Интимные услуги - Наталия Левитина

Яна, увидев, что противница начала колебаться, выдала новое предложение:

– Катеринка, я придумала! Зачем тебе тратить по четыре часа в день на дорогу? Переезжай к нам! Оксана! Иди сюда! Послушай, что я придумала!

– Нет, я не согласна! – пыталась возражать Катя, но уже без необходимой энергии.

Идея перебазировать Катерину вызвала у Оксаны буйную радость. Как она сама раньше об этом не подумала? Решено! Сейчас же, немедленно Катерина поедет с водителем Сашей к Татьяне Васильевне и перевезет свои вещи.

В финальной сцене Яна обняла Катю за шею, поцеловала в щеку и, с надеждой заглядывая в глаза, попросила:

– Ты только, Катюшка, папе ничего не рассказывай про гнусное поведение дочурки, о'кей? Я знаю, что я мерзкая, гадкая девчонка, прости меня, пожалуйста, Кэт, но только пусть папа про этот инцидент ничего не узнает. Ой, слушай, что я вспомнила! У меня кожаный свингер, видела, такой красивый, ярко-синего цвета с отливом, папулька из Англии привез. Он мне стал тесен, я уже давно хотела тебе его отдать, только все забывала. А то ты ходишь в своей непонятной куртке. Идем, посмотришь!

Так намерение Кати покинуть дом Бергов привело к обратному результату – она переселилась в двухэтажную квартиру бизнесмена. Отныне она не верила в искренность ни одного Яниного слова, и для Катерины это стало грустным, но полезным жизненным открытием: кто-то может беспардонно врать, честно уставившись прямо в твои глаза.

* * *

Оксана стояла с фужером шампанского в одной руке, а другой придерживала микроскопическую сумочку. На ней было длинное, экстравагантное платье с разрезами и очень искренним декольте, она не сомневалась, что в этом зале посольского здания она самая интересная и привлекательная женщина, но сознание собственной безупречности было подпорчено гнусным поведением мужа. В который раз, придя с нею на банкет, он обронил: «Так, моя девочка, тут несколько человек, с которыми я обязательно должен переговорить, развлекайся самостоятельно» – и бесследно растворился в толпе.

Но не успела возникнуть тоскливая мысль: «Нет, не любит», как появился Он. Большой, вальяжный, уверенный, рассекая надвое великосветскую толпу и кивая направо и налево, он направлялся прямо к Оксане. Достигнув цели, он вздохнул, словно путь был опасен и нелегок, и обратился к Оксане как к старой знакомой:

– Ну, вот и я.

Оксана рассмеялась. Лицо мужчины было невыносимо знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто же он такой.

– Денис Сергеевич Мирославский, – остановил он ее напряженные размышления. Отрекомендовался и даже, кажется, пристукнул каблуками элегантных сверкающих ботинок. – Увидел самую красивую женщину – и сразу же к вам. Боялся, пока добегу, кто-нибудь опередит меня и похитит вас.

– Мой деловой муж предоставляет мне полную свободу действий, – гордо пожаловалась Оксана.

– Неосмотрительно. Такая женщина никогда не останется в одиночестве. Позвольте?

Придерживая Оксану под локоть, Денис Сергеевич отправился с нею в продолжительное путешествие по залу, останавливаясь у каждой группы и перекидываясь парой фраз со знакомыми. Вечер, который чуть было не пропал из-за деловых качеств коварного Олега Кирилловича, оказался чудесным благодаря обаянию и галантности Дениса Сергеевича. Замена одного мужчины другим часто может оказаться чрезвычайно продуктивной.

Возвращаясь в автомобиле домой, Оксана крепко сжимала руку мужа, но мысли ее кружились вокруг Дениса Мирославского. От этих мыслей ей было горячо и приятно, она улыбалась. Олег Кириллович, по обычаю, сосредоточенно смотрел в окно, обдумывая новый проект. План по общению с супругой он выполнил на год вперед, свозив ее в Испанию, и теперь мог снова не обращать на нее внимания.

* * *

Кате не надо было теперь ездить на автобусе. В автобусе жутко пинались – не люди, а кентавры. К тому же с наступлением осенних холодов попутчики стали надрываться от почти туберкулезного кашля. Зажатая в позе сломанного торшера, Катя отворачивала лицо от одного пассажира и попадала в зону действия другого – не менее сопливого и мерзкого. Теперь с этим было покончено. Татьяна Васильевна расценила переезд племянницы как ее повышение по служебной лестнице. Значит, девочке доверяют. Она и не сомневалась, что племянница ее не подведет.

Поселившись в доме Бергов, Катя наконец-то познакомилась с главой семьи Олегом Кирилловичем. Предыдущие два месяца он проявлял неуловимость профессионального партизана, ушедшего партизанить в лес и узнавшего об окончании войны через десять лет после ее завершения. Он ни разу не попал в тот отрезок времени, когда приезжала Катя, и вошел в ее мысли в образе гиганта, о котором все говорят, чьей любви все добиваются, но которого очень трудно увидеть своими глазами.

…Олег Кириллович открыл дверь квартиры. Вообще-то он не приезжал домой в обед, но сегодня ему понадобилось заехать за бумагами. Со второго этажа неслись звуки музыки. Разбегались стремительные арпеджио бетховенской сонаты, все выше и выше к третьей октаве, левая рука отстукивала ритмичное стаккато, и пассаж завершался мощным развернутым аккордом.

– Это кто же такой виртуоз? – улыбаясь спросил Олег, входя в комнату.

Катя испуганно вскочила, задела ноты, они упали на клавиатуру, рояль издал раздраженный рык. Олег Кириллович рассмеялся.

– Я уже все сделала, и порядок навела, и обед приготовила… – начала оправдываться Катерина.

Олег Кириллович с удовольствием отметил синие глаза, пушистые тяжелые волосы и стройную фигуру.

А Яна, помнится, говорила, что новая домработница – пухлая толстушка?

– Значит, ты та самая Катерина. – Олег Кириллович сел к роялю. – Показываю.

Без нот, он по памяти сыграл Presto agitato, заключительную часть «Лунной» сонаты, которую до этого уверенно терзала Катюша. У него это получилось в два раза быстрее, он, в отличие от Кати, обладал удивительной способностью брать только ноты, указанные композитором, а не прихватывать пару-тройку соседних. Стремительная, напряженная, трагическая музыка отгремела могучим форте, Олег Кириллович на секунду завис над клавиатурой, будто бы не в силах прервать очарование затихающих звуков, потом убрал руки и взглянул на Катю.

Она настолько обалдела от восхищения, что забыла про свою застенчивость.

– Вот это да! – промолвила Катя в искреннем восторге. – Ну вы играете! Ой, тут есть рэгтаймы, давайте в четыре руки! Мечтаю!

От такой непосредственности Олег Кириллович чуть не расхохотался. И они сыграли три рэгтайма, – Катя взяла партию полегче, – усевшись рядом, соприкасаясь плечами и улыбаясь.

– Здорово! Как мне понравилось! – воскликнула Катерина.

Таким образом занятой бизнесмен оказался на добрых сорок минут втянут в домашнее музицирование.

Олег Кириллович с видом любителя анатомии взял в руку маленькую Катину лапку, слегка покрасневшую от воды и стиральных порошков.

– Почему у тебя руки такие холодные?

– Когда я играю, рояль забирает мое тепло.

– Почему же он не забирает моего тепла?

– Вы большой.

– Логично. А почему они у тебя такие красные? Постоянно возишься в воде? Надо надевать резиновые перчатки. Разве у нас их нет?

– Не знаю, – растерянно ответила Катя, осторожно вытаскивая пальцы из теплой, уютной и сильной ладони Олега Кирилловича. – А вы будете обедать?

Олег Кириллович не любил есть. Процесс поглощения еды в принципе доставлял ему удовольствие, но отнимал, на его взгляд, слишком много времени. Двадцать—тридцать минут, которые уходили на пережевывание пищи, можно было использовать более рационально. Например, договориться о нужной встрече, или изучить документы, или сделать важный звонок. Но если он потратил столько времени на музыкальные забавы с домработницей, то почему бы не пообедать?

– О'кей, но при условии, что ты составишь мне компанию.

– Я?! Но… но я на диете!

Катя представила, что сейчас она запросто сядет за стол со своим шефом и начнет трудиться над окорочком с чесночным соусом, и в это время вернется из школы Яна или из магазина Оксана, и как это будет выглядеть!

Но Олег Кириллович был неумолим.

– Во-первых, тебе не надо сидеть на диете. Кого и нужно посадить на голодный паек, так это мою дочь. Во-вторых, я не ем в одиночестве, но ты ведь не хочешь, чтобы я умер от истощения? Кто тогда будет платить тебе зарплату? Идем, я помогу тебе перенести вилки из кухни в столовую…

Олег Кириллович Берг считал, что, как у каждого прибора есть определенный срок действия, так и любовь к женщине запрограммирована на определенный период (независимо от силы чувства). С первой женой он прожил десять лет, с Оксаной – уже пять. И та и другая доставили ему много приятных, сильных моментов. Любовь к первой жене имела срок действия в два раза более продолжительный, чем его любовь к Оксане. Кому-то везет – им выпадает долгоиграющая любовь. Другие должны всю жизнь искать нового партнера, который будет соответствовать изменившимся с возрастом взглядам и представлениям об идеальном спутнике жизни. Сейчас Олег Кириллович чувствовал, что любовь к Оксане исчерпала себя.