Наркоза не будет! - Александра Сашнева

В коридоре, который выходил напрямую к даблам, а оттуда к кухне, горело несколько тусклых лампочек и было немного светлее, чем на лестнице. У стены, задрав острый измученный подбородок, неподвижно полулежал парень, обдолбанный в усмерть. Риту обогнали два дюжих, жующих жвачку охранника. Они умело подхватили парня и поволокли к черному выходу. Мимо туалетов, мимо столовой.

«Н-да», — подумала Рита, открывая дверь в дабл. Она подумала, что, в сущности, клуб имел право на такое отношение к «покойникам». Если люди сами торопят свою смерть, почему не помочь им?

В дабле было свежо и довольно тихо.

Перебрав по очереди кабинки — все три очка были либо облеваны, либо обгажены — Рита нашла унитаз почище и неторопливо устроилась на нем. Прямо перед глазами на дверце оказалась надпись, сообщавшая о том, что некто «Зина — сука», занималась оральным сексом с неким Васей. Надпись иллюстрировал рисунок, подробно изображавший описанный акт, причем мужской половой орган был таких размеров, что некто Зина могла бы ехать на нем верхом, как на лошадке.

Опять скрипнула пружина, и кто-то простучал высокими каблуками по кафелю.

Рита вытянула шею и посмотрела в щелку — это оказалась красотка Лера. Она стояла в туалетной комнате и что-то энергично объясняла в трубку. Но музыка так орала, что ничего не было слышно. Чем-то Леру расстроили, потому что она размахнулась и швырнула телефон об стену, трубка разлетелась вдребезги.

Красотка раздраженно поправила грим, и вылетела из туалета, громко хлопнув дверью.

Рита вылезла из кабинки.

Почему Лера разбила телефон? Потому что она просто разозлилась? Или она хотела стать для кого-то недоступной? Или иметь оправдание, почему она недоступна. Подобрав с пола разбитую мобилу, Рита попробовала ей вопользоваться, но аппарат сдох намертво.

Бросив коробочку обратно, Рита направилась к выходу.

«Вообще-то, конечно, надо было бы съехать с этой темы пораньше, — подумала она, уже сожалея о поездке. — Не надо бы влезать не в свое дело.»

Главная тема ждала Риту в Голландии. Она должна была познакомиться с одним человеком, который должен был везти за границу кое-какие картинки. И никто не заставлял Риту закапываться в какое-то дерьмо тут в Питере. Это была ее личная, никем не оплачиваемая инициатива — поехать на пару дней к приятелям и протрястись перед поездкой.

Нет. Ну, конечно, небольшая нагрузка на эту поездку у Риты Танк была. Была нагрузка, но… «Работа не волк! Кто ж за ней бегает?»

Рита вернулась в зал.

Несмотря на прогулку, ее начало круто колбасить. И почему-то Рите Танк полезла в голову идея о разных генераторах, разных там частот. Тогда как на самом деле, конечно, это был результат «кислой» музыки, где эти частоты, собственно, и составляли единственный смысл и оправдание композиции.

Компания в прежнем составе опять сидела за столом. Анечка догрызала свой «Фаллос», Мишенька подъедал остатки «Вагины», его куртка теперь висела на спинке стула. Лера загадочно улыбалась.

Рита плюхнулась на свой стул и вяло зачерпнула суфле. Ложка в руке раздвоилась, но усилием воли Танк собрала ее опять в единое целое.

Когда Рите сделали предложение работать в Конторе, она не отказалась по молодости и из любопытства. А так же из естественной любви к халяве. Собственно, она собиралась, используя служебное положение, завести массу полезных знакомств — с журналистами, телеведущими, владельцами крупных фирм, артистами и прочими финансово и социально привлекательными персонами, а потом куда-нибудь перескочить. В какое-нибудь теплое гнездышко. Но поработав так пару лет, Рита перестала понимать, чего хочет. Мало того, большинство этих VIP-персон вызывали у нее тошноту. И она чувствовала, что должна принять решение. Какое-то совсем радикальное решение.

— Ну как ты? — Анечка радостно заглянула подруге в лицо.

— Да тут мимо меня трупак проволокли, — поморщилась Рита. — Что-то мне мысли какие-то нехорошие в голову лезут.

— Бывает, — вздохнул Мишенька. — Ну ничего! Сейчас Лере привезут коксы. Она позвонила.

— Она позвонила?! — переспросила Рита. — О! Замечательно!

На танцполе стало довольно густо. Кого там только не было, будто это не питерский клуб на отшибе, а какой-нибудь Гамбург. И белые, и черные, и желтые, и геи, и трансвеститы, и какие-то непонятные фрики, и богатые крутые перцы.

Над толпой возвышался тощий рыжий дядька в очках и слегка лысый, чем-то похожий на Пьера Ришара в роли блондина в черном ботинке. Его блеклые патлы подпрыгивали вверх и разлетались, образуя вокруг головы трепещущий нимб. Он косил иногда на Леру. Странно было бы, если бы он не косил на такую красотку. А та неторопливо, отчетливо выверяя каждое движение руки, курила тончайшую сигарету. Лучи дискотечных фонарей вспыхивали в пятикаратном алмазе.

Рита залюбовалась игрой преломленных лучей. Алмаз заворожил взгляд, словно магический хрустальный шар. Толпа все больше расходилась, становясь все шумнее и агрессивнее.

— Пойдем, потанцуем, — сказала Анечка и потянула Риту за собой.

Они быстро вписались в толпу.

Пульсация музыки мягко подталкивала мышцы в нужном ритме. Рыжий кокетливо помахал им, мелькнув запястьем с черной татуировкой, изображающей какого-то насекомого. Но тут по залу прокатилась волна — кто-то из отдыхающих начал чудить, поливаться соком, сдергивать части одежды, гоняясь друг за другом по залу.

Рита первой решила вернуться за столик. И как-то получилось, что вся компания оказалась там одновременно. И «блондин в черном ботинке», притащив с собой где-то найденный стул, устроился тут же, будто старый знакомый.

— Лоер, — представился он и развалился на стуле.

— Типа адвокат? — пробормотала Анечка.

— Типа, — сверкнул очками Лоер. — Фамилия у меня такая. Как, впрочем, и профессия.

— А что это за жук? — поинтересовалась Рита, ткнув пальцем в запястье рыжего дядьки. — Это знак какого-то общества?

Лера ухмыльнулась и полезла в сумочку.

По танцполу прошлись охранники и незаметно утихомирили беснующихся балбесов с соком. Все опять стало вполне пристойно.

— Это скарабей, — улыбнулся Лоер и пошевелил длинными волосатыми пальцами. — Я очень люблю деньги. Дерьмо — символ денег. Скарабей — навозный жук, который катает шар из дерьма. Деньги, золото — это дерьмо. Но египтяне были циничны. Они честно поклонялись дерьму. Может быть поэтому их искусство так прекрасно. Оно утилитарно до последней линии. До последней капли краски. Никакой мистики — только откровенный цинизм. Это не лаконизм, как звездят искусствоведы. Это жадность.

— В Египте — никакой мистики?! — удивилась Рита. — А гробницы? Мумии? Обелиски? Пирамиды? Это что?! Об этом столько легенд!

— Все буквально, милочка! — воскликнул Лоер. — Все буквально. Даже до пошлости. Но это-то и приятно. Нубис с шакальей головой — потому что шакалы жрут падаль. Какая тут мистика? Один из самых таинственных папирусов, над которым бились переводчики, оказался учебником по геометрии. Самые важные и сокровенные тайны валяются под ногами. Совершенно открыто! Только их никто не берет… Вам никогда не снилось дерьмо?

— Ну… — Рита повела бровью и снова ковырнула суфле. — Бывало!

Вдруг Лера уронила сумочку. Защелка открылась и на пол выкатился «Вальтер ППК».

— Йо-о! — успел только качнуть головой новый знакомый, и его круглые глаза за стеклами очков стали еще круглее.

Рита застыла с ложкой суфле в руке.

Один из танцующих негров как бы нечаянно свалился на пол. Протянув руку, схватил Лерину пушку и с радостным оскалом начал палить в потолок.

Рита удивилась, как это Лера умудрилась протащить ствол сквозь охрану, но не успела ничего сказать, потому что в танцевальном зале все изменилось. Народ завизжал и заметался, сбиваясь в бесформенную кучу. В потасовске принимали участие все: официанты, крашенные в канареечный цвет, геи в золотых трусах, негры, белые, цветные.

Появилась охрана и принялась растаскивать публику, не жалея кулаков и дубинок.

Дюжий амбал зачем-то вцепился в куртку Риты и потянул на себя, хотя она спокойно сидела за столиком. Еще один довод против поездки — если что-то начнешь делать не в кассу, так все до конца и будет. Рита повисла в воздухе с силой принялась молотить ногами. Ложка с суфле полетела в толпу.

Анечка схватила со стола газету, подожгла зажигалкой и ткнула в морду того парня, в цепких руках которого болталась Рита. Амбал отшатнулся и разжал руку. Рита снова оказалась на ногах и, долбанув его по голени ботинком, схватила свою куртку и заметалась взглядом, ища остальных — Леру, Мишеньку и Анечку.

Лера, нисколько не поменяв рыбьего выражения, неожиданно технично выбила из рук обалдевшего танцора ствол, схватила его и незаметно скользнула куда-то в темноту.