Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На дворе у нас 1980 год, а он хочет списаться.
С плавсостава, естественно. Мы с ним на лодках служим уже десятый год, и ему эта катавасия слегка поднадоела.
По-другому с лодок не уйти. Он пытался, но ему сказали: «А куда вы собрались уходить? Вы же здоровы! У вас даже язвы нет!»
– Ах, так! – сказал он на это и решил уходить через сумасшествие (не по дискредитации же высокого офицерского звания).
Срать под себя он не стал. Он на программе «Время» в телевизор выстрелил. Прямо диктору в лицо. Стоял дежурным по казармам, проверял выполнение личным составом вечернего распорядка дня, зашел в ленкомнату и там разрядил пистолет.
После чего его в больницу направили, а меня назначили его сопровождать.
Честно говоря, на моей памяти по шумам в голове только один списался, да и тот был летун – летчик, проще говоря. Он на медосмотре на неосторожное врача: «Как вы себя чувствуете?» – сказал: «Хорошо, доктор! Небо люблю! И летать хочется! А еще у меня мечта есть: взлететь повыше, открыть крышку, на крыло вылезти и постоять!»
Вот за это списали. А за стрельбу по диктору – сомневаюсь я.
Мы, как вошли к врачу, я, чтоб как-то поучаствовать, протягивая ему бумажку, где все про Славу было написано, сказал: «И еще меня просили узнать, как его зрачки реагируют на свет!»
Черт знает, зачем я это спросил. Само выскочило, но врач – хоть бы дрогнул – «Сейчас, – говорит, – выясним. Садитесь, пожалуйста».
Усадил он Славу и говорит:
– Есть у вас заветная мечта?
– Есть!
– Какая?
– Повесить старпома!
– За что?
– За яйца!
– Все, – говорит мне доктор, – совершенно нормальный офицер.
– Почему, – спрашиваю я.
– Потому что он хочет повесить старпома. Все нормальные офицеры хотят повесить старпома. А когда я спрашиваю за что он его хочет повесить, нормальный офицер отвечает: «За яйца!». Это и есть тест на нормальность. Кстати, вы хотели выяснить, как у него зрачки реагируют на свет?
– Да-а-а…
– Идеально они у него реагируют, идеально.
Потом мы со Славой вышли.
Я-то давно уволился, по двум падениям в обморок, а Слава до сих пор служит.
АВАРИЯВ двух словах.
Корабельное учение.
00.00 – Начало учебной тревоги и учения…
03.0 – Конец учебной тревоги и учения…
03.1 – Начало перекура в курилке.
В курилке сразу же после отбоя тревоги, еще команды «от мест отойти» не было, уже сидят: старший на борту, командир, зам и все прочие, имеющие отношение.
Сидят, с обсуждением деталей, а народ стоит и ждет, естественно, пока освободится курилка.
Народ стоит в коридоре на нижней палубе, где находится выключатель дифферентометра, и один из матросиков – щелк-щелк выключателем. Включает и выключает прибор, то есть от скуки балуется.
04.00 Курилка освободилась, очередь пошла – щелк! – в нижнее положение (вырубил). – «Ну, ты идешь!» – «Да!» – и пошел в курилку, забыв врубить.
04.05 – Дифферентометр обесточен и остается в 1-ом градусе на погружение.
04.10 – Автоматика начинает отрабатывать «на всплытие», но дифферент-то, что называется «в минусе».
04.11 – Начинают перегонять воду в нос – эффекта никакого.
04.12 – Дифферент уже 15 градусов на корму. В центральном предполагают поступление воды в корму.
04.12 – Играют аварийную тревогу.
04.13 – Дают пузырь в корму – результата нет.
04.13 – Вахтенный на связь не выходит: при крене в 20 градусов он улетел в «собачий» отсек – маленький такой закуточек, мать его, а там связь по «Лиственнице», а она работает только с «бананом», а его надо держать у тела, а как он его будет держать, если его самого уже ноги не держат? То бишь, что там в корме происходит, никто в центральном не ведает.
04.13 – Дифферент 30 градусов. Дают полные обороты, но это только усугубляет ситуацию.
04.14 – Дифферент 35 градусов. Валится защита обоих бортов.
Честно говоря, уже жутковато, если не сказать больше. Питание 220 вольт 400 герц играет фугу: «Фигу-уууу свет» – притухает.
После длительной работы в автономке часть лампочек дневного освещения и так не горит, а тут еще и это.
Тишина – все вентиляторы и половина механизмов на отключаемой нагрузке останавливается… вслед за тем еще одна тишина, которая гораздо тишинее.
04.14 – Лодка некоторое время двигается на выбеге.
04.14 – При задранном носе останавливается достаточно быстро.
Далее, после подачи пузыря в корму и остановки хода, нос валится, как каменный. В доли секунд – все на глубине 100 метров и проваливаемся дальше, глубже, глубже.
Но старшина!
Старшина команды трюмных вовремя все «прочухал», «уразумел», «всосал в себя обстановку» и за время, пока лодка находилась в переходе между дифферентами, успел все ж таки добежать до второго отсека.
По ручке дополз до пульта управления и продул все цистерны.
Всплыли, разобрались и пошли дальше.
Блядь!
ПИСЬМАОдно: «Здравствуйте, товарищ капитан 1 ранга! Пишет вам Ахмадулин Т.М., который служил на ЭМ «Влиятельный», а в данное время на ЭМ «Возбужденный».
Товарищ капитан 1 ранга, я прошу вас, возьмите меня к себе шофером. Я нашел справку, что я учился на шофера. Мне осталось только сдать вождение (поездить стажером недельку и все!).
Я обещаю вам через полгода съездить в отпуск за хорошую службу.
А насщёт перевода, вы зря меня перевели на «Сторожевой». Там быстро узнали почему меня перевели и недавали спать ночами. И здесь тоже знают, и хожу я с опухшими губами и каждый встречный ударит или толкнет.
Я очень прошу! Возьмите меня к себе!
Досвидание!
17. 08. 83 г. (подпись)»
Другое: «Здравствуйте, товарищ капитан 1 ранга! Это опять я, Ахмадулин Т.М. Видно, письма до вас недоходят или адрес нетак. Я попробую сам встретиться с вами, приехав к вам и поэтому я покидаю «Возбужденный». Если меня будут ловить, я буду сильнее прятаться, а если небудут, постараюсь добраться до вас за трое суток.
(Сегодня после очередного избиения я невыдержал)
Досвидание!
Ахмадулин Т.М. (подпись)»
Приписка: «ЭМ (эскадренный миноносец) «Возбужденный» находился в тот момент в 49-м заводе г. Вилюженска. Кстати, «Сторожевой», о котором пишет Ахмадулин, тот самый, на котором Валерий Михайлович Саблин 8 ноября 1975 года поднял восстание. На следующий год его тоже спишут на иголки. Бригада (БЭМ) в/ч (номер бригады) с богатейшей историей и удивительными людьми. Хочу, но не могу ее забыть.
А эти письма мне попали из строевой части бригады, зная мою пристрастность к прошлому.
Всего вам хорошего.
Старший мичман запаса флота России Бобак Б.А.»
КОНСТАНТИНЫЧ– Что будем делать, пастухи и пастушки? – это я обратился к своему мичману, нашему лихому дозиметристу Константинычу.
Через полчаса в автономку идти, а у нас вместо техника на выход матроса дали.
– Слышь, семяпровод, ты хоть «Катюшу» пускал когда-нибудь?
– Пускал.
– Сколько раз?
– Два.
– Усраться можно! – это я Константинычу.
– Я пущу, – говорит он. – Пошли в шестой.
И мы пошли в шестой отсек. Там «Катюша» стоит. «Катюша» – это установка «К-3», наше секретное оружие. Вырабатывает она в час три куба кислорода и раздает его в отсеки нашей родной подводной лодки.
Мы на нее за восемь дней до того сели, а задним числом – МПР сделали. МПР – для жителей Владимирской пустоши – это межпоходовый ремонт. Между походами положено сорок пять суток ремонт делать, но его, условно говоря, делал другой экипаж, который мы сменили неделю назад по случаю того, что они – веники. То есть способны только на то, чтоб вениками в поселке землю подметать. Представляю, как они этот ремонт запендюрили. А потом они еще прошли контрольный выход в море на десять суток и проверку штаба дивизии и флотилии. Проверку флотом проходили мы, но нам по башке настучали, чтоб мы отвечали то, что положено, а не изобретали новые флотские выражения при встрече с проверяющими.
А еще у меня перед выходом техника отобрали и дали молодого матроса. Это значит, что матроса загребут в вестовые, а мы с Константинычем будем двухсменку таранить.
Я-то «Катюшу» пускал в своей жизни, ясный перец, но есть там одно обстоятельство: нужно обладать очень чувствительными пальцами и при пуске осторожно поворачивать большой клапан раздачи кислородика по отсекам, а то он жутко нервный – на доли миллиметра надо научиться его вращать, иначе передавишь водород в кислородную полость или наоборот, и будет взрыв.
Ничего страшного, конечно, у нас и техника и автоматика очень железные и на такие неприятности давно рассчитаны, просто моя челюсть на подобное не рассчитана – после взрыва всегда немного ноет.
– Продул азотом? – это я Константинычу.
– Ну?! – это он мне.
Надо продувать азотом обе полости – кислородную и водородную – чтоб этих взрывов с самого начала избежать.
Константиныч у нас азартный Парамоша, ему все ни по чем. Тут мы как-то на одном выходе в море химическую регенерацию снаряжали, а там все как положено должно быть: коврик, ключ для вскрытия, резиновые перчатки – в общем, все как учили.
- Пес. Книга историй - Александр Покровский - Русская современная проза
- Становление - Александр Коломийцев - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- На берегу неба - Оксана Коста - Русская современная проза
- Поцелуй ангела (сборник) - Анна Эккель - Русская современная проза
- Звезда в подарок, или История жизни Франка Доусана - Егор Соснин - Русская современная проза
- Тени иного. Рассказы - Алекс Ведов - Русская современная проза
- Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Записки с Запада, или История одного лета в США - Павел Крестин - Русская современная проза