Девочка двух альф (СИ) - Эйлер Майя

– Насть, что ты тут делаешь?

– Сижу, – недовольно буркнула она, даже не посмотрев в мою сторону.

– Я не про диван, я про этот дом, про оборотня, с которым ты приехала. Настя, почему ты здесь. Неужели отец не мог предостеречь тебя, чтобы ты не связывалась с такими, как он? Это не люди, они очень опасны, их нужно избегать…

– Папа? – фыркнула она и посмотрела, наконец, на меня. – То, что ты нашла себе папика и сбежала, не оставило нам выхода.

– Что я?

Но сестренка уже сорвалась. Теперь я видела, что ей не так безразлична я, она злится, обижена и расстроена.

– Ты! Думаешь, нам просто? Ты сбежала из дома, ушла, даже не попрощавшись! Понимаешь? У нас нет денег, нет тех, кто мог бы помочь! Тебе-то здесь хорошо, и накормят, и оденут, а нам с Леркой что делать? Этот пришел к отцу и предложил решение. Думаешь, у нас был выбор? У папы долги, он не может никак восстановиться. Нам было очень тяжело!

– Насть, я не сбегала, я…

– Брось! Папа все рассказал! У нас могло быть много денег, а в итоге – ничего! – она подскочила. – Это ты виновата!

В столовую вошла Лена, неся на подносе дымящуюся чашку и бокал, в котором пузырилось шампанское. Ее попросили – она принесла, и мне не в чем было ее винить.

– Спасибо, – я улыбнулась ей, а Настя схватила с подноса бокал, прежде чем Лена поставила все на стол.

Я даже сказать ничего не успела, а сестра уже расправилась с шампанским.

– Мерзкое, – прокомментировала и стукнула бокал на стол.

Лена могла принести ей что-нибудь из дешевого, просто чтобы показать, что ей тут не рады. Я бы не удивилась. Но вслух такого, естественно, говорить не стала. Кивком поблагодарила экономку, подождала, пока она уйдет, а потом вновь повернулась к сестре.

– Настя, что происходит?

– Я пью, не видишь что ли? Мне еще трахаться с этим стариком сегодня, нужно с духом собраться. Я ведь не ты, от обязательств не сбегаю.

– Я не сбегала, Насть, я пыталась защитить тебя от этого! Я пошла к Роману Руслановичу, чтобы он не требовал от папы долги вернуть, понимаешь?

– Как удобно, правда?

Она не верила тому, что я говорю. Что же ей наговорил отец, раз Настя каждое мое слово воспринимает в штыки. Он явно наврал ей, чтобы выгородить себя. Ох, а что если он и не собирался прекращать свои игры? Неужели я могла поверить в то, что после моего отъезда он исправится? Начнет думать о девчонках и их будущем? Глупая тут только я, нужно было звонить почаще, выпытывать у Лерки все подробности… Не дать случиться непоправимому.

– Насть, – сделала к ней шаг.

– Нет! Не трогай меня, поняла? Если бы я знала, что ты здесь будешь, то ни за что бы ни согласилась сюда ехать. Уж отвертеться бы повод нашла.

Больше всего на свете я боялась, что мы с сестрами станем врагами. Я делала все, чтобы они никогда не знали горя, и вот – все разрушено.

Глава 6.3

Настя больше ничего не говорила. Пару раз я пыталась что-то сказать, спросить о чем-то, но она только фыркала и отворачивалась, не желая даже отвечать мне. Было очень больно. Отчаяние захлестывало с головой, но все, что я могла, просто сидеть и делать вид, что все замечательно. Хорошо. Я сильная, я со всем справлюсь. Сейчас позволю Насте делать, что ей хочется, как она считает нужным, а вот потом… Потом я поговорю с Романом Руслановичем и все решу. Если отец не сдержал слово, то он нарушил не только мой договор с ним, ведь так? Или долги так и остались долгами? Но для меня этот договор потерям всяческое значение.

– Настя! – из-за двери донесся мужской голос, и сестра поднялась на ноги, быстро поправила платье и пошла на выход.

– Настюш, я позвоню тебе, хорошо?

– Иди ты, – бросила она и ушла.

Я продолжала сидеть. В голове не было ни одной связной мысли, одновременно хотелось бежать, действовать и плакать от отчаяния, но я понимала, что в нынешнем своем состоянии просто не способна на осмысленные действия.

– Василиса, что ты тут делаешь? – я так погрузилась в мысли, что не заметила, как в столовую вошел Роман Русланович и сел рядом со мной. – Запах твоих слез уже пропитал весь дом, я говорил, что следует держать себя в руках. Что случилось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Это была моя сестра, – ответила глухо.

– Я понял. Вы очень похожи. Помнится, твой отец говорил, что у него три дочери. Это, я полагаю, была средняя?

– Да. Настя. Я только ради нее… – всхлипнула. – Только ради нее согласилась…

Вот чего я не ожидала, так это того, что Роман Русланович по-доброму обнимет меня.

– Ты не обижайся, девочка, я все понимаю. Ты, может, и хотела как лучше, но я же чувствую, что вы, люди,  испытываете. Ей нравится, Василиса, ей все это нравится. Не знаю, о чем вы с ней говорили, но воя сестра не такая невинная, как ты о ней думаешь. Может, твоя жертва была напрасной?

– Нет! – я вскинула голову. – Это все папа! Он ее заставил…

– Как скажешь, – Роман Русланович гладил меня по голове. – Если тебе так спокойнее, то пусть будет так. Я, конечно, не думал, что все закончится так быстро, но все же спрошу прямо. Ты хочешь уйти?

Такого я не ожидала. Да, разговор нужно было поднимать, ведь… Но что он сам его начнет, о таком даже не думала.

– Не знаю. Я не знаю, что мне делать.

– Твой отец отдал мне тебя в счет долга, – Роман Русланович скривился. – Ты не отрабатывала, но я этого и не просил. Не люблю, знаешь ли, девичьих страданий. Впрочем, как работник ты меня вполне устраивала и устраиваешь. Если захочешь уйти, черт с ними, с деньгами, уходи. Не ты мне их должна… Но вот вопрос в другом. Куда?

Он был абсолютно прав. Идти мне было некуда. Домой? Не уверена, что папа будет счастлив видеть меня там. Если он продолжает играть, то совсем скоро предложит новую «подработку», а та, уверена, уже не будет такой замечательной.

– Мне нужны деньги, – внезапно осознала я и, испугавшись, отпрянула в сторону от оборотня, решив, что он сейчас разозлится.

– Зачем? – спокойно спросил Роман Русланович.

– Я не смогу оставить сестру с ним, я должна ее забрать. Лерка не должна видеть всего этого, хоть ее, но я должна вытащить, пока он не превратил и ее, – договорить не смогла.

Оборотень поднялся.

– Я подумаю, а пока иди к себе, переоденься. Сегодня ты мне больше не нужна, бумажки могут подождать и до завтра. Отдыхай.

На миг мне показалось, что он издевается. Как я могу отдыхать? Но спорить не стала, поднялась, попрощалась и направилась к себе. Ноги казались ватными, идти было тяжело, сердце колотилось словно бешеное. От нервов можно заработать проблемы со здоровьем, а этого мне бы не хотелось. Да и страх, что Роман Русланович решит выкинуть меня на улицу, становился все больше. Я не понимала его. Сейчас – милый и добрый, а через секунду – жестокий и холодный. Он не человек, мне трудно объяснить его решения, угадать, но сама я не выберусь из этой ловушки. Да, найти работу, снять квартиру… говорить легко. У меня ни гроша за душой, нет крыши над головой. Идти по друзьям? А есть ли они у меня? Не уверена…

В комнате разделась, сбросив вещи прямо на пол. Потом уберу, сейчас нет сил на лишние движения.

Так странно, я не успела ничего сделать, физически не устала, но эмоции вымотали, втянули из меня все, что только можно, превратили в опустошенную куклу, у которой, помимо всего прочего, закончился завод. Упасть на кровать, заснуть и не видеть снов, вот и все, чего мне сейчас хочется.

Но стоило голове коснуться подушки, как все стало только хуже. Слезы сами потекли из глаз, я сжалась в клубок, обнимая одеяло, и заплакала, жалея и себя, и Настю, и Лерку. Мне было жаль даже маму, которой давно не было с нами. Странно так.

Боль – это страшно. Никогда не думала, что отчаяние может накрыть с головой, практически уничтожить. Но именно это я сейчас и чувствовала. Я могла остаться здесь, жить, как ни в чем не бывало, но какой смысл? Единственное, что было в моих силах, оказалось напрасным, и теперь попросту не было желания существовать дальше. Потому что жизнью я бы это не назвала.