Три княгини - Наталия Орбенина

— Вот, пожалела мать своей красоты для девки!

Этот укор устами старой и бесхитростной женщины Катерина Андреевна носила в душе как ледяной камень, тайно угрызаясь и виня себя в глупом себялюбии.

Надя встретила мать внешне спокойно. Она ходила по комнате в одном белье, расчесывая толстую косу.

— Давай, я помогу тебе, — Катерина Андреевна ловко управлялась и со своей роскошной гривой, и с волосами дочери.

Надя села перед зеркалом. Всякий раз, когда они оказывались рядом, зеркало печально констатировало неизбежное преимущество пусть увядающей, но красоты старшей Ковалевской.

— Я знаю, что вы хотите мне сказать, мамочка! Что таким уродинам, как я, надобно хватать любого жениха и благодарить Бога за удачу. Ведь так?

Мать согласно вздохнула.

— Но почему обязательно замуж? Разве женщине суждена только роль жены и матери, разве она не способна приносить пользу обществу другим путем?

— Способна, способна! Те, которых никто замуж не взял и господь им не дал семейного счастья, вот они, бедняжки, и пытаются найти себя на другом поприще!

— Маман, вы знаете много достойных дам, чья жизнь не ограничивается семейным кругом!

— Конечно, моя дорогая, но прежде чем заняться общественной деятельностью, они уже исполнили предназначение, данное им Богом. Я уверена, что Владимир Иванович — человек, несомненно, прогрессивных взглядов в женском вопросе — не станет чинить тебе препятствия, коли ты пожелаешь…

— Мама, вы говорите о Володе уже как о моем женихе! Но ведь я еще ничего не решила! — Надя резко тряхнула головой, готовясь к жаркому спору.

— Полно, полно, дружок, не кипятись! — миролюбиво промурлыкала мать. — Не хочешь, никто насильно тебя под венец не погонит! Только ты, прежде чем отказать, подумай сто раз! И дело ведь не только в том, что не будет толпы женихов у наших дверей. Ведь Роев и впрямь редкая удача, потому что он на жену смотрит не как на красивый и дорогой предмет в доме, а как на человека. Ведь он душу твою любит, он личность твою уважает, а это совсем не часто среди мужей бывает!

— Разве папенька вас не слушает и не уважает? — удивилась Надя.

— Именно потому, что мой муж всегда ценил мое человеческое достоинство, я того же хочу и для тебя!

— Мамочка, но я не люблю Володю так, чтобы выйти замуж! Я много думала, представляла себе, как я могу полюбить! Аж дух захватывает! Нет, Володя это совсем не то, не то!

Катерина Андреевна с испугом увидела в глазах дочери опасный огонь. Тот огонь замороженной страсти, которую она душила в себе всю жизнь! Вот из какого сосуда вырвется этот неуправляемый джинн!

— Послушай меня, детка! То, о чем так красочно пишется в романах, в жизни редко бывает, а чаще и вовсе не бывает! Потому и пишут! Невероятные, неземные страсти иногда случаются, но на то они и страсти, чтобы, как огонь, спалить все дотла! А подлинная любовь, это тихое, но постоянное горение, как огонь в лампадке. И днем и ночью, всю жизнь!

— Значит, мамочка, вы не любили страстно папу, когда выходили за него? — Надя спросила, и ей стало стыдно за свой нескромный вопрос.

Катерина Андреевна предполагала, что ей придется услышать нечто подобное. Она вздохнула и, стараясь говорить как можно более спокойно и уверенно, ответила:

— Конечно, наш брак стал союзом прежде всего разумных и уважающих друг друга людей. Но при этом нельзя сказать, что мы с твоим отцом не любим друг друга. Просто, мы… мы… — она запнулась, почувствовав фальшивость в интонации своего голоса.

— Разве вам никогда не было жаль, что ради вас не сходили с ума, не жертвовали жизнью? Разве вам в ту пору, когда вы были так же молоды, как я, не хотелось любви так, что и думать о другом невозможно?!

Ковалевская растерялась. Сказать правду страшно и стыдно. Солгать — еще страшней, Надя проницательна — поймет.

Катерина Андреевна тяжело опустилась на стул рядом и в задумчивости провела рукой по и без того гладкой прическе.

— Что греха таить, и мне иногда хотелось любовных приключений! Но я была замужем и свято выполняла свой долг! А если бы я пошла на поводу своих инстинктов, во что бы превратилась наша семья, наш дом, жизнь твоего отца, твоя жизнь? Когда человек молод, он грезит любовью, какими-то необычайными чувствами. Но проходят годы, появляются мудрость и жизненный опыт, который, увы, подсказывает, что в жизни много прозы, и эта проза диктует свои правила игры. И тот, кто продолжает грезить наяву, обречен на жизненный крах. А для женщины это особенно опасно!

Надя отвернулась от матери. Подступили непрошеные слезы. Все это она и сама говорила себе сто раз. Мама права. Но как расстаться со своим миром, надеждами, сказочными картинами неожиданного знакомства, романтического ухаживания, трепетной нежности?! Вместо всего этого — скучный Роев, которого она знала вдоль и поперек. Что он говорит в тех или иных случаях, как смеется, как ест, ходит, какие предпочитает костюмы, книги. Нельзя сказать, что все это ей было неприятно или раздражало. Нет. Но и не вызывало душевного волнения. Неужели все закончится, так и не начавшись? Ее коротенькое девичество? Ведь со свадьбой Володя наверняка поспешит!

— Мама, пожалуй, я побуду одна, не обижайтесь и скажите папаˆ, чтобы не волновался. Ему нельзя нервничать.

Катерина Андреевна расценила эту фразу как обнадеживающую и быстро вышла из комнаты дочери. Ночь семья провела без сна. Василий Никанорович за полночь постучался в спальню жены, чего не делал давненько. Они шептались, ворочались и охали до рассвета, и только под утро их сморила усталость. Конечно, не спала и виновница переполоха. Не закрывая глаз, она пролежала на своей кровати, свернувшись калачиком, в тяжелых раздумьях. Невозможно расстраивать родителей. Они желают ей только добра и, вероятно, где-то правы. А что если не произойдет чуда великой любви и не явится долгожданный избранник? И разве это не грех, разве не жестоко отказать человеку, к которому эта самая великая любовь уже пришла? Отшвырнуть его чувство, растоптать? Каково было бы ей в подобной ситуации? Бедный, бедный Володенька! Как ей не хочется его обижать! Верно, тоже не спит, мучается неизвестностью, терзается страхами! А вдруг откажут, да еще где, в доме, в котором к нему относились как к родному! Стало быть, принести в жертву, как говорит маман, грезы любви? Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Да и изловит ли она своего журавлика? Помыслы о земской службе тоже могут обернуться сущей химерой. Тоскливое безденежное существование среди убогих нищих неграмотных крестьян и их чумазой ребятни… Господи, помоги, образумь, подскажи правильное решение!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});