Синий каскад Теллури - Александр Степанович Грин

спросил Рег.

— Лодку придется бросить. Но это всегда так, иначе ничего не поделаешь. — Изотта вздохнула. — Эту мне жаль, очень легка и устойчива. Вы тронетесь пешком, Рег, до устья реки, в пяти милях отсюда пароходная пристань.

— А вы?

Она поправила волосы, сдвигая к затылку изношенный кружевной платок.

— Я возвращусь берегом, — сказала она. — Через сутки вам надо исчезнуть. Эта проделка может обойтись дорого.

— Вероятно, — задумчиво согласился Рег. — Однако я держусь того мнения, что люди нерасчетливы или тупы. Продавать жизнь за медный грош, тарелку похлебки и железную койку — это верх бесстыдства, Изотта. Они вправе ожидать всяческих неприятностей.

Девушка засмеялась. Светящийся жук описал над головами плывущих фосфорическую дугу и ткнулся в складки платья Изотты, запятнав ее грудь дрожащим зеленоватым кружком. Тотчас же Рег увидел затлевшие пальцы девушки; схватив насекомое, она быстро запутала его волосами около уха. Огненная шпилька выделяла из тьмы половину ее лица, вторая половина осталась затушеванной мраком.

— Зачем вы сделали это? — серьезно спросил Рег.

— Зачем? — Изотта пожала плечами. — Потому что у меня нет драгоценностей. Кто живет только морем, тот ценит и раковины и вот эти волосатые угольки. Они довольно милы, Рег. Правда?

— Я отвечу вам завтра, Изотта. — Рег обернулся. — Поворачивайте, иначе мы сядем на мель.

Киль скрипнул о песок, лодка накренилась и остановилась. Выходя, Рег коснулся ногой берега одновременно с Изоттой, легкий силуэт ее отдалился к кустам и замер.

Рег постоял немного, раздумывая, вытащить лодку на сушу или возвратить океану; затем нагнулся, расшатал суденышко, заплывшее по килю песком, и оттолкнул его в синюю тьму.

VI

Судьба Теллури

Они прошли в глубь берега, за холмы, остановились, и Рег повернулся к Изотте. Он не видел ее лица, но помнил его таким, каким было оно открыто ему беглым лучом крейсера: сильным и прелестным в своей редкости.

— Когда рассветет, — сказала девушка, — вы тронетесь направо, в обход гор. Теперь слишком темно.

Она села, обхватив колени руками, a Рег вытянулся на спине, сунув под голову ружье. Ночная земля скрылась от его глаз; звездный провал неба осенял тишину великим покоем холодных пространств; глухой запах травы мешался с острым ароматом камеди, тополевой листвы и неизвестных ночных цветов, любовно раскрывших тьме невидимые маленькие немые рты.

Человек исчез в Реге; теперь он был тьмой, звездным блеском, застывшим сознанием земли, всем и ничем. Сон бежал от него, но Рег не торопился уснуть; живой и близкой была для него в этот момент тьма, ее видения неслись перед его глазами — грозный вихрь жизни, полный таинственного, неуловимого ритма.

Видения перешли в сон, но и здесь, не покидая дремлющего сознания, благоухала трава, обвеянная сухим ветром.

Когда рассвет посмотрел в закрытые глаза спящих — Рег приподнялся. Дымчатое на горизонте и ясное в зените небо растопило звездный узор, голубея от брызнувших за холмами прозрачных ливней зари. Неяркие ковры света устилали траву; беглый золотой блеск дрожал в матовой от росы зелени.

Неподалеку, окружив голову кольцом рук, спала Изотта. Рег подошел к ней и тронул девушку за плечо. Прежде чем встать, она потянулась всем телом, вздрагивая от холода.

— Куда идти? — спросил Рег, улыбаясь обычной своей улыбкой — смесью ожидания и замкнутости. — Направо?

— Да. — Изотта подняла руку. — Все дальше, берегом. Но вы можете сократить путь, держась высохшего ручья. Он попадется через полмили. Мне же — в другую сторону. Прощайте.

Рег отвернулся, рассматривая зеленый мох почвы.

— Торопиться хорошо изредка, — сказал он, выдержав довольно большую паузу, во время которой пришел к легкому и веселому решению, — отчего бы вам не двинуться тоже направо? Я думал об этом еще вчера, под выстрелами.

Рег замолчал и добавил взглядом то, что не поддается резцу слова. Лицо девушки, спокойное по-утреннему, смотрело на него рассеянной ленью глаз, дышащих еще сонным теплом ночи.

— Проще говоря, — продолжал Рег с некоторым нетерпением, — я предлагаю вам пойти со мной. Случай показал мне вас с великолепной стороны — едва ли представится еще такой же другой, в другом месте и с другой женщиной. Сказать, что я вас люблю — много, для этого у меня было мало времени. Но что-то есть. И окончательное, вероятно, случится.

Изотта сдержанно рассмеялась.

— Меня ничто не удерживает. Но вам следовало бы за мной поухаживать. Я — женщина.

— Пустое, — мягко возразил Рег. — Я живу быстро и не в таком теперь положении, чтобы говорить комплименты. Но вы для меня ценны, Изотта. Я не могу упустить вас, мое существование может быть связано только с такой, как вы. Из нас получится хорошая пара.

Он говорил это как будто про себя, негромко, тоном соображения.

— Рег, — серьезно возразила девушка, — все так, но вы ездили не за мной. Цель вашей поездки — у вас в кармане. А я — между прочим; ведь верно?

Удовлетворенный, Рег одобрительно кивнул головой, слова эти понравились ему.

— Я, признаться, забыл об этом, — сказал он, вынимая пакет Таймона. — Эти бумаги могли бы осчастливить сотни тысяч людей. Но посмотрите, как изменится смысл всего происшедшего.

Он поднял руку и швырнул паспорт Теллури в глухие кусты цепкой заросли.

— Там они и сгниют. Я принес вам в подарок великолепный модный курорт, с источником восхитительного синего цвета, может быть, единственным на земле. Здесь были гостиницы, пансионы и множество людей, вылеченных от самых разнообразных болезней.

— Поднимите! — изумленно сказала девушка. — Потом вы будете жалеть об этом.

— Нет, — с досадой возразил Рег, — я был мальчиком очень давно. Отправитесь вы со мной или нет — бумаги останутся там, куда я зашвырнул их. Я не хочу всю жизнь обонять больницу и размышлять о катарах желудка. Воспоминание о воздвигнутых мной нечистых зданиях преследовало бы меня до гробовой доски. Я равнодушен к людям. В этом — мое холодное счастье. Чего доброго, несколько господ, пораженных желтухой, сложатся, поставят на газоне мой бюст и вздумают позавтракать под его тенью. Ведь у меня есть своя жизнь — пропитывать ее запахом лечебницы я не имею желания. К тому же, если мы почувствуем друг к другу любовь, хорошее удовольствие — постоянно связывать ее в уме с ядом отличной коллекции болезней, собранных в один твердый узел, — нет, я остаюсь при своем. Вы не можете повторить свой упрек, я изменил смысл этой тревожной ночи, идемте, небезопасно оставаться вблизи от бухты.

Девушка протянула руку и сбросила стебелек, приставший к рукаву Рега.

— Я слышу вас как будто издалека, — задумчиво проговорила она. — Это потому, что вы мне еще