Любовь не по плану (СИ) - Алина Аркади

на себя посмотри, — брезгливо обводит взглядом, — серая плесень! Глаз положить не на что! Грудь не видно, задница плоская, ноги короткие, волосы зализанные, и балетки эти, — указывает на обувь, — ты их на помойке нашла? Посмотри на себя в зеркало! Да он никогда внимания на тебя не обратит!

Каждое слово, выплюнутое Тоней, не отдаётся во мне обидой, скорее, пониманием, что она настолько разочарована, что готова крушить всё вокруг, лишь бы пробиться к Макару.

— Первое, я за вниманием не гонюсь. Второе, я сюда прихожу работать, а не вилять филейными частями перед перспективными мужиками, как некоторые.

— Это я, что ли? — пышет злобой Тонечка.

— Но не я же. И не Леся, — бросаю взгляд на подругу, которая отошла от припадка блондинки и теперь с интересом наблюдает за нашей перепалкой, — и даже не Света, которую ты упомянула. Только ты у нас выспрашиваешь, кто и где поселился, чтобы забрать себе номера с выгодными вариантами, а напарнице сплавить остатки. Ты вчера в каком номере ночевала? В триста двадцатом? Если ты думаешь, что все слепые, очень ошибаешься.

— А ты за мной следишь?

— Да ни боже мой, — наступаю на Тонечку, — просто товарищ из этого номера искал тебя утром. Кое-что просил передать, — достаю из шкафчика конверт и бросаю Тоне, — и просил добавить, что это «небольшое поощрение за доставленное удовольствие», — мило улыбаюсь, вспоминая мужчину за пятьдесят.

Тонечка открывает конверт, довольно отмечая красные купюры, а затем сглатывает, вновь обращая на меня внимание.

— Это не то, что ты подумала…

— Да? А ты знаешь, что я подумала? Вряд ли. Но подумать тут можно только одно. Он же тебе денег подкинул не за идеально заправленную кровать и вымытый пол, так? Гости, конечно, чаевые оставляют, но не такими суммами.

— Это так, ничего серьёзного. Откажись от номера Макара! — требует, топая ножкой. — Скажи Любаше, что не будешь его мыть!

— Уже помыла, только оттуда.

— Я должна быть там! — Тонечка переходит на визг, отчего лицо становится красным, а ноздри раздуваются. — Он всегда был доволен моей работой, говорил, что я лучшая.

— В уборке или в постели? — сношу её вопросом, краем глаза замечая, как хихикает Леся.

— Везде! Не смей к нему ходить, поняла?

— Все вопросы к Любови Андреевне. Я исполняю её приказ, Леся тому свидетель, — подруга часто кивает, потому как в её присутствии прозвучало указание отправиться к Макару. — Иди к ней, проси, доказывай, топай ножкой, можешь даже поплакать, чтобы усилить эффект. А вообще, четвёртый этаж мой, и ты никак не относишься к нашим номерам.

— Да ты… ты… — пыхтит Тоня, видимо, исчерпав аргументы.

Кивком указываю Лесе на дверь, и подруга поднимается, чтобы прошагать мимо разъярённой блондинки, и отправиться со мной. Повернувшись спиной, чувствую удар между лопаток, а затем Тонечка хватает меня за волосы и начинает с силой трепать. Леська визжит, я пытаюсь вывернуться, чтобы перехватить руки, которые дёргают с такой силой, что я вот-вот останусь лысой. Уловив момент, выворачиваюсь, выкручиваю руку Тонечки и завожу за спину так, чтобы она сгибается пополам. Почти год встречалась с полицейским, который научил некоторым простым приёмам. Пригодились вовремя. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся не сразу замечаю Любашу, которая застыла в дверях, наблюдая представшую картинку. Отпускаю Тоню, которая падает ничком и скулит, держась за руку.

— Любовь Андреевна… — начинаю, чтобы объясниться.

— Вероника, я всё видела. И слышала, — с укоризной смотрит на блондинку, пытающуюся встать. — Антонина, Макар Витальевич не пожелал видеть тебя своей горничной, а его пожелания не обсуждаются. И Вероника права: за четвёртый этаж отвечает она и Леся, а тебе советую сосредоточиться на своих обязанностях, которые ты в последнее время выполняешь с огрехами. Ты думаешь я не в курсе, что Светлана убирает только неугодные тебе номера? Уточняю — убирает лучше, чем ты, и премию в этом месяце получит. И на праздник поедет. А тебе я выношу предупреждение. И до тех пор, пока старшая горничная не выйдет с больничного, я лично буду проверять каждый номер, который ты убрала. Кстати, разделю их между тобой и Светой поровну, так, как считаю нужным. Понятно?

— Да.

Тонечка приглаживает волосы, едва не рыдая, что Марецкий потерян навсегда, как и перспективные гости.

— Вероника, 404 убран?

— Да. Планируем подняться в люксы. — Леська встаёт рядом, вытянувшись по струнке и ожидая дальнейших распоряжений. — До конца смены всё успеем.

— Вперёд, — командует Любаша, — только в порядок себя приведи.

Смотрю в зеркало, из которого на меня таращится взлохмаченная девушка. Радует, что Тонечку поставили на место, заодно позволив вздохнуть Свете, которая порядком устала от тирании напарницы. Теперь, когда за дело взялась управляющая, блондинка будет под наблюдением.

Останавливаемся перед лифтом, ожидая возможности подняться, и неожиданно на нас налетает Макар, кажется, не разбирающий, кто перед ним. Мы лишь успеваем отскочить, чтобы пропустить мужчину, который мчится по коридору. Переглянувшись с Лесей, лишь пожимаем плечами. И куда, интересно, он так спешит? Наверное, оповестить брата, что проиграл?

Глава 5

Макар

— У неё трое детей! — врываюсь в кабинет к брату, с порога выкрикивая шокирующую информацию.

— Что ж, я согласен с Вероникой, — поднимает голову, отложив документы, — ты невоспитанный. У меня мог быть посетитель. Стучать не учили?

— Да-да, — отмахиваюсь, — Кир, у неё трое детей! У этой Вероники!

На секунду замечаю на лице брата удивление, которое тут же сменяется спокойствием. Откладывает ручку, приготовившись меня слушать.

— И?

— Ты об этом знал? Знал и не сказал? — готов его придушить.

— А ты спрашивал? По-моему, в момент спора думал только о фирме, которая может стать твоей. Меня, конечно, немного удивило, что ты не потребовал хотя бы вводных данных, способных помочь прощупать девушку, но я решил, что ситуация под контролем. А что, дети мешают решению вопроса?

— Нет, блин, помогают! — вырывается негодование, потому как последние полчаса я обдумывал сложившуюся ситуацию, и ничего не придумал, отметая любые варианты.

Свободная девушка проста в обращении: инструкция понятна, время не ограничено. Но дети, в тем более трое, становятся проблемой вселенского масштаба. И Вероника