Город для отдыха героев враждующих армий - Андрей Курков

 сербов я получил орден Серебряного орла, а от пруссов - золотой крест за

 смелость...

 Он замолчал и с удовлетворением наблюдал за застывшим выражением

 моего лица. Да, должен признаться, рассказ действительно произвел на меня

 неизгладимое впечатление. Оттаял я минуты через три.

 Генерал был доволен собой.

 Я заметил, что в кафе кроме нас никого больше нет.

 За окном моросил дождь.

 Донесся шепот падавшей с неба воды и я почувствовал себя участником

 той битвы между сербами и пруссами. И даже дрожь прошлась по моей спине,

 настолько реально представил я себя в грязных траншеях, пригибающегося,

 вынужденного в спешке перебегать, наступая на раненых и убитых бойцов...

 Онемела рука. Так со мной уже бывало на одном из фронтов...

 - Эй! Кофе с водкой и наполеон! - проорал генерал в пустоту

 обезлюдевшего кафе.

 - Секундочку! - ответил откуда-то из недр помещения писклявый женский

 голос.

 - Спасибо за рассказ, - я поднялся из-за стола и кивнул головой,

 стараясь таким образом вежливо откланяться.

 - Что за спешка?! - спросил генерал.

 - Мне душно, пройдусь немного... - сказал я и, чувствуя, что мой уход

 не огорчит старика, развернулся и пошел к выходу.

 Мокрые булыжниковые мостовые тускловато поблескивали. На покрашенных

 стенах домов красовались подтеки воды. Слабый ветер сушил листья деревьев,

 струшивая с них капли. Я шел не спеша. Шел к морю, как к самому близкому

 человеку, которому я мог сказать все, мог открыть свою душу и свои

 сомнения.

 Набережная была пустынна. Море - спокойно. Волна, не выше комнатной

 собачонки ростом, мирно лизала песчаный берег. На расстоянии одной-двух

 миль от берега солнце, пробившись сквозь ослабевшие тучи, запускало в море

 свои лучи.

 Я оглянулся на город, на две горы, поджимавшие его к морю. На

 вершинах обеих гор вовсю старался ветер, совершенно неощутимый здесь - он

 перепихивал через каменные хребты облегченные после дождя тучи.

 "Давай-давай! - подбодрил я его мысленно. - Нам здесь не нужен дождь".

 А город, заметив отсутствие дождя, стал понемногу оживать. На улочках

 появились люди. Долетел до меня чей-то смех. Еще пару минут и мое

 одиночество будет растворено в звуках шлепающих по мокрому булыжнику ног,

 в разноязыких разговорах, в пении птиц и криках чаек.

 Солнечный луч вошел в самую середину города.

 В другом конце набережной я увидел медленно идущую мне навстречу

 девушку с маленькой рыжей собачкой на поводке. Черные волосы собраны в

 косичку, торчащую вверх. Я уже видел ее. Видел дважды.

 Я отошел от воды и тоже, выйдя на набережную, пошел не спеша ей

 навстречу. Мне кажется, она не будет против того, чтобы улыбнуться мне в

 ответ на мою улыбку. У нее овальное восточное лицо и глаза, форму которых

 называют миндальной.

 До нашей встречи оставалось метров двадцать, но в это время она

 свернула на улочку, карабкающуюся назад в верхний город.

 Набережная вновь пустынна.

 Город накрыт солнечным светом.

 Я сел на все еще мокрую скамейку и закрыл глаза.

В 

 И вспомнил тот единственный случай, когда одна из войн закончилась

 при мне, буквально в моем присутствии. Было это в Южной Азии. Окопы,

 которые мы углубляли перед последней атакой противника, были наполовину

 заполнены грязной водой.

 Между нами и противником было огромное поле практически без

 растительности. Уже два или три месяца шла позиционная война со слабыми

 попытками атак, вследствие чего на поле оставались лежать многие убитые и

 раненые. Ни тех, ни других не подбирали. Раненые иногда пытались доползти

 до своих, но "свои" не спешили им на помощь и я не помню ни одного случая

 по нашу сторону окопов, чтобы хоть один раненый добрался. И вдруг

 неожиданно пришло известие о том, что война окончена. Никто, как я понял,

 в это не поверил, но тут все обратили внимание на окопы противника, точнее

 на то, что противники повылазили из окопов и, не боясь прицельного огня,

 ходили, курили, что-то кричали. Этого хватило солдатам, чтобы тоже вылезти

 из грязной жижи, в которой они просидели несколько месяцев, и размять

 затекшие в язвах ноги. Через некоторое время я услышал шум мотора и тут же

 со стороны тыла подъехал танк, потом рядом с ним остановился грузовик с

 прицепом. В кузове грузовика сидели женщины, а на прицепе были навалены

 какие-то инструменты. Уже позже я понял, что на позиции привезли бригаду

 соседней сельхозфермы. Солдаты окружили женщин, смеясь, весело говорили о