Черный Рыцарь - Ольга Крючкова

Посланник барона тотчас сделал соотвествующие выводы: юноша был придворным трубадуром графини и почему-то покинул свою покровительницу.

– Надеюсь, моя госпожа, Эдмонда де Эпиналь, оценит ваши таланты, – надменно заметил посланник. – Она умеет ценить прекрасное… и барон тоже…

При упоминании о бароне, как ценителе прекрасного, у Ригора отчего-то засосало «под ложечкой».

* * *

Актёры давали представление чете де Эпиналь в праздничной зале замка. Баронесса, Эдмонда де Эпиналь, ещё сравнительно молодая женщина, которую, впрочем, нельзя назвать красивой, сидела на стуле с высокой резной спинкой и была полностью поглощена происходившим действом. Эдмонда с замиранием сердца следила, как Мадлен исполняла роль богатой знатной вдовушки, имевшей дочь на выданье, которую мастерски изображал Леон (баронессе, как, впрочем, и барону, и в голову не могло прийти, что это юноша) и даже жеманился, как молодая капризная девица. Между матерью и дочерью разгорелось соперничество за сердце трубадура, Ригора, который успевал усладить их слух своими сочинениями и бесстыдно сорвать цветы любви.

Ригор, стоя на одном колене перед вдовушкой-Мадлен, которая всем своим видом показывала, что сгорает от страсти, исполнял:

У любви есть дар высокий —Колдовская сила,Что зимой, в мороз жестокий,Мне цветы взрастила…[15]

Баронесса невольно поддалась любовным фантазиям. Она устала от пренебрежения супруга, ибо он женился на ней из-за обширных владений, которые вскоре присоединил к своим, и перестал обращать на жену внимание, отдавая предпочтение юношам.

Эдмонда представила, как утопает в объятиях трубадура. Она почувствовала сильное волнение и желание.

Барон краем глаза следил за своей супругой, понимая, что происходит в её душе. Он не требовал от Эдмонды верности и, пребывая в прекрасном расположении духа, решил доставить ей хоть какое-то удовольствие.

– Вы, верно, устали, сударыня… – произнёс он, искоса поглядывая на жену.

Та смутилась.

– О нет, Филипп… Представление доставляет мне истинное наслаждение.

Барон улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы, на фоне которых отчётливо выступали резцы, словно у вампира.

– Не сомневаюсь, сударыня. И даже могу сказать наверняка: наслаждение доставляет вам трубадур… Не так ли?

Эдмонда потупила взор, не зная, что ответить, ибо характер и поведение супруга были непредсказуемыми.

– По окончании страданий этого красавца, который мечется между богатой матерью и юной дочерью, вы можете подняться в свои покои.

– Но я не устала… – попыталась возразить баронесса.

– Разумеется. Поэтому вслед за вами отправится трубадур и усладит ваш слух своими утончёнными песнями.

Эдмонда взмахнула ресницами, не ожидая от барона подобной любезности.

– Благодарю вас… – произнесла она.

* * *

По окончании представления любовного треугольника барон подозвал к себе Ригора и что-то шепнул тому на ухо. Трубадур почувствовал смущение, но ненадолго, усилием воли он обрёл прежнюю уверенность. Он поклонился барону и вымолвил:

– Почту за честь, ваше сиятельство.

К Ригору подошёл слуга.

– Следуйте за мной, сударь… – сказал он. Трубадур направился за ним, предвкушая встречу с баронессой.

…В это время Жан подменил Ригора, которому было суждено услаждать сиятельную Эдмонду не только стихосложением и музыкой. Он умел играть на арфе и сносно петь. Конечно, его музыкальные способности меркли по сравнению с талантами Ригора, но что поделать – желание баронессы – закон.

Барон наслаждался представлением. Время близилось к полуночи, актёры устали и из последних сил разыгрывали перед хозяином замка очередную сценку.

Зато барон, попивая вино и заедая его засахаренными фруктами, чувствовал себя прекрасно. Он ничего и слушать не желал об усталости актёров. Наконец случилось непоправимое: обессиливший Леон наступил на свой длинный женский наряд, упал и потерял сознание.

Перепуганные актёры бросились к нему, думая, что юноша умирает от изнеможения.

– Леон! Леон! Мальчик мой! – воскликнул Жосс, хлопая его по щекам.

Барон встрепенулся.

– Леон… Мальчик… Так что же весь вечер я любовался на юношу в облике девицы? – удивился он.

Актрисы, не ведая о наклонностях барона, подтвердили сие обстоятельство.

– Леон всегда исполняет роль молоденьких девушек… – сказала Мадлен, не подозревая о том, какие роковые последствия может сыграть произнесённая фраза.

Барон улыбнулся, обнажив острые резцы.

– Бедняжка! Я прикажу позаботиться о нём. Вам же стоит отдохнуть…

Актёры, ни о чём не подозревая, поблагодарили барона. Слуги подхватили Леона и вынесли его из зала.

– Вас проводят в специально отведённые покои, – сказал барон, напоследок обращаясь к актёрам, и удалился из зала в сопровождении небольшой свиты.

Посреди ночи в покои баронессы ворвались слуги, вытащили из постели заспанного Ригора, собрали его вещи и выбросили вон из замка, за ним последовала вся труппа.

* * *

Понурые актёры стояли около повозок недалеко от замка. Ночь выдалась холодной и ветреной. Из леса доносился вой волков. Жосс потирал избитые бока, ему досталось больше всех за то, что он пытался оказать сопротивление людям барона и требовал вернуть Леона. Мадлен и Колетта проклинали барона и его подручных.

– Нигде с нами так не обращались! – возмущалась Мадлен. – Будь проклят барон Эпиналь вместе со своим замком!

– Леон, мальчик мой… – скулил Жосс. – Ведь он мне, как сын… Я подобрал его умирающим на обочине дороги… Выходил его… Ох…

– Что теперь с ним будет?.. – вопрошала Колетта.

К ней приблизился Жан с охапкой хвороста, дабы развести костёр и хоть как-то согреться.

– Не задавай глупых вопросов… Видимо, барон питает слабость к мальчикам… А наш Леон такой женственный.

Жосс всхлипнул, ибо был действительно привязан к юноше и питал к нему отцовские чувства. Он, стеная и охая, забрался в повозку.

– Ложитесь спать… – сказал он, выглядывая из повозки. – Кругом лес, идти некуда. Вряд ли здешние крестьяне приютят нас…

Актёры расселись у костра, дабы согреться. Женщины выглядели печальными и уставшими.

– Скажи мне: кто лучше в постели: баронесса или Колетта? – съёрничал Жан, обращаясь к Ригору.

Колетта с укоризной посмотрела на бывшего любовника.

– Уймись, Жан… Разве это имеет сейчас значение?..

– Но всё же? – не унимался Жан.

Ригор молчал, словно воды в рот набрал.

– Ну что ты пристал к нему? – возмутилась Мадлен. – Любовь знатной дамы и бездомной актрисы – разные вещи!

– Отчего же? – язвительно поинтересовался Жан.

– Ты хочешь задеть меня? Не старайся… – спокойно сказал Ригор. – Графиням и баронессам я нужен для развлечения. Для них я – игрушка. А Колетта любит меня просто так… За то, каков я есть.

Колетта с благодарностью взглянула на Ригора и подвинулась к нему поближе.

– Идём спать… – сказала она. – Леон вернётся лишь утром…

«Если вообще вернётся…» – пронеслось в голове у Ригора.

* * *

Актёры немного согрелись у костра, затем расположились на ночлег в повозках, накрывшись старыми шерстяными одеялами, и, наконец, уснули.

Из леса вышла девушка в старом потрёпанном плаще и уверенно направилась к актёрским повозкам. Она откинула полог одной из них и заглянула внутрь – её обитатели спали мертвецким сном.

– Эй, кто-нибудь… Проснитесь… – сказала она, стуча зубами от холода.

Жосс открыл глаза.

– Ты кто такая?

– Меня зовут Мария, я из здешнего селения…

– Ты что, заблудилась? – участливо поинтересовался Жосс и тут же предложил: – Ну, забирайся к нам в повозку, а то замёрзнешь…

Жосс протянул руку девушке, и та воспользовалась приглашением.

– Спасибо, тебе, – сказала она шёпотом, чтобы не разбудить Колетту и Ригора. – Только я не нуждаюсь в ночлеге. Я пришла помочь вам…

Жосс встрепенулся.

– Помочь? Каким образом? Что ты знаешь?

– Я знаю, что ваш актёр Леон красив и нежен, словно девица… – начала Мария издалека.

– И что?

– Да то, что я сегодня намеренно следила за замком… И видела, как из ворот выехали два всадника и направились в лес. На лошади одного из них явно везли связанного человека.

Жосс округлил глаза.

– Неужели Леона? Куда они его повезли? И зачем? – удивился он, а затем недоверчиво воззрился на ночную гостью: – Признаться, я удивлён, что ты следила за замком…

Девушка тяжело вздохнула, лицо её стало печальным.

– Ничего странного… У меня был брат Кристиан, очень походил на вашего Леона, такой же юный, красивый… Удивительно, что крестьянином родился. Он пропал полгода назад. Мать умерла от горя, отца убили люди барона за то, что говорил дерзкие речи.

– И какие же? – поинтересовался Жосс.

– Он говорил, что барон любит мальчиков и смазливых юношей, вот и похищает их для плотских утех. Мать не теряла надежды, что Кристиан вернётся, но он так и не вернулся… – поведала Мария свою печальную историю и всхлипнула. – Два дня назад в нашем селении умер священник. Он как мог помогал крестьянам и взывал к совести барона, покуда тот не приказал своим людям избить его до полусмерти. Я ухаживала за ним… – явно волнуясь, продолжила она. – На смертном одре священник поведал мне, что у барона есть тайное убежище, именно там он предаётся плотским утехам с юными пленниками. Но он точно не знает, где оно находится…