Рейтинговые книги
Читем онлайн Радуга прощения - Антон Савин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14

- А что тебе еще нужно, кроме солнца?

- Мне? Разве что... Аленушку.

- Ко-го?!

- Да, русскую Аленушку, ту самую, не смейся, с картины Васнецова. Аленушку, которая пошла бы со мной всюду, с которой я не замечал бы дороги... То есть замечал бы, но только в самом лучшем смысле!

Друг запутался: он говорил то, что мало кому говорил. Он был уже одет весьма прилично - на время пребывания в городе я одолжил ему кое-что из своего гардероба. В общем, друг выглядел теперь как вполне благополучный жених.

- Ну поздравляю! - сказал я ему. - Мечта твоя, быть может, сбудется. Пойдем, представлю тебя одному семейству.

Настало время подробнее описать Алену, ту самую, на которую возливалось вино во время наших уездных месс. Конечно, на васнецовский образ она походила мало. Я уже упоминал, что эта барышня была очень мала ростом - на голову ниже моего плеча. Вся она была даже пронзена светом какой-то маленькости. Ее колени были острые, как копья, а ладони были не шире плотвичек, которых ее маленький брат ловил на удочку в заросшем домашнем пруду прямо за огородом.

Нос ее был очень тонок, словно сделан из китайской рисовой бумаги. А веки были совершенно лишены ресниц, и Алена имела странную привычку часто закрывать их, например, во время разговора. Еще при первом знакомстве с нею я понял, что это не вечная сонливость и не невежливость по отношению к собеседнику. Очень любила она, прикрыв маленькие-маленькие веки, водить по своему лицу тыльной стороной ладони, касаясь то лба, до скул, то губ.

Еще раз повторяю: Алена не была сонной и неряшливой девицей. Наоборот, она была очень домовитой хозяйкой, к тому же довольно сильной и удивительно выносливой при таком, казалось бы, крайне хрупком сложении.

Она была красива: у нее была высокая грудь и очень короткие белые волосы, какие сейчас только начинают носить, я слышал, в европейских столицах. Мать, во всем довольная своей дочерью, только в этом пеняла ей и пыталась заставить отрастить косу, как полагается девке-невесте, чтобы не остаться навек именно в таком амплуа. Однако после того, как Алена стала принимать участие в радениях, подобные разговоры прекратились.

Я был желанным гостем в скромном доме на берегу пруда. И когда я привел сюда друга, мои надежды оправдались: злополучный вор Керемет уже не вспоминался его бывшим попутчиком. Глаза Алены стали чаще открываться, являя миру удивленный серый взгляд. Мать, конечно, внутренне негодовала, но все, что было связанно со мной - а значит, с властью, - принималось ею свято и на веру, как это обычно случается в таких кругах.

Как раз за неделю до появления друга я привез из города, в который ездил к доктору, коротенькое клетчатое платье, желто-коричневое, и подарил его Алене. Платье удивительно шло к ее странной, не аристократической, а птичьей хрупкости.

Мать Алены потребовала, как ужасно выражаются ныне, "узаконить отношения" друга и своей дочери. Свадьбу устроили по последней моде - вся она уложилась в час времени. Мать Алены считала, что приобретает в зятья столичного поэта, угодного новой власти, важного и прибыльного мужчину, пусть со странностями, но все они, большевики, не без чудины. Алена знала, на что идет, а мать провожала дочь в Москву. Нет, друг не обманывал ее: просто все эти картины были нарисованы пылким мещанским воображением. Добрая женщина знала, что молодые сперва совершат свадебное путешествие, однако была уверена, что вскоре оно приведет их в столицу.

Друг согласился, чтобы я купил билет для новобрачных, но не далее чем до первой крупной станции. Я сам, пользуясь выходным, вызвался проводить их.

Я прошел с влюбленными версту по чистому полю, потом расцеловал их, послушал их благодарственный лепет, подарил Алене золотой крестик: ознаменование ее солнечного крестного пути и одновременно - запас на черные дни. Эта цыганка в душе ушла, ведомая под руку беспорочным мужем, и долго двигались по желтизне полей их маленькие черные точки.

IV

Свадьба и проводы случились в отсутствие Зипунова - на месяц его вызвали в губернию на какие-то курсы. По возвращении его между нами произошла знаменательная беседа.

- Наслышан о ваших подвигах, батюшка! - сказал он мне, и я поразился, как чекисты все более и более начинают походить на старую благодушную полицию, преумножив при этом ее и так немалую жажду крови. - Как вы поймали этого злостного нарушителя пролетарской законности, так сказать... Этого мелкобуржуазного недобитка...

Зипунов остановился, подыскивая другие формулировки подобного плана, но, видимо, не найдя, перешел к следующей мысли:

- Да, я считаю, что разделение на политических и уголовных преступников должно быть категорически оставлено в прошлом! Если ты убийца - значит, буржуй, а если буржуй - значит, бандит...

- Точно, - поддержал разговор я. - Даже Прудон говорил: la propriete c'est le vol...

- Верно, товарищ Датнов. Я распоряжусь, чтобы наша газета достойно отметила ваш подвиг. Один на один, как римский гладиатор Спартак... Хотя ведь это ваш долг! Вспомните его слова, - Зипунов показал большим пальцем в сторону портрета Ульянова-Ленина, - сказанные про ваше учреждение: чтобы каждый трудящийся республики знал и понял, что именно в лице прокурора и его заместителей он всегда имеет первого и самого близкого помощника и охранителя его интересов...

Зипунов не отличался хорошей памятью, и я гадал: действительно ли он помнил эту фразу или специально вычитал за минуту до моего прихода?

- Но другой ваш поступок меня удивил!

- Какой?

- Алена... Я осведомлен о вашей роли в этом деле!

Однако, вместо того чтобы в ответ на его грозный вид принять виноватый, я поднял палец кверху и сказал громким победным шепотом:

- Это была жертва...

Зипунов осекся.

- Какая еще... жертва?

- Вы слышали о человеке, который увез ее?

- Жалко, что в тот момент я отсутствовал...

Зипунов напомнил мне в этот момент рассерженного моржа, бьющегося своей клыкастой тушей на льду. Я парировал:

- Не стоит так говорить... Это некоронованный владыка петербургского эзотерического мира, мой бывший учитель. Да, с виду он скромен, как всякий, дерзающий постигать высшее! Теперь он живет в Москве. Вы ведь представляете, что советская власть поставила старую мистику на службу себе, в том числе и на самых верхах?

Зипунов открыл рот, но в то же время подался вперед, выражая агрессию всем своим тяжелым телом. В нем боролись свойства городничего из "Ревизора" и чувства старого пройдохи, который довольно тонко чует всякий обман. Требовалось окончательно склонить чашу весов в нужную сторону.

- Вы помните декрет Совнаркома о даровании староверам и сектантам освобождения от воинской повинности, подписанный в январе девятнадцатого года?

- Как же, помню! - Мина неудовольствия промелькнула на лице Зипунова.

- Верно. Он принес представителям советской власти немало хлопот, но он был справедлив. Эти люди не служили нам с винтовкой в руках, потому что вместо этого они служили по-другому!

- Но почему же сверху так быстро была спущена установка этот декрет игнорировать?

- Потому что и среди этих мистических по своему происхождению элементов затесалось слишком много обывателей, буржуазии... Поэтому решено было сузить круг.

- Теперь понимаю...

- Так что - увы - наши мессы придется временно прекратить.

Зипунов глубоко вздохнул, дернувшись всем телом. Я был очень рад: после того как оформилась моя новая идея, эти карикатурные обряды начали мне основательно надоедать. Конечно, с их помощью я мог бы продолжать наблюдение за психологией нового типа людей-нелюдей, волею истории вышвырнутых на поверхность. Но, хотя я и понимал ценность подобного вида наблюдений, они уже не могли пересилить чувство тоски в моей душе.

- Ну а потом?..

- Потом - продолжим. Найдем нового медиума. Может быть, из столиц пришлют в порядке возмещения. Кстати, если вы окажете некоторую помощь семье Алены... Мне кажется, наверху это произведет довольно благоприятное впечатление.

- Это я вам обещаю!

Зипунов, как мне показалось, вложил в свое высказывание всю твердость, которая была у него приготовлена для разговора со мной.

- А теперь вот что, Богдан Степанович... Мой учитель, великий метафизатор, поручил мне довольно важное дело. И я горд, что оно доверено именно мне и нашему городу.

- Всяческая помощь вам будет оказана.

- Я говорю о Керемете, то есть бандите, которого я арестовал. Когда его должны будут отконвоировать к месту прежнего заключения?

- Завтра.

- Мы должны всячески оттянуть этот момент, а по возможности и вообще оставить этого субъекта у нас.

- Но зачем?

- Прежде чем я оглушил его, я успел увидеть его открытые глаза и понял, что это именно тот человек, который нужен мне для сотворения нового обряда.

- Тоже... жертва?

- Да, именно.

- Но почему же вы просто не можете отдать приказ оставить его у нас, если у ваших есть контакты с высшей властью?

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Радуга прощения - Антон Савин бесплатно.
Похожие на Радуга прощения - Антон Савин книги

Оставить комментарий