Реальность на продажу - Майкл Ридпат

— Ну и что все это значит? — озадаченно посмотрела на него Карен.

— Похоже, что столь значительное падение цен на акции «Фэрсистемс» не имеет никакого разумного объяснения.

— Так. — Кивнув, Карен разглядывала графики, таблицы и греческие буковки. — Ну и что?

— Был бы очень признателен, если бы вы именно это и выяснили. Понимаешь, я ведь имею дело лишь с цифрами. А у вас есть связи на рынке. Поговорите с вашими коллегами, может, кто-нибудь что и знает.

— А с ребятами из «Вагнер — Филлипс» ты советовался? Как агенты «Фэрсистемс», они должны уметь объяснить любую вызывающую сомнения сделку с ее акциями.

— Советовался. Утверждают, что все дело в неудовлетворительной работе компании.

Мы посмотрели на Карен. Она, напряженно размышляя, рассматривала лежащие перед нами распечатки.

— И сколько наличности осталось у компании? — вдруг спросила она.

— Ну, как тебе сказать… Не так чтоб уж очень…

— Погоди, — вмешался я. — Всего полгода назад у тебя было шесть миллионов! Неужели все истратил?

— Почти, — признался Ричард. — Но мы ждем предоплаты от одного из наших покупателей, «Дженсон компьютер». Какое-то время продержимся.

— А потом? — Я начал злиться — чертова компания опять остается без наличных средств.

Ричард только пожал плечами.

— А что говорят в «Вагнер — Филлипс»?

— От них толку не много. Намекают, что у них на мою компанию есть потенциальный покупатель.

— Это кто же?

— А вот этого мне открывать не хотят. Утверждают, что клиент настаивает на анонимности.

— Ну и?.. Будешь продавать?

Ричард принялся рассматривать свои руки — когда-то он лишился первых фаланг на мизинце и безымянном пальце левой руки, и теперь, казалось, проверял, не отросли ли они у него вновь.

— Нет, не буду.

— Нет?! Ричард, ты ведь прогоришь!

— Сейчас продавать компанию не имеет никакого смысла, поверь мне.

— А я уверен, что нужно продать, пока есть такая возможность, — стоял на своем я. — Банкротство — дело серьезное. Есть риск, что ты навсегда потеряешь все свои идеи. Люди потеряют работу. Мы потеряем деньги.

При всем его уме Ричарду, по-моему, не хватало чувства перспективы. Он обречен на провал, и ему необходимо вовремя выйти из игры, чтобы свести убытки к минимуму. Я, маклер, это прекрасно видел, а Ричард, изобретатель, понять не мог.

— Сам знаю, что банкротство дело серьезное! — взорвался Ричард. — И можешь не сомневаться, много об этом думаю. И о своих людях тоже. Некоторые из них рядом со мной уже пять лет. Работали без выходных и не раз буквально чудеса творили! Будь спокоен, я о них позабочусь. Знаю, будет тяжело, но мы справимся, вот увидишь. И тогда ваши акции будут стоить куда дороже, чем сейчас!

Наступило молчание. Мы с Карен слегка оторопели — Ричард никогда так не выходил из себя. Он перевел дух и обернулся к Карен:

— Так что, поспрашиваешь?

— Конечно, — успокоила его она. — Однако может оказаться, что акции «Фэрсистемс» сбывают просто потому, что опасаются твоего банкротства. Как только что-нибудь узнаю, сообщу.

Я сварил кофе, мы быстро выпили по чашке и отправились спать. Я сердился на брата. Из-за его беспечности в финансовых вопросах мы вот-вот может потерять огромные деньги. Нет, я верил всему, что он рассказывал о виртуальной реальности. Не сомневался в его способностях, с технической точки зрения, достичь поставленной цели, хотя «великий прорыв», в подробности которого он не хотел посвящать даже родного брата, начал вызывать у меня подозрения. Ох, если бы ему хватило здравого смысла беречь наличность, пока она у него была!

Провожал я Ричарда, поднявшегося спозаранку, чтобы успеть на самолет в Эдинбург, в том же дурном расположении духа. А его прощальные слова мое состояние лишь усугубили.

— А Карен хорошенькая, правда?

— Да, очень, — не без гордости подтвердил я.

— Берегись ее, братишка, — бросил он и вышел на безлюдную ранним утром улицу.

Я был ошеломлен. Это еще что такое?! Карен выручила его, отдав все свои сбережения, а он их растранжирил. У него нет никакого права на подобные намеки, черт побери!

Не сдерживая раздражения, я с грохотом свалил в раковину оставшиеся после вчерашнего ужина грязные тарелки и принялся мыть посуду, чтобы успокоить расходившиеся нервы. Однако меня неотвязно продолжала терзать мысль, которую я не мог прогнать, как ни старался.

Видите ли, дело в том, что, сколько я себя помню, мой брат всегда оказывался прав.

Глава 4

Дел у нас с Карен было по горло. Цены продолжали падать, однако уже не так быстро и беспорядочно. На рынке явно началась игра на понижение. Меня это не беспокоило, просто я стал действовать соответствующим образом, вот и все. Неуклонно принимал меры, чтобы страховать все свои сделки от возможных потерь. Покупая какую-либо облигацию, я одновременно продавал другую, причем из тех, каких у меня в наличии не было. Такое на рынке облигаций разрешается, более того, этот способ может принести большую выгоду. Понимаете, когда цены на рынке падают, суммы, которые теряешь на имеющихся в портфеле бумагах, можно с лихвой компенсировать. Для этого следует продать не существующие на руках облигации, а потом, когда они подешевеют еще больше, их же и приобрести. Подобная комбинация, правда, оказывается эффективной лишь при условии, что угадал, с какими именно бумагами ее проводить.

Так вот, похоже, что Грег, Эд и я угадали. Результаты моей сделки по купле-продаже двухлетних и десятилетних облигаций только-только начинали сказываться, но и они придавали мне уверенности. Приобретенные Грегом восьмипроцентные облигации со сроком погашения в ноябре 2021 года пошли вверх, или, во всяком случае, их цена падала заметно медленнее, нежели на те бумаги, что он уже продал. Тем не менее до полного благополучия нам было пока далеко. Боб не скрывал своей озабоченности, однако, судя по всему, решил дать нам еще какое-то время.

Карен обхаживала клиентов. С одним она уже ужинала в четверг, с несколькими другими должна была встретиться в понедельник в Париже. Поэтому она решила провести там выходные, погостить у подруги, с которой познакомилась еще в детстве, когда та по обмену проходила у нас обучение. Английским ее подружка так и не овладела, я по-французски говорил еще хуже, так что меня в Париж не пригласили. Теннис пришлось отменить. Я особо не огорчился, в Ньюмаркете проходили интересные скачки, на которых мне очень хотелось побывать.

Вернулась Карен вечерним рейсом в понедельник и домой добралась лишь около десяти часов. Я налил ей бокал вина, и мы устроились на софе в гостиной.

— Как съездила?

— Отлично!

— Как Николь?

— Прекрасно. Пришла наконец к выводу, что Жак как раз тот, кто ей нужен.

— А ты что думаешь по этому поводу?

Карен хмыкнула и показала оттопыренным большим пальцем в пол.

— Зануда!

— Да ты что! Но не занудливее меня, надеюсь?

— О нет, милый. С тобой никому не сравниться! А ты как съездил в Ньюмаркет?

— Можно сказать, неплохо. Просадил всего двадцать фунтов. Слушай, в субботу я пригласил Грега в Эскот. Поедешь с нами?

— Прости, я бы с удовольствием, но в эти выходные мне нужно навестить маму. Она так просила. Поедешь со мной? — Карен закинула голову и от души расхохоталась.

Ответ на этот вопрос был заранее известен нам обоим. Мамаша у Карен — особа весьма властная и нервная, все ей не так, а уж над дочерью кудахчет, как наседка. Она по-прежнему жила в собственном особнячке на окраине Годэлминга, в том самом, где выросла Карен. Отец бросил их, когда Карен было всего двенадцать, и ее мать так и не смогла его простить. Как, впрочем, и Карен. По этой причине я отношусь к ее мамаше с полным пониманием и сочувствием, однако это отнюдь не означает, что я должен проводить свои выходные в ее обществе.

— Но ведь тебе не обязательно уезжать прямо в пятницу?

— Думаю, нет. А что? У тебя какие-то планы? — Карен хитро улыбнулась — в пятницу у нее день рождения.

— Я заказал столик в «Кафе дю марше». Ты должна его помнить.

Она, задумчиво улыбаясь, кивнула. Последний раз, когда мы посетили это заведение полтора года назад, был ознаменован переходом наших отношений из дружеских в любовные. Конечно, она запомнила.

— Блестящая идея, — одобрила Карен и благодарно поцеловала меня в щеку.

После перелета Карен чувствовала себя утомленной, и мы решили ложиться спать. Настроение у нее было прекрасное, я слышал, как она напевала под душем. Однако когда мы улеглись в постель, и я прижался к ней, поглаживая атласную кожу бедра, она чмокнула меня в нос и отодвинулась.

— Не надо, Марк. Я жутко устала, честное слово.

Я лежал и смотрел, как она засыпает с полуоткрытыми в улыбке губами.

* * *

Меня разбудило настырное пиликанье телефона. Я взглянул на будильник — без четверти двенадцать. Это кому же я понадобился в такое-то время? Поднял трубку. Звонил Ричард.