Чешир (ЛП) - Лавлок Саманта

— Я могу помочь с этим. — Она подталкивает меня локтем и выводит из задумчивости. — Пойдем, провожу и оставлю тебя по дороге к бизнес-администратору. — Я следую за ней в ту сторону, откуда только что пришла, но вместо того, чтобы дойти до конца коридора, она резко поворачивает налево в поворот, который я не заметила во время первого прохода здесь.

По крайней мере, я не совсем спятила — я шла в правильном направлении.

Остаток пути мы обе молчим, и когда доходим до двери моего класса, я улыбаюсь ей с облегчением.

— Спасибо, Финн.

— Да без проблем. — Она продолжает свой путь, но через несколько шагов поворачивается ко мне лицом, и с ухмылкой идет задом. — Ты можешь рассказать мне все о том, что тебя так напугало, позже. — Потом салютует мне и поворачивается обратно, кидая через плечо. — Любознательные умы хотят знать.

Я смотрю ей вслед, пока она не заворачивает за угол, затем поворачиваюсь и вхожу в лекционный зал, где уже сидит большинство моих однокурсников по экономике. Сканирую свободные места и выбираю одно возле прохода в центре комнаты.

Ноутбук открыт, я только нашла ту самую удобную позу, когда ощущение, что за мной наблюдают, снова пробегает по моей коже. Не поднимая головы, бросаю взгляд влево и вправо, но не вижу никого, кто бы смотрел в мою сторону. Быстрый, бесстрастный взгляд через плечо, и нахожу виновника. Бенни смело встречает мой взгляд, не пытаясь сделать виноватый вид, ведь ее заметили, или даже отвести глаза. Она просто смотрит сквозь меня, выражение ее лица достаточно странное для того, чтобы я вздрогнула.

Тряхнув головой, снова поворачиваюсь лицом вперед и пытаюсь игнорировать ощущение глаз-бусинок, сверлящих дыры в задней части моего черепа.

Когда профессор, наконец, объявляет окончание своей монотонной лекции, спёртый вздох, который, как мне кажется, я задерживала всё это время, вырывается между моих сжатых губ. Я убираю свой фиолетовый ноутбук и вешаю сумку на плечо. В предвкушении побега встаю на ноги еще до того, как большинство других студентов заканчивают печатать свои последние предложения.

Выход манит, и я поднимаюсь по лестнице в лекционный зал, пока что-то твердое не упирается в мою правую лодыжку и не сбивает меня с ритма. Болтаю руками в воздухе, отчаянно пытаясь удержаться в вертикальном положении, но безуспешно. В итоге я неловко приземляюсь на правое бедро, но в последнюю секунду успеваю повернуться, чтобы не упасть лицом вперед и не раздавить MacBook.

Несколько секунд я пытаюсь перевести дух и оглядываю лестницу, по которой только что поднималась.

Там ничего нет.

Рядом со мной никого нет.

Так о что же, черт возьми, я споткнулась?

Не обращая внимания на ухмылки и шепот, я снова поднимаюсь и продолжаю подъем к выходу. Бедро адски болит, но это ничто по сравнению с моей гордостью. Я чувствую себя полной неудачницей. Смущение, окрашивающее мои щеки и скручивающее мое нутро, — это не то чувство, к которому я привыкла. Спокойная, предсказуемая я не делала ничего постыдного. Прошло два дня моей новой жизни, и все меняется с геометрической прогрессией: сначала моя реакция на трех парней в коридоре, а теперь спотыкаюсь о собственные ноги.

Как только мне удается выбраться из класса без дальнейших инцидентов, я решаю вернуться в свою комнату и спрятаться там до конца дня. Приманка пушистого розового кресла-мешка уже почти победила, когда рядом со мной материализовывается Финн.

— Эй, соседка, почему у тебя такое лицо? — Она озабоченно морщит свои черты. — Ты в порядке? Выглядишь красной и немного потной.

— Я в порядке. Бенни весь урок пыталась просверлить мою голову, а когда я спешила уйти, включился мой ген неуклюжести, и я споткнулась о собственные ноги. Приземлилась на задницу на глазах у всех. Хорошее начало. — Потянувшись вверх, я стягиваю резинку с хвоста, позволяя длинным платиновым волнам беспорядочно рассыпаться по плечам. Как занавес. Или щит.

— Не-а, — пренебрежительно пожимает плечами Финн. — Так бывает. Через тридцать секунд появится следующая порция сплетен, и твой бесславный уход станет старой новостью. А эта история с Бенни? Это просто она. Ты привыкнешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А что, если я не хочу привыкать? Эта девушка очень странная — словно какой-то серийный убийца.

Мы идем в тишине несколько шагов, пока Финн не щелкает пальцами.

— Я точно знаю, что тебе нужно, — радостно восклицает она.

— О, да?

— Да. Нам будет очень весело. Увидимся позже в общежитии. — Финн слегка толкает меня плечом, прежде чем уйти на следующий урок. Она довольно взволнована, что сразу же заставляет меня подумать, что я пожалею об этом.

***

— Ты уверена, что это хорошая идея? — Может быть, из-за того, что произошло сегодня утром, или из-за последних нескольких недель, или из-за этого небольшого ощущения, что мне нужно что-то большее, я позволяю уговорить себя пойти куда-то этой ночью.

Теперь я оказываюсь здесь, в очереди у входа в бар кампуса, поеживаясь от сырой зимней прохлады. По крайней мере, я уступила ворчанию Финн и оставила волосы распущенными, так что они дают хоть какую-то защиту от холода.

Однако черные сапоги на высоком каблуке на моих ногах ничего не делают, чтобы согреть меня. Начинаю беспокоиться, что могу потерять палец от обморожения, если нам придется простоять здесь еще долго. Не помогает и то, что я чувствую себя незащищенной не только перед стихией, но и перед оценивающими взглядами всех людей, стоящих в очереди вместе с нами.

Выцветшие джинсы с низкой посадкой делают мой зад классным, по крайней мере, по мнению Финн, а черный кожаный корсет с халтер-топом, который та настояла, чтобы я взяла, подчеркивает мою талию и высокую круглую грудь. Часть меня чувствует себя немного крутой, а другая чувствует, что мне следует прекратить играть в переодевания и вернуться в нашу комнату заниматься.

— Конечно, я уверена. Ты выглядишь сексуально, — уверяет меня Финн сквозь стучащие зубы, и я хмыкаю.

— Готова поспорить, что я похожа на мороженое. — Я топаю ногами, пытаясь понять, чувствуют ли они еще что-то. — Сколько нам еще ждать здесь? — После того паршивого утра, которое у меня было, Финн решила, что ночь вне дома — это именно то, что доктор прописал. Не буду врать — это звучало как лучшая идея в нашей уютной теплой комнате в общежитии.

Когда моя сестра еще жила дома, я помню, что она постоянно выходила на улицу с подругами в неподходящих по погоде нарядах. И злостно высмеивала ее за это, а теперь вот сама мерзну, стоя полуголая посреди зимы, ожидая, пока попаду в какой-то бар, в который, наверное, все равно не хочу попасть.

Наконец, очередь начинает двигаться. Через несколько минут мы оказываемся внутри, и меня обстреливают стробоскопические цветные огни и глубокий бас, от которого мои сердце бьётся о ребра.

— Святое дерьмо! — Не думаю, что Финн слышит меня из-за музыки, но мое выражение лица, должно быть, само говорит обо всем, потому что она смеется над моей реакцией. Я потрясена тем, что вижу что-то настолько современное в кампусе, где остальные здания выглядят, словно они из средневековой Англии.

В Уиттиере тоже была студенческая пивная — маленькая, мрачная, с дерьмовой звуковой системой и жесткими, неудобными стульями. Но это место выглядит так, будто его перенесли прямо из сердца Нью-Йорка.

«Андеграунд» — это не бар, а настоящий ночной клуб.

Вся средняя зона представляет собой огромный танцпол, заполненный извивающимися телами, попавшими в паутину звука, льющегося из стратегически расположенных колонок. Зеркальный шар, подвешенный достаточно высоко, чтобы его не было видно, ловит лучи разноцветных огней и отражает их, как блестки, на все вокруг. Здесь царит атмосфера свободы и освобождения, и она начала заползать мне под кожу, как только я переступаю порог.

Финн хватает меня за руку и тащит через лабиринт высоких столов и высоких черных кожаных стульев на танцпол. По сравнению с ее покатыми бедрами и плавными движениями сразу понимаю, насколько я скованная и неловкая, стою рядом с ней, как дура, совершенно не двигаясь.