Первый курс: Парадокс Бенуа - Наташа Ключевская

Мы расплатились, заселфились12около знаменитой шляпы императора и пошли в сторону Сен-Сюльпис.

Я люблю католические старинные соборы! Это как огонь, застывший в камне. Даже есть направление в архитектуре такое, называется пылающая готика! И каждый раз, бывая в городах Европы, я обязательно захожу в эти соборы. Но сейчас случай особый! Есть у меня одно желание, которое должно обязательно исполниться, потому что я уже помыла руки в специальной чаше при входе в Сен-Сюльпис, нашла линию Розы на полу собора и прошла по ней в направление к гномону, загадывая при этом свое желание! Ленка в это время рассматривала витражи. В силу мирового меридиана она верит слабо.

Огромная витражная розетка над входом так вдохновила Ленуську, что она сделала сразу серию фотографий с разных ракурсов.

И только ночью в отеле я вспомнила, что Дюша должен быть скинуть мне инфу про ту монету, которую я видела в последний день у Кекса. Но вставать было уже лень, и я уговорила себя, что он сделать еще не успел ничего. Странно, почему я это вспомнила? Это что такое я видела сегодня, что могло напомнить мне о том артефакте, который так берег Кекс? И где я это могла видеть? Точно не в кафе, остается только Сен-Сюльпис.

Я мысленно прошлась по всему пути в соборе. Ну, если сразу не обратила внимания, то теперь точно не вспомню.

И через минуту я уже знала, что меня остановило. Около гномона в церкви Сен-Сюльпис я видела тот же символ, что и на монете Кекса.

Гномону приписывают магические свойства, связывая изображения на его поверхности с первыми христианами. Но, как уверяют всех служители церкви, гномон – это всего лишь небольшой обелиск, который используют священники для определения дней весеннего и осеннего равноденствия. Солнце в такие дни как-то по особому освещает это сооружение. И тогда священники точно могут сказать, когда в этом году пасха. А вот сразу за ним, чуть ниже уровня основного пола, вдавлена чугунная пластина величиной с ладонь, а на ней моя разорванная окружность. Если бы я не смотрела под ноги, аккуратно отсчитывая шаги, то не увидела ее никогда. Как и сотни других зевак. Но что это значит? Теперь я очень хочу это узнать!

Весь следующий день неугомонная Ленка протаскала меня по магазинам, говоря, что я вернусь из Провина еще неизвестно когда и как. А вдруг мне придется срочно лететь в Москву и времени сделать все дела в Париже у меня на обратном пути уже не будет! По мысли Ленуски мои «все дела в Париже» можно описать одним словом – шопинг! А в Париже это будет – самозабвенный и всепоглощающий шопинг! Про магазины этой столицы модниц всего мира надо писать отдельно! И сделать это должна Елена! Это ее стихия. Я просто покорно топала за ней, переходя, перебегая и переезжая из одного торгового центра в другой, быстро проглядывая уличные прилавки и надолго останавливаясь в небольших магазинчиках.

Я хоть и не знаю шопинговую карту Парижа так, как Ленусик, но тоже могу дать совет! Не откладывайте покупку духов на последний день, особенно не надо надеяться на дьюти-фри! Возьмите карту туриста на стойке информации при входе в торговый центр, и можете у любого продавца просить скидку! А еще вам дадут квитанцию на возврат налога. В целом духи вам обойдутся на много дешевле, чем даже в дьюти-фри! Духи – это моя слабость! Есть еще шарфики, сумки и нижнее белье, но духи стоят на особом месте моего рейтинга желаний!

Вечером мы с Ленуськой сидели на ступеньках Ла Дефанса и смотрели, как солнце опускается за Париж. Ноги уже гудели от Парижских пеших километров. Мы разулись, сели прямо на голые плиты лестницы и пили из пластиковых стаканчиков красное французское вино! Мечта! С нами на этих бесчисленных ступеньках сидели такие же молодые и романтичные люди! И мы, одетые в ситцевые платья в мелкий цветочек, ни как не выделялись на их фоне. Даже Ленка со своими ботинками довольно брутального вида а-ля-милитари, но с белыми смешными носочками, была своей среди этой тусовки. Погода исполняла свои обещания. Солнце, тепло, весна! Мы уже купили у каких-то художников прямо на улице пластмассовые сережки и браслеты, сделанные тут же. И мы были счастливы!

– Натка, ты матери звонила? – Ленка уже опустошила стаканчик с вином и теперь выпивает апельсиновый замороженный сок. Она через трубочку высасывает содержимое стакана, где лед занимает две трети всего объема, а остальное вкусная желтая субстанция.

Я не хочу говорить на тему моих отношений с мамой сейчас, поэтому коротко машу головой,

– Нет.

– Плохо, надо позвонить, – от Ленуськи просто так не отделаешься!

– Давай я сама позвоню и поговорю с ней?

– Лен, я звонила. Она спросила меня, как дела твои, детка, и добавила: К тебе приехать? Ты понимаешь? Вопрос – к тебе приехать – имеет два варианта ответа!

– И ты сказала ей – нет? – Ленка очень хочет, чтобы мы с мамой помирились.

– Я сказала ей – как хочешь. Но мне кажется, что она даже не обратила на это внимание, потому что сразу стала рассказывать про своего Лео! – у меня в голосе появился металл пополам со слезами. Ленка это почувствовала. Она обняла меня.

– Как ты умудряешься делать своими друзьями незнакомых людей через три минуты после знакомства, если не можешь наладить отношения с матерью? – у Ленки даже кудряшки вокруг личика стали распрямляться. Так она была возмущена. И виновата во всем конечно я.

– Но я не хочу, не хочу сама выстраивать с ней отношения! Она моя мать, которая меня бросила…., – я остановилась, потому что на нас стали оборачиваться счастливые люди вокруг. И вообще, я это Ленке уже говорила!

– Как ты к нам попала с такой психикой? – деланно удивилась Ленка!

– Я не сама попала! – улыбаюсь толстенькому молодому человеку в очках, он сидит немного ниже нас и очень заинтересован нашей беседой, хотя по его мордочке понятно, что он не понимает, о чем мы говорим.

– Меня как бы нашли и привели, можно сказать, за руку! А ты? Как ты к нам в Институт попала? – я первый раз задаю такой вопрос, у нас вообще-то не принято интересоваться такими вещами.

Ленуська смотрит на меня изумленно.

– Я не говорила тебе? Нет? – кудряшки, которые еще минуту назад делали ее лицо необычно милым, стали деловыми и строгими!

– Меня наши нашли на международной олимпиаде по биологии, мы тогда в Кейптауне выиграли у всех, команда России выиграла, я имею в виду! А я еще привезла туда доклад про своих бабочек! В общем, впечатление произвела что надо!

– Бабочек? – я засмеялась! Ну конечно, это меня не удивило нисколько, моя подруженция не могла заниматься изучением крупного рогатого скота или исследовать колорадского жука! Она могла заниматься только бабочками!

– Ты даже не представляешь, какие они красивые и умные, – Ленка это говорила вполне серьезно, и даже голос у нее стал другим.

– Я их в банке дома выращивала, наблюдала за ними, описывала их, – она что-то стала искать в смартфоне, – вот! Смотри! Это мои крылатки! Я их вырастила!

На фотке были белые, немного унылые и какие-то потрепанные бабочки, с крапинками на крыльях. Интереса у меня они не вызвали. У папиного другана, генерала авиации, есть коллекция бабочек, которую он купил у кого-то за немыслимые деньги. Вот там были бабочки! Бабочки-королевы и бабочки-императоры! На Ленкиной фотке были бабочки-золушки, пропустившие свой бал. А для моей подруги это были видимо живые воспоминания, поэтому она как-то горестно вздохнула и рассказала грустную историю.

– Видишь, их здесь всего четыре! А должно быть пять! – я не понимала, почему именно пять, но на всякий случай активно закивала. Показывая, что всем сердцем сочувствую несостоявшейся пятой бабочке.

– А что стало с пятой? – стараясь не рассмеяться, спросила проникновенно я.

– Когда она была еще гусеничкой, на нее сел золотистый наездник и отложил в нее свои яички. Понимаешь, что потом было?

– Ну… из яиц кто-то вылупился? – я не сильна в энтомологии, но про яички и то, что из них что-то должно вылупиться понимает и дурак!

– Да, – Ленка грустно погладила экран с фоткой уцелевших насекомых.

– Да, личинки наездника подождали, пока гусеничка окуклится, и стали кушать ее внутри куколки. Поэтому, когда пришло время всем бабочкам выходить из куколок, из этой куколки вылетели маленькие наездники. А так, по внешнему виду куколки, и не скажешь, что внутри у нее живет не бабочка!

Под эту грустную историю мы поднялись и поехали на метро до станции Трокадеро. Пропустить зрелище переливающейся огнями Эйфелевой башни мы не могли.

Когда первый раз идешь на встречу с главной красавицей Парижа, то впечатление настолько сильное, что вокруг раздается единодушное «Ах!» от туристов. Чтобы ее найти, выходим из метро Трокадеро, поворачиваем налево и идем вдоль высоких серых домов. Башню не видно, и поэтому большинство туристов, которые впервые пришли на встречу с символом Парижа, сразу начинают на всех языках мира спрашивать: «Тур Эффель?», и показывать на пальцах, что именно им надо. О том, что башня где-то рядом говорит только то, что количество ее изображений в разных вариантах сувенирной продукции возрастает с каждым шагом!