Мэри Джейн - Джессика Аня Блау

с таким видом, словно это было окровавленное тело.

– Ну, пожалуйста, – попросила я.

– Твое дело. Я лишь хочу наставить тебя на правильный путь. – Мама отвернулась и уставилась на закипающий кофейник, словно это было выше ее сил – лицезреть меня в таком виде.

– Я правда думаю, что они не будут против, если я приду в обрезанных шортах.

Я не собиралась ей говорить, что Иззи по полдня бегала голышом, и что миссис Коун никогда не носила лифчик. И уж точно я бы ни в коем случае не сболтнула, что к Коунам на лето приезжают рок-звезда и киноактриса (наркоман и его жена). В первую очередь – из-за врачебной тайны и обещания, которое я дала доктору Коуну. И не в последнюю – из-за моих родителей, которые ни за что бы не позволили мне переступить порог дома, где жил наркоман.

– Хм. – Мама продолжала гипнотизировать кофейник, а потом вздохнула и еле слышно прошептала: – Возможно, это что-то еврейское.

Я выскользнула из дома прежде, чем она успела ляпнуть что-нибудь еще. Красивая блондинка снова возилась в саду; она помахала мне, когда я проходила мимо, и я помахала в ответ.

На прошлой неделе Коуны дали мне наставление входить в дом без стука. Тем не менее, я немного потопталась на крыльце, пригладила волосы. Я опустила взгляд на свои шорты и вдруг запаниковала из-за их длины. Наверняка киноактрисе и рок-звезде они покажутся слишком длинными! Я подвернула их еще несколько раз, пока штанины не стянули мои бедра, как резинки.

Я положила руку на дверную ручку и вошла. В доме было тихо. Обстановка выглядела немного опрятнее, чем на прошлой неделе. Вещей не стало меньше, но все, что раньше беспорядочно валялось вокруг, было собрано и составлено в аккуратные стопки. Так, вместо журналов, разбросанных по комнате, небольшая их стопка теперь стояла на нижней ступеньке лестницы. Я направилась прямиком на кухню, где обычно встречала Иззи. Когда я вошла туда, то чуть не закричала.

На банкетке одиноко восседала Шеба – киноактриса, которая вместе с двумя своими братьями-певцами когда-то вела по телевизору развлекательное шоу «Семейные узы». Я посмотрела шоу в самый первый вечер его выхода в эфир и не пропустила ни одной серии. Каждую неделю Шеба и ее братья открывали шоу многоголосными песнями о любви, рок-н-ролле и семье. В шоу приходили интересные звездные гости, такие как Ли Мейджорс, Фарра Фосетт, Либераче или Юл Бриннер. За выпуск Шеба меняла порядка восьми костюмов – она играла индианок, русалок, чирлидерш и даже одну старушонку, которая часто появлялась в скетчах.

«Семейные узы» закрыли вскоре после того, как Шеба поссорилась со своими братьями. Мы с близнецами читали об этом в журнале «Пипл». По словам Шебы, ей до смерти надоело, что ее братья считали себя единственными хозяевами в шоу. Оказалось, что смотреть шоу без Шебы никто не хотел – без нее в эфир вышли только два эпизода, прежде чем «Узы» заменили передачей «Ближе к делу». Шебе к тому моменту уже и не нужно было никакое шоу – она с головой ушла в съемки фильмов с красавцами-кинозвездами или с лошадьми и на африканских ранчо. Я видела лишь несколько ее фильмов, так как большинство из них мама считала слишком фривольными.

По телевизору у Шебы были длинные черные волосы, которые ниспадали водопадом почти до самой талии. Ее глаза казались огромными, как блюдца, с ресницами, которые едва касались бровей. Ее улыбка ослепляла, как вспышка на фотокамере. Сейчас, когда Шеба сидела на банкетке у Коунов, я увидела, что ее волосы были такими же длинными и красивыми, как по телевизору. Глаза – такими же большими. Вот только ресниц не хватало. На ней были обрезанные шорты и майка без лифчика, и она сидела, поджав под себя босые ноги. Ее золотистая кожа казалась блестящей и гладкой, как кусок мокрой замши.

Я лишилась дара речи.

Шеба подняла глаза и заметила меня.

– А ты, наверное, Мэри Джейн, – сказала она. – Иззи рассказывала о тебе.

Я кивнула.

– Классные шорты. – Она улыбнулась, и я почувствовала, что у меня подкашиваются коленки.

– Я вчера их обрезала. Мне кажется, они слишком длинные.

– Ха, что ж, это легко исправить, правда? – Шеба соскочила с банкетки и стала обыскивать стол. – Как они вообще что-то находят в этом доме?

– Иззи почти всегда знает, где искать. А что вы ищете?

– Ножницы!

Я открыла ящик, в котором копалась на прошлой неделе, когда искала овощечистку. Ножницы были там, спрятанные среди лаков для ногтей, маникюрных кусачек, автомобильной карты Мэриленда, палочек для еды в бумажной упаковке (и без нее), липких монет, жвачек «Риглис», резинок для волос и прочего хлама. Удивительно, но ножницы все еще были там. Я вынула их из ящика и подала Шебе.

– Иди сюда, залазь на скамейку, – сказала она.

Я подошла к банкетке и взобралась на нее. У меня дрожали руки. Я надеялась, что хотя бы ноги не дрожат.

– Давай сначала отпустим подвороты. – Шеба раскатала одну штанину моих шорт. Ее руки оказались прохладными и нежными. Я раскатала другую.

Шеба рассмеялась.

– Ты была пьяная?!

– Что?

– Когда ты их резала? Ты точно была пьяная!

– Нет! Я не пью.

– Я шучу. – Шеба подмигнула мне, а затем поднесла ножницы к краю шорт и начала резать ткань снизу вверх. – Поворачивайся, медленно.

Я стала поворачиваться по своей оси, и холодные ножницы в руках Шебы заскользили по коже, чертя линию вокруг бедра, пока я снова не оказалась к ней лицом. Теперь шорты едва прикрывали мои трусы. Маму хватил бы удар.

– Нравится?

Я кивнула. Шеба подцепила ножницами вторую штанину. Я снова начала медленно поворачиваться. Когда я сделала полный круг, в комнату вошли Коуны в сопровождении мужчины, имени которого я не помнила, хотя его лицо показалось мне смутно знакомым. Видимо, это и был тот самый наркоман. В огромной руке он держал увесистую книгу в твердом переплете.

– Мы приводим ее шорты в порядок, – сообщила Шеба.

– Прекрасно! – сказала миссис Коун и подмигнула мне.

– Мэри Джейн! – вскричала Иззи. – Шеба теперь живет с нами, но никому нельзя говорить!

Все рассмеялись, даже рок-звезда, которого я постепенно начинала вспоминать. Где-то я читала, что Шеба вышла за него замуж вскоре после отмены «Семейных уз». Братья не одобрили избранника, а родители отреклись от нее. Он был фронтменом популярной группы под названием «Раннинг Уотер». Все крутые девчонки в школе обожали их музыку, а я не могла назвать ни одной песни.

– Я Джимми, – представился он и протянул мне