Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня - Лис Арден

В старом городе, кроме «Мертвецкой», было немало заведений, где можно было со вкусом провести время — маленькие уютные бары, подземные танцполы, рестораны, культивирующие изысканную растительную кухню. Одайн, в отличие от своего южного соседа и соперника Эригона, не пострадал от Леса, все военные действия заканчивались в пределах отдаленных пригородов. Сам Одайн не пришлось приспосабливать к войне, город сохранил в неприкосновенности свои старые кварталы с их булыжной мостовой, узкими улочками, домами с двускатными крышами и окнами-фонарями. Городское правление, как и сотни лет назад, располагалось в ратуше, Высшая Школа занимала огромный купеческий особняк на Торговой площади, вот только все парки и сады, так украшавшие серые камни Одайна, давно стали воспоминанием. На их месте либо строили новые дома, высокие и узкие (была такая мода у архитекторов первых десятилетий после разделения Мира), похожие на шестигранные стержни графита, которыми какой-то великан пытается расчертить небо, либо — если участок земли, освободившийся из-под выжженного садика, был мал, устраивали на нем искусственный водоем. Воду в таких бассейнах окрашивали в яркие цвета, и разводили в них люминесцентных медуз. Когда у этих созданий начинался брачный период (примерно раз в два месяца), они собирались в гирлянды причудливых форм, дрейфовали по ровной глади цветной воды и мерцали. С наступлением холодов медузы опускались на подогреваемое дно бассейна и засыпали, почти погасая. В фонтане рядом с «Мертвецкой» медуз не было, зато жил старый зеркальный карп, глухой и невозмутимый; и когда очередная хмельная голова погружалась в цветную холодную воду, карп встречал ее скучающим взглядом и не спеша отплывал в сторону.

Толкнув дверь, Виша спустилась по трем широким ступенькам и оказалась в мягко освещенном холле, из которого через невысокую арку можно было попасть в зал. За стойкой гардероба дремала пожилая гнома, в углу за круглым столом, размерами похожим на таблетку, сидел хозяин заведения, по совместительству вышибала. Когда он встал, чтобы поприветствовать Вишу и помочь ей снять плащ, то головой почти уперся в потолок.

— Здравствуй, Виша. Ты как всегда вовремя — час назад наши ребятки сдали вахту. И сразу ко мне. Я им говорю — вы бы хоть рожи свои сонные умыли.

— Здравствуй, Гиес. Ты за них не переживай, фонтан рядом… умоются.

Виша расстегнула плащ, терпеливо дождалась, пока Гиес деликатно стянет его, стараясь не подметать пол дорогой фиолетовой тканью.

— Держи, Котта, — и хозяин бара передал плащ гардеробщице; вглядевшись внимательно в лицо своей давней знакомой, он пару раз хмыкнул, но все же решился и спросил — А что, сова твоя здорова ли?

— Здорова.

— А как господин Ломар?

— Не знаю, — чересчур резко для равнодушного ответа буркнула Виша.

— А как дела на ферме?

— Отлично.

— Эээ… так что, конец света уже завтра?

— Вполне может быть.

И Виша, считая разговор законченным, направилась к арке.

— Виша! — позвал ее Гиес, а когда она обернулась, сказал, двусмысленно показывая пальцем на горло:

— Ты хомут-то свой ослабь.

— Непременно, — вежливо кивнула в ответ девушка. — У тебя ведь все здесь застраховано?..

В зале «Мертвецкой» было уже достаточно людно: вся вахта брохусов в полном составе, с десяток студентов магистратской школы, несколько завсегдатаев. На пока еще скупо освещенной сцене артисты настраивали инструменты, пытаясь выжать из них максимум мощности. Столы, расставленные на возвышении, тянущемся по периметру всей залы, блестели хромом и черной эмалью, в светильниках покачивались люминесцентные нити сине-зеленого цвета. Высокий потолок терялся в темноте; на выкрашенных темно-синей краской стенах висело несколько картин, содержание которых весьма способствовало подавлению избытка веселости, если такой у кого-нибудь появлялся. Виша подошла к барной стойке, расположенной по левую руку от сцены. За ней хозяйничал очень худой и очень длинноволосый человек, родившийся явно не в городских стенах, а в каком-то заброшенном контадо, где не скупились на дефолианты, и плоды, которые давала земля сразу после обработки, не уничтожали, как на городских фермах, а употребляли в пищу. Впрочем, он последствиями такой неосторожности не тяготился, и вторая пара рук — заметно меньше и слабее, но вполне работоспособных — ему явно пришлась впору.

— Привет, Бриарей. — Виша уселась на высокий табурет. — Какой будет твой диагноз на сегодня?

Бриарей, подняв одну пару рук в знак приветствия, поставил перед ожидающим своей очереди посетителем широкий толстостенный стакан с напитком темно-красного цвета, достал из-под стойки металлическую капсулу, отвинтил крышку и сыпнул щепотку золотистого порошка, растворившегося с едким шипением. Потом аккуратно долил поверх приготовленного пойла чего-то прозрачного и искрящегося и пододвинул стакан клиенту. Тот одобрительно кивнул, забрал напиток и удалился.

— Привет, Виша. — Бриарей подошел к девушке, поставил перед нею вазу с мелкими цветными конфетами: снаружи глазурь, внутри шоколад, и то, и другое голая синтетика, но, в общем, вкусно.

— Как ты думаешь, он успеет все выпить или свалится под стол на половине?

— На последней четверти, — авторитетно сказала девушка и кинула в рот зеленую конфету. — Так что насчет меня?

— Не спеши. Быстрый диагноз — скорые похороны. Особенно в моем деле. Девочка, ты просто застала его с какой-то другой дурочкой или все действительно так плохо?

— Меня исключили из магистратской школы. Насовсем. — Помолчав, Виша совсем тихо добавила: — А Джесхет уехал, пару недель назад. Видимо, как-то тоже так… насовсем.

— Понятно. — Бриарей потянулся — той рукой, что подлиннее — к полке, достал высокий, довольно объемный бокал, придирчиво осмотрел его на свет и поставил на стойку. Затем очень быстро налил в шейкер жидкость из двух или трех бутылок, Виша и рассмотреть не успела, из каких именно, встряхнул и сунул в охладитель.

— А как Лес? Ты, помнится, обещалась клюкву принести…

Вместо ответа Виша протянула бармену ладони — на них золотился затейливый узор татуировки, начинавшийся в центре ладони и растекающийся к пальцам и запястьям. На средних фалангах пальцев краснела совсем свежая, прозрачно-красная вязь.

— Молодец. Надо отметить. — И бармен наклонился куда-то глубоко под стойку, поднялся, держа тяжелую пузатую бутыль. Он опрокинул ее над вишиным бокалом, и из липкого на вид горлышка потянулась густая, почти черная жидкость. Налив совсем немного, Бриарей заботливо припрятал бутылку, покрутил бокал в руках, распределяя жидкость по стенкам. Потом достал шейкер, встряхнул еще пару раз и вылил содержимое в подготовленный бокал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});