Плетеная экскурсия - Антон Чернов

отпинать, и никак иначе!

В общем, рассчитывал я, что даже ускользнуть не успеет в заворот, но обломался — Йын всё же завернул путь, я за ним… И огрёб по всему себе здоровенным клоунским молотком! Девица в наряде арлекина, видимо припёршая этот аксессуар, повиливая задницей сваливала вдаль, а Йын отпустил рукоять молота, демонстративно «вытер пот» и выдал, сложив лапы на груди:

— Вот и всё… Ай!

Последний «ай» был вызван тем, что расплющенный этим йынским молотком в лепёшку-тросы я эти самые тросы и выбросил, имя Йына в виду. Увернулся, подлец, да ещё отбежал. Хоть молоток оставил — такой, пробирающий артефакт, если начистоту. Убить меня им часами молотить надо, но неприятно, факт.

— Достал. Ты просто поговорить по человечески можешь? — выдал я, собираясь из лепёшки в себя, откидывая молоток.

— Дай подумать, — кривляясь выдай Йын. — Нет! — и метнул в меня выдернутый из небывальщины лом.

Чугуниевый, так что лом завязался бантиком в воздухе, рухнув на скалу — занесло нас на какое-то плоскогорье, относительно недалеко от трёх йынизируемых селений.

— Блин, убивать тебя, что ли, начать? — вслух задумался я.

— Сил-то хватит, Бессмертный? — ехидно поднял бровь Йын.

— На тебя — думаю, да. Но блин, Йын, просто пог…

— Ладно, давай разомнёмся, — оскалился он, стреляя из пистолета — флагом, а из флага — колдунской пакостью в меня.

— Ну сам напросился, — оскалился пропустивший сквозь разошедшиеся тросы невнятную фигню я. — Повеселимся!

И метнул в паразита каменную глыбу, об которую меня и расплющило молотком. Сам факт существования этой глыбины — следствие удара, её выломало из скальной подложки, хех.

Глыбина полтора на три метра… попала в нечистика. И расплющила.

— Ты это, Йын… — через минуту тишины и попыток почувствовать что-в небывальщине. — Живой там вообще?

— Не дождётесь!!! — раздался рёв, и глыба понеслась в меня.

— Не попал, — констатировал я, уворачиваясь.

И рванул к Йыну, хищно размахивая тросами. А это сволочь от меня отбивалась своим лютым молотком — надо было прибрать, да что уж. И казалось бы — затросить и принуждать к добровольному сотрудничеству, плёвое дело. Да щаззз! Эта скотина вёрткая, как угорь на небывальщине! И колдовала всякие подлючие торты в лицо, масло вонючее под ноги, ну и молотила меня молотком при каждой возможности!

Словила лом из рогатки в брюхо, оскалилась злобно, ну и начала в меня камнями кидаться, до кучи, используя свой лютый молот как биту. И всё это опять выливалось в какой-то дурацкий пат, от чего мне становилось ни хрена не весело.

Можно броситься на Йыньего сына — так он, молотоболист недоделанный, лепёшку из тросов Кащея молотком отправится полетать. В общем, надо его свободы манёвра лишить, мудро заключил я.

Но метать куски себя… не самый разумный вариант. Мне водяной, растворивший тросы, в снах не снится, но помнится хорошо, блин!

А вот как ещё, задумался я, отправляя в сучьего Йына метаемые в меня, стараясь напитать их небывальщиной. Получалось— не попасть, но раскалываемые от ударов осколки посекли фиолетовый пинжак, и йынья морда улыбочкой потускнела. Оскалился снова, но не нравится, оскалился я.

Но, это всё равно — фигня. А вот если подумать — мы на скале. Металл, всякий разный под нами. И я его чувствую, хех.

И стал я «подтягивать» металлокинезом всякие металлы и сплавы поближе. Тяжеловато, но сносно и внимания много не отвлекает.

А Йын стал накладывать какое-то гадское колдунство на глыбы (у меня подсмотрел, гад!), откалывая от скалы глыбы гораздо крупнее. От попадания осколков с этим колдунством тросы на долю секунды сводило этакой «судорогой». Вроде и ерунда, но попадёт в меня глыбой — будет хреново.

Минут пять мы так «танцевали», я, наконец, подтянул всякие металлы, поднатужился, думая сформировать клетку из металлов, а потом Йына в клетке заловить, а он задубасил молотом по одному месту…

В общем, гора ходит ходуном, небывальщина волнуется, веселуха! И тут…

— ДА ВЫ ОХЕРЕЛИ!!! — раздался громовой голос. — ЭТО — МОИ ГОРЫ!!!

Я на этот вопль дёрнулся, в плане оруну лещей выдать, но. Во-первых, голос был женским. А, во-вторых, это и вправду были ЕЁ горы, отметил я, оглядывая несколько… расхреначенные нахер окрестности. Припёрлась Хозяйка, блин…

И Йын глазёнками забегал, стараясь свой лютый молоток за спину сныкать. Ни хрена не получалось — он здоровый, как сволочь.

— Какого, лядь, хрена вы тут устроили, придурки?! — уже не так пробирающе, но явно недовольно выдала Малахитница, появившаяся на скале.

— Ээээ… привет, — сделал я ручкой.

— Ну… немного… — прозапинался Йын.

— Придурки, — констатировала Малахитница. — И урон…

— Нанесён, признаю, — уже без шуточек вчувствовался в небывальщину я. — Вира за мной, по правде.

— Оштрафую, — посулила берегиня. — Тебе всё равно, но по правде, — под мои кивки выдала банкирша. — И вот от кого, а от тебя, Кащей не ожидала! И вправду Землёй по маковке стукнуло! Ну да Бессмертный, в ум войдёшь. А ты? — грозно уставилась она на Йына.

— А я что? Я ничего, — корябал тот носком ботинка скалу.

— Так, с тебя, — задумалась Малахитница. — Владения урежу, соразмерно. И с Бессмертным поговори, он вроде из-за людишек тут. Чтоб договорились! И ещё раз мои горы рушить начнёте — ТАК ЛЕГКО НЕ ОТДЕЛАЕТЕСЬ!!! — громыхнула она. — Придурки! — припечатала берегиня, исчезая.

— Мда-а-а…. — протянул я.

— И не говори, — поддакнул Йын. — А она любовница твоя, Бессмертный? — уточнил он.

— Нет, была, — не стал развивать тему я. — Ты, сукин Йын, какого лешего нас на хребет перенёс?!

— А какого лешего ты за мной по хребту гнался?!

— Ни хера не аргумент!

— Хера аргумент!

— Херовый, сам не споришь, — отметил я, а пока Йын щёлкал клювом, на тему придумать ответ, перешёл к делу. — Так, хорош хренью маяться. Или виру Малахитнице не признаёшь?

— Да признаю, — сморщился Йын. — Какие все серьёзные — сил нет! Какого хрена тебе от меня надо?!

— Нет. Какого хрена тебе от поселений надо?

— И всё?!

— Мог и выслушать! А не всё вот это вот! — резонно отметил я.

— Ты рощу мою выдернул!

— Она мне променад совершать мешала, — надменно отпарировал я.

— Это моя земля!

— Наполшишечки! А на остальные пол — Малахитницы. И людей тех же! Что тебе от них надо?

— Наказываю я их, по правде!

— Мдя?

— Да!

— А детали? Интересно, — заинтересовался я.

В общем, выдал Йын такой расклад: он, в принципе, и вправду дух-шутник, трикстер. Хулиганство и розыгрыши, шутки. Но, если вслушаться-вчувствоваться выходило, что вера людей его… несколько переформатировала. Превратив из вольного бродяги в духа места. Сначала нечистик обрадовался — энергии дохрена и всё такое. А потом, ещё до «исхода», как обозначил он,