понятия не имею! Ты спрашиваешь меня так, словно я только тем и занимаюсь, что трахаюсь с дельфинами. И вообще, причем тут дельфин?

– С собаками оттягиваются все, кому не лень, – объяснила Сусанна. – Если ты решил снимать порнуху с животными, надо придумать что-либо пооригинальней. Секс с дельфином, например. До такого даже Голливуд пока не додумался. Ты только представь: мы могли бы надеть на рыбку парик а ля Николаев, а я бы под черноволосую русалку загримировалась. Лицо у меня круглое, подштукатурить как следует – от Королевой не отличишь. Да и пою я не хуже. А если у дельфина нет дырокола – тоже не страшно. Присобачим к нему черный силиконовый штуцер из секс-шопа, никто и не разберется.

– То есть в принципе ты не возражаешь? – уточнил Лизоженов, решив на всякий случай не развивать тему дельфинов, русалок, штуцеров и дыроколов.

– А с чего мне вдруг возражать, – пожала плечами девушка. – Как сказал кто-то из великих: «Чем больше я узнаю мужчин, тем больше люблю животных». От дельфина уж точно триппер не подцепишь. Сниматься я согласна, но только при условии, что по роли я буду петь. И вообще, это должно быть настоящее кино, а не халтура какая-нибудь. Ты обещал сделать меня звездой.

– Вот и умница, – с облегчением вздохнул Максим. – Главное – звездной болезнью не заразись, русалка ты моя Запорожская.

– Позолоти ручку, серебряный!

Темные костлявые пальцы цепко схватили Дениса за локоть.

Голова старой цыганки была повязана закрывающим лоб грязным цветастым платком, мочки темно-коричневых ушей оттягивали здоровенные позолоченные кольца. В глубокой паутине морщин прятались поблекшие и словно выцветшие глаза.

– Простите, я не верю в гадание. – Зыков попытался высвободить руку, но цыганка держала его так крепко, словно вместо пальцев у нее были пассатижи.

– Потому и не веришь, что не гадали тебе правильно, яхонтовый. Позолоти ручку – чистую правду тебе скажу. Я ведь не обманщица какая-нибудь, не думай. У меня и диплом есть магистра оккультных наук. Хочешь, покажу?

Свободной рукой цыганка начала задирать вверх длинные и засаленные ситцевые юбки, надетые одна поверх другой.

– Нет, спасибо, я вам верю, – поспешно ответил Денис, сделав еще одну безуспешную попытку высвободиться.

– Ты не смотри, что вид у меня такой, – между тем продолжала старуха. – Смотреть надо не на вид, а на суть. Перед тобой потомственная колдунья, академик высшей алтарной магии, Реализованный Мастер и Прогрессор Космоэнергетики, имеющий непосредственный доступ к Всеобщему информационному полю через энергоинформационные каналы лемуро-атлантов.

«Во дает, старая! – восхитился Денис. – Не иначе, как объявлений из „Мега-СПИД-Экспресс“ начиталась. Шпарит прямо как по писанному. За одно это червонца не жалко. Слова-то какие запомнила: „энергоинформационные каналы лемуро-атлантов“. А я-то думал, что цыганки неграмотные».

– Ладно, – сдался Зыков, вытягивая из кармана смятую десятку. – Подключайтесь к Всеобщему энергоинформационному полю.

Бумажка быстро исчезла в складках засаленного одеяния.

– Ай, хорошая у тебя судьба, – довольно запричитала гадалка. – Есть у тебя заветное желание, и исполнится оно, скоро исполнится. А еще ты встретишь девушку-блондинку, красавицу, женишься на ней, детей нарожаешь, и будете вы жить долго и счастливо.

Денис вздохнул. От реализованного Мастера и Прогрессора Космоэнергетики он ожидал чего-либо более оригинального. Испокон веку цыганки предсказывают своим клиентам любовь красавиц и исполнение желаний.

– И когда я встречу блондинку? – поинтересовался Зыков.

– Сейчас, бриллиантовый, сейчас… – гадалка повернула его ладонь к свету, внимательно вглядываясь в нее. – Вот прямо сегодня и встретишь.

– Прямо-таки сегодня? – не поверил журналист.

– Говорю, сегодня – значит сегодня. Зарина никогда не ошибается.

– А как насчет исполнения заветного желания? Когда оно сбудется?

Цыганка провела грязным сломанным ногтем по его ладони.

– Сначала будет смерть. Я вижу красную смерть. Через эту смерть все и начнется.

– Что начнется?

– Слава, – хихикнула старуха. – Богатство, счастье, любовь. Но сначала смерть. Красная смерть.

– Какая еще смерть? Чья? Надеюсь, не моя?

– Больше ничего не вижу. Глаза старые, больные. Позолоти ручку, может тогда и в глазах прояснится.

– Я бы позолотил, да денег больше нет, – покачал головой Денис.

– На нет и суда нет, – вздохнула гадалка, мигом теряя к Зыкову интерес.

– Скажет тоже – красная смерть, – усмехнулся, глядя ей вслед, журналист.

Лада Воронец провела по лицу розовым ватным шариком, смоченной маслом жожобы и, резким движением головы откинув назад длинные черные волосы, раздраженно поморщилась. Она не выносила мучительные утренне-дневные пробуждения с тяжестью в голове и отвратительным металлическим привкусом во рту. Сегодня, как назло, голова была особенно тяжелой, а металлический вкус во рту казался на удивление мерзким.